Два врага - Владимир Кривоногов

Подошел, перевел дух и сказал, обращаясь к каждому по очереди:

– Здравствуйте, Иван Романович! Привет, брат! Как вы тут?

Дед Иван нахохлился и с недовольным видом вымолвил:

– Здравствуй, Федор.

Шин, напротив, улыбнулся в ответ, пожал протянутую руку и, махнув в сторону упакованных пришельцев, ответил:

– Да как? Вон посмотри. Видал добычу? Нам с дедом без тебя не справиться.

Федька, рассматривая поверженных противников через прозрачное, но мутное полотно полиэтилена, присвистнул.

– Однако впечатляет! Со мной поделитесь?

– Тьфу, ты! В твою душу! – Дед Иван нахмурился и повернулся к внуку. – А я о чем тебе говорил? Он еще толком не успел поздороваться, а уже долю себе выторговывает!

Федька набычился, взглянул исподлобья:

– Я, между прочим, вас, Иван Романович, уважаю, а вы меня не любите и обижаете.

– А ты мне не моя бабка Нина! Царствие ей небесное! Не любите его, видите ли! За что тебя любить? За то, что ты хитрый «купи-продай»?

Шин поднял руку и весомо возразил:

– Тихо, деда! Ты не прав! Федька мне помогает и спину прикрывает. Одному в море не выжить. А Федька и стрелок добрый, и в рукопашке не «чайник». Будь уж ты с ним приветливее.

Дед хмуро, но кивнул, соглашаясь.

– И еще, деда, мы с Рыжиком большое дело затеваем. Планы есть серьезные. Скоро в рейд пойдем, нам теперь вместе нужно держаться. Дело наклевывается в порту. Папаша Смирнов людей собирает и нам гонорар хороший обещал. Так что мы с Федькой обязательно выручкой поделимся. Не чужие!

– Да хватит уже! Пристыдил старика. – Дед посмотрел в глаза рыжему Федьке и вдруг примирительным тоном добавил: – Ладно, Федор! Мир. Но веди себя прилично – я тебя насквозь вижу. А Папаша Смирнов ваш – убийца и врун – для него и рентгена не надо, и так видно, что та еще скотина!

Рыжик в ответ незлобиво улыбнулся:

– Ох, и суровый, вы, деда Ваня! Шибко вас боюсь и уважаю.

– Вот и ладно, – Шин упер руки в боки. – Как поклажу-то понесем?

– Как обычно! У меня веревочка хорошая есть, – с готовностью откликнулся Федька. – Мы их к жердине привяжем. Так и понесем на плечах, как дикари голозадые в Африке. Если тяжело будет – с перекурами потащим. А Иван Романович сам пойдет или он раненый?

– О! Спохватился! – Дед Иван, в который уже раз закурил трубку, дунул дымом на всю округу, замахал свободной рукой. – С этого и надо было начинать! Нет, Федор, не ранен я и пойду, как всегда, сам! Но медленно – утро не задалось.

Экваториальная Атлантика, двенадцать лет после Пришествия

Новейший русский стратегический бомбардировщик Ту-505 «Вершитель» в паре со своим собратом занимался рутинным патрулированием экваториального морского сектора Атлантического океана.

Ведомый «Мститель» шел параллельным курсом в ста километрах западнее.

Удерживая эшелон в 17000 метров и скорость в 2М[1], два бодрствующих экипажа вне взаимной видимости с ленцой переговаривались, наблюдая за чужим для людей океаном.

– Уныло как-то! – зевнул командир «Вершителя», а по совместительству и начальник воздушного патруля полковник Денискин.

– И туман внизу усиливается. Дымка появилась, – ответил по радио командир «Мстителя» Саша Павлов. Ближе к Южной Америке вообще плотная завеса стоит. Точнее, к тому, что от нее осталось, от Америки этой!

– Саш, ты не удаляйся от меня, – вдруг озаботился Денискин. – Давай-ка газку и сократи интервал между нами до двадцати километров. К бывшей Бразилии подходим, а там черт ногу сломит. Рядышком пойдем.

– Петрович, а может, ты сам ко мне приблизишься? Пройдем над десятикилометровой прибрежной зоной. Тут активность наблюдаем – море кипит или хрен его знает – облака, какие-то зеленые. Что-то назревает…

Командир патруля Денискин принял решение и распорядился:

– Саша, держи прежний курс и эшелон. Иду на сближение.

После этого огромная серебристая птица с красными звездами на бортах накренилась на правое крыло, уходя к точке встречи с ведомым.

Через сорок минут полета два воздушных реактивных корабля прошли место, где раньше, до Пришествия, великая Амазонка впадала в Атлантический океан.

Снизившись до высоты в 3000 метров и сбросив скорость до 1М, пилоты «Мстителя» обнаружили причину возникновения зеленой облачности. Там внизу, на поверхности океана люди рассмотрели кипящее желтое пятно неизвестной природы. Оно извергало в атмосферу некийзеленоватый газ.

– Петрович, – вышел на связь Павлов. – Смотри-ка! Водичка готова, можно макароны спускать!

Командир звена Денискин с борта «Вершителя» хмуро наблюдал за возникновением слева по курсу еще одного пятна. Пятна-близнеца.

Оба новообразования имели одинаковую форму идеальной окружности диаметром не менее двух километров.

– Ох, ни к добру эти «блины» тут кучкуются. Вон уже первый «блин» набухать принялся. Я раньше никогда такое не встречал.

Подполковник Павлов посмотрел в глаза своему второму пилоту и, подмигнув ему, спросил командира:

– Петрович, может быть, ударим по супостату нашими «макаронами»? Или пятисоткилограммовым «пельменем» припечатаем?

Полковник Денискин в ответ хмыкнул:

– Давай лучше о замеченной активности центральному командованию доложим!

– Петрович, тебе виднее, но вдруг что-нибудь произойдет, пока они в штабах решение выродят? Наше с Михаилом пятно, похоже, шевелится! Чую недоброе.

«Мститель» Павлова по дуге обходил первый очаг активности, фиксируя на видео все происходящее, тем временем «Вершитель» Денискина прошел над вторым пятном, закладывая вираж в сторону открытого океана.

Полковник Дмитрий Петрович Денискин у себя в части имел заслуженный авторитет среди своих однополчан и репутацию опытнейшего командира дальней разведки. Он прекрасно понимал, что оперативный генерал ВВС, получив подобную информацию, примется докладывать об этом в более высокие инстанции. Там еще в более высокие. Пока доклад разведчика не дойдет до самого высшего руководства. Сюда добавляй время для принятия решения, затем ответная цепочка приказов и распоряжений. Так весь суп выкипит. Тем более что, похоже, и второе пятно принялось взбухать.

– Сто второй, доложить обстановку, – официальным тоном отдал приказ полковник. Это означало, что пошла работа и вести переговоры между бомбардировщиками с этого момента следовало только в установленной форме.

– Сто второй – сто первому, – откликнулся Павлов. – Наблюдаем трансформацию цели номер один. Над пятном возник купол неизвестной природы.