Грегор и проклятие теплокровных - Сьюзен Коллинз

— Ничего страшного не случится, если даже что-то забудешь, — сказал Ларри, рисуя на салфетке что-то похожее на глаз мухи и не глядя на Анжелину.

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась она.

— Да чего напрягаться, когда это полная дрянь, как и предыдущий спектакль! — все так же не глядя на нее, сказал Ларри.

— Знаешь, мы еле высидели его до конца, — вздохнул Грегор.

Анжелина была в том спектакле просто неотразима — и все об этом знали. Но им хотелось ее позлить.

— Ты теперь кто? Жук какой-то, да? — спросил Грегор.

— Кое-кто с крылышками, — добавил Ларри.

Вообще-то ей досталась роль феи-крестной в спектакле про Золушку.

— Может, начнем? — нетерпеливо спросила Анжелина. — У меня нет никакого желания терпеть ваши дурацкие шуточки.

Грегор еще раз вместе с ней повторил роль. Ему это даже понравилось — он ненадолго отвлекся от мрачных мыслей.

«Ты в Наземье, парень, не забывай, — сказал он себе мысленно. — Сосредоточься на здешних делах и событиях».

И весь оставшийся день он много раз повторял себе эту фразу.

Сначала на занятиях, потом — когда забирал Лиззи из школы и вел ее домой, а потом — когда отправился в гости к Ларри. Мама Ларри заказала на дом китайскую еду, которая всем очень нравилась, и все вместе они пошли смотреть спектакль. Спектакль получился веселым, смотреть его было интересно, но особенно блистала Анжелина.

Дома Грегор угостил сестер пакетиком с печеньками-предсказаниями, который сохранил с обеда. Босоножка еще никогда не видела таких печенек и вначале хотела съесть их целиком, с бумажкой внутри.

В этот вечер все они легли спать раньше обычного, потому что было слишком холодно для чего-нибудь еще. Грегор укрылся одеялом, а сверху набросил на себя пальто и кучу полотенец.

Мама с папой пришли пожелать ему спокойной ночи.

Это так его согревало! Ведь папы сначала долго не было, а потом он тяжко болел. И теперь видеть в своей комнате и папу, и маму было для него невыразимым счастьем.

Итак, ему удалось целый день провести в Наземье, не думая о том, другом мире. Целый день.

Пока папа не обнял его и не прошептал в самое ухо, чтобы не услышала мама:

— Никаких известий.

Они с папой втихую нарушали правило. Ведь мама запретила кому-либо из них заходить в прачечную. Ее можно понять: ей пришлось столько пережить! Сначала пропал ее муж, затем в ту же дыру в вентиляционной решетке провалились Грегор с Босоножкой. Разве можно забыть о таком? На маме у них все держалось, и когда думал об этом, Грегор поражался, как она все выдерживает. Он знал, что мама у них замечательная. И ему не хотелось снова расстраивать ее, а потому сам он никогда не проверял портал в прачечной.

Но папа, видя, как отчаянно он ждет новостей о Люксе и остальных, однажды все-таки спустился в прачечную, чтобы проверить, нет ли там весточки для сына. И стал делать это регулярно. Маме они о том не говорили, конечно. В ее представлении все, кто жил в Подземье, представляли для ее мужа и детей смертельную угрозу.

Но у папы с Грегором внизу остались друзья.

Значит, никаких известий. То есть ни слова, ни привета.

Родители ушли, а Грегор долго пялился в темноту, и когда наконец ему удалось уснуть — сон его был весьма беспокойным.

На следующий день он проснулся поздно, и ему следовало поторопиться, чтобы успеть к миссис Кормаци. Он по-прежнему приходил к ней каждую субботу. Иногда ему казалось, что она выдумывает для него какие-то дела и задания, потому что его семья нуждается. Но сейчас, в такую холодную погоду, миссис Кормаци действительно нужна была помощь. От мороза у нее обострился артрит, усилились боли, и по обледенелым тротуарам она ходить не могла. Она часто говорила Грегору, что ужасно боится упасть и сломать ногу. И Грегору было приятно, что, во всяком случае, теперь он на самом деле зарабатывает деньги, которые она ему дает.

У миссис Кормаци его ожидал длинный список дел: сбегать в химчистку, в овощной магазин, в кондитерскую, на почту и в хозяйственный. Как и всегда, сначала она его накормила.

— Ты поел? — спросила миссис Кормаци и, не давая ему времени ответить, продолжила: — Впрочем, это совершенно не важно, даже если поел, — значит, поешь еще разок.

И поставила на стол большую миску с дымящейся овсянкой, посыпанной изюмом и коричневым сахаром, потом налила ему апельсинового сока и отрезала несколько ломтей хлеба.

Насытившись, Грегор готов был встретиться лицом к лицу с любой, пусть даже самой ужасной погодой, и ему были нипочем ни мороз, ни сбивающий с ног ветер. Следуя списку, он перебегал из одного пункта назначения в другой, радуясь возможности постоять в очереди и погреться. Когда выгрузил покупки на кухонном столе, в награду он тут же получил большую чашку горячего шоколада. Потом они вдвоем отправились по тем двум адресам, где присутствие миссис Кормаци было совершенно необходимо и где Грегор не мог ее заменить, — в банк и в винный магазин.

На улице миссис Кормаци вцепилась в руку Грегора, и так они вместе преодолевали покрытые льдом тротуары, уворачиваясь и от машин, и от плотно замотанных в шарфы и ничего перед собой не видящих прохожих. В банке у них была возможность погреться, потому что миссис Кормаци не доверяла банкоматам и им пришлось постоять в очереди к консультанту. А из банка они направились в винный магазин, где миссис Кормаци купила бутылку красного вина для своей подруги Айлин.

Но руки у миссис Кормаци так замерзли и одеревенели, что она выронила бутылку прямо у дверей в квартиру, пока Грегор доставал ключи. Бутылка вдребезги разбилась, а вино разлилось на коврике у двери.

— Что уж тут поделать, — спокойно сказала миссис Кормаци. — Значит, Айлин получит на день рождения конфеты! У меня есть коробка вкуснейших конфет — кто-то подарил мне на Рождество. — На мгновение она задумалась, а потом добавила: — Надеюсь, это была не Айлин…

Миссис Кормаци заставила Грегора стоять на месте, пока она убирала осколки стекла, а потом подняла залитый вином коврик и протянула ему:

— Давай-ка сходим в прачечную! Его нужно сразу же застирать, не то пятна останутся.

В прачечную! Пока миссис Кормаци ходила в кладовку за стиральным порошком, Грегор лихорадочно придумывал причину, по которой он не может ее туда сопровождать. Можно, конечно, сказать что-нибудь вроде: «Мне очень жаль, но я не могу спускаться в прачечную, потому что моя мама боится, что из вентиляционной решетки выскочит огромная крыса и утащит меня глубоко под землю… а там сожрет!» Интересно было бы увидеть, какими глазами смотрела бы на него при этом миссис Кормаци.

Если хорошенько подумать, никаких реальных причин для того, чтобы человек не мог спуститься в прачечную, не существует. А потому Грегору пришлось нарушить мамин запрет.

Миссис Кормаци сначала прополоскала коврик, а потом засыпала порошок в стиральную машину и сунула в нее коврик. Ее замерзшие пальцы дрожали, когда она опускала монетки в щель стиральной машины. Одна из них упала, покатилась, позвякивая, по цементному полу, и закатилась под самую дальнюю сушилку. А Грегор полез ее доставать и наклонился к вентиляционной решетке, он увидел нечто такое, от чего на мгновение потерял равновесие и стукнулся об сушилку головой.