Ментовские оборотни - Владимир Гриньков

– Ну как? – со скромностью школьницы осведомилась Светлана.

– А-а… Э-э-э, – попытался сформулировать свои ощущения Илья.

– Впечатляет! – перевел я на русский язык его цветистую речь.

– Да! – подтвердил Илья. – Именно так! Умеет Женька слово нужное подобрать! Сразу образованного человека видно!

* * *

Я хочу жить в деревянном доме. Теперь я это точно знаю. Я определился в этом вопросе в тот самый момент, когда переступил через порог Светланиного теремка. Здесь был сухой, вкусный и какой-то светлый воздух. Пахло деревом и уютом. Весело потрескивали горящие дрова в печи. И ходики с кукушкой были на своем месте – именно в таком доме именно такие часики и должны быть. Мне почему-то захотелось, чтобы уже наступила зима. Чтобы весь этот лес вокруг был завален до неправдоподобия белым снегом, стекла окон разрисованы узорами, а в доме было бы вот так же тепло и потрескивали дрова в печи.

Хозяйственный Демин тем временем оценил обстановку и засомневался.

– Но дом-то не огромный, – сказал он с ноткой удивления в голосе. – Неужели действительно двести пятьдесят тыщ, Свет?

Дороговато получалось.

– Тут цена не столько из-за дома набежала, сколько из-за участка.

– Большой участок? – догадался Демин.

– Два гектара.

– А-а, – уважительно протянул Илья.

Два гектара собственного леса! Я позавидовал Светлане белой завистью. Потому что зима, в конце концов, непременно наступит. И Светлана где-то в дебрях своего никем не тронутого леса отыщет самую-самую красивую елочку, протопчет к ней через снег тропинку и нарядит елку новогодними игрушками – прямо в лесу. Вдоль тропинки и вокруг наряженной елки она расставит много-много свечей – знаете, есть такие свечи в стаканах из матового пластика, они горят долго, часов по двадцать, и им не страшен ветер, – и в новогоднюю ночь Светлана выйдет из своего теремка и пойдет по этой светящейся дорожке к своей подружке – елке. Будет скрипеть под ногами снег, свет десятков свечей мягко оттесняет темноту подальше от тропинки, под еловые лапы, пахнет хвоей и смолой…

– А это мои соседи, – сказала Светлана. – Знакомьтесь!

Супруги. Обоим под пятьдесят. Начавший лысеть мужчина с ухоженным лицом француза, любителя рокфора и бургундского, и его жена, ничем не примечательная женщина, низенькая и сухая.

– О-о! – одновременно расплылись в улыбках супруги. – Евгений Иванович!

Я был для них человеком из телевизора. Будет о чем рассказывать друзьям и знакомым на протяжении ближайшей недели.

– Любим и ценим! – сказал мужчина, не выпуская мою руку из своей. – Кстати, Андрей Михайлович…

– Очень приятно, – ответил я. – Кстати, Евгений Иванович…

Он оценил шутку и раскатисто рассмеялся. И его жена засмеялась тоже.

– Как же, как же! – сказал Андрей Михайлович. – Вас ли нам не знать? А это, кстати, моя супруга, Нина Николаевна.

Нина Николаевна прикоснулась к моей руке так осторожно, словно я был хрустальный. Тем временем ее муж стремительно форсировал процедуру знакомства, и уже через минуту мне казалось, что я его знаю как минимум последние двадцать пять лет.

– Женя! У нас здесь чудесно, вы убедитесь в этом сами! Лес, чистый воздух, от Москвы далеко – красота! А ваша Светлана – она просто чудо! Я когда узнал, кто рядом с нами участок покупает, обрадовался необычайно! Интеллигентные люди, с телевидения – ах, какая прелесть! И вас мы очень рады видеть! Ваша передача для нас – самая любимая! Ах, а как вы коллегу своего разыграли, из новостей! Помните? Как он интервью брал у людей из рязанской глубинки! Приедет в деревню к комбайнеру, поговорит с ним, потом в другую деревню едет, к местному шахматисту, а тот на лицо – один в один тот самый комбайнер, с которым час назад разговаривали. Едут дальше, к какому-то жутко известному гармонисту из местных, приезжают к нему на интервью, а он прямо клонированный близнец тех, с кем раньше встречались…

Я слушал этого «француза» вполуха и только успевал кивать гостям, приветствуя их – в основном это были наши, из съемочной группы, и я практически всех их знал.

В самой большой комнате дома уже был накрыт стол. Светлана порхала вокруг стола, рассаживая гостей, и выглядела совершенно счастливой. Андрей Михайлович как бы невзначай занял место за столом рядом со мной. Светлана села напротив. Она раскраснелась и даже обмахивалась конвертиком, и была чудо как хороша.

Кто-то должен был за столом сказать первое слово. Вызвался Илья, и над столом тотчас пронесся вздох изумления. Общеизвестно, что Демин любит выпить, но не любит говорить. Не Демосфен он, прямо скажем. Не его это призвание. И если уж решился – значит, проняло его.

Илья поднялся, сжимая в своей пухлой короткопалой руке хрустальную водочную рюмку, повел вокруг взглядом и произнес короткую взволнованную речь. Он сказал:

– Светка! У меня нет слов!

И выпил водку. Все зааплодировали, оценив и красноречие оратора, и правдивость высказанной им мысли, и сразу стало шумно, бестолково, весело.

– Какие люди! – восторгался у моего уха Андрей Михайлович. – Как тут у вас сердечно!

Не дожидаясь следующего тоста, он тут же хлопнул вторую рюмку водки и закусил беленьким грибочком. Грибочки так ему понравились, что он миску с ними придвинул к себе поближе.

Светлана отвлеклась на минутку, читая письмо, которое она забрала из ящика, встречая нас с Деминым, и которым смогла заняться только сейчас. Там, наверное, было написано что-то лично для нее приятное. Сначала выражение лица Светланы было озадаченное, потом проступила-проявилась смущенная улыбка, и, наконец, радость и благодарность я угадал в ее взгляде, когда она подняла глаза. Наши с нею взгляды встретились. Я улыбнулся ей.

– От кого? – спросил я, угадав, что она хочет поделиться с кем-нибудь переполнявшими ее восторгом и благодарностью.

И все тотчас заинтересовались.

– От кого-то из соседей, – сказала Светлана. – Я не всех еще здесь знаю. Но так трогательно! Вот послушайте…

Она приблизила к глазам белоснежный бумажный лист с ровными строчками отпечатанного текста.

– Итак, читаю! – произнесла хозяйка с чувством. – «Дорогая Светлана!..»

– О, тут уже знают ваше имя! – оценил Андрей Михайлович.

– Подозреваю, что не без вашей помощи, добрый мой сосед! – шаловливо погрозила ему пальчиком Светлана и засмеялась. – Так, дальше. «Рады видеть вас здесь и желаем вам спокойствия, достатка и счастья в вашем новом доме. Всегда рады видеть здесь вас и ваших друзей и обещаем быть для вас полезными и одновременно ненавязчивыми и тактичными, но ради всего святого, дорогая Светлана, не забывайте и вы о нас!..» И подпись… «Вероника… Лапто»… Лапто – это фамилия?

Сидевший рядом со мной Андрей Михайлович поперхнулся грибочком, и я услышал, как звякнула о тарелку вилка, которую он держал в руках. Светлана с улыбкой смотрела на своих соседей, ожидая ответа.