Оно. Воссоединение - Стивен Кинг

– Ага, банка! – кивнул таксист. – Верно, гребаный насрать, пардон за мой французский, если вы религиозный человек. «Первый торговый округа Пенобскот» положил глаз на этот участок. Они хотели убрать кинотеатр и возвести на этом месте «банковский центр, предлагающий населению весь спектр услуг». Получили от Городского совета все необходимые бумаги, так что «Аладдин» был обречен. Но потом местные жители, те, что давно здесь жили, образовали комитет. Они подавали петиции, они маршировали, орали, наконец, добились от Городского совета проведения общественных слушаний, и Хэнлон размазал этих уродов по стенке. – В голосе таксиста слышалось глубокое удовлетворение.

– Хэнлон? – вздрогнув, спросил Билл. – Майк Хэнлон?

– Он самый. – Таксист на мгновение повернул голову, чтобы взглянуть на Билла. Круглое раздраженное лицо, очки в роговой оправе, на дужках давно засохшие капли белой краски. – Библиотекарь. Чернокожий. Вы его знаете?

– Знал, – ответил Билл, вспомнив, как встретил Майка в июле 1958-го. И к этому приложили руку Бауэрс, Хаггинс и Крисс… разумеется. Бауэрс, Хаггинс и Крисс

(вай-вай)

не давали им прохода, играли свою роль, сами того не желая, давили на них семерых, сжимая в единое целое… сильно, сильнее, еще сильнее. – Мы вместе играли в детстве. До того как я уехал.

– Это ж надо, – покачал головой таксист. – Маленький гребаный мирок, пардон…

– …за мой французский, если вы религиозный человек, – закончил за него Билл.

– Это ж надо, – повторил таксист, и какое-то время они ехали молча, а потом он снова заговорил: – Дерри, конечно, сильно изменился, но многое осталось как прежде. Отель «Дерри таун-хаус», куда я за вами подъезжал, Водонапорная башня в Мемориальном парке. Вы помните это место, мистер? В детстве мы думали, что там живут призраки.

– Я помню.

– Посмотрите, больница. Узнаете ее?

Городская больница находилась по правую руку от них. За ней река Пенобскот спешила к месту встречи с Кендускигом. Под сочащимся дождем весенним небом река отливала цветом тусклого олова. Больницу Билл помнил – выкрашенное в белый цвет деревянное здание с двумя крыльями, по три этажа каждое. Оно стояло на прежнем месте, но теперь как-то сжалось, скукожилось, окруженное новыми десятью, может, даже двенадцатью корпусами. Слева располагалась автостоянка, и на ней стояли не меньше пяти сотен автомобилей.

– Господи, это не больница на хрен, а кампус какого-нибудь колледжа!

Таксист хохотнул.

– Я человек не религиозный, поэтому прощаю вам ваш французский. Да, больница теперь почти такая же большая, как Восточная мэнская в Бангоре. У них и радиологическое отделение, и терапевтический корпус, и шестьсот палат, и своя прачечная, и еще бог знает что. Старая больница еще остается, но в ней теперь размещается администрация.

Билл вдруг ощутил странное раздвоение, такое с ним уже случалось, когда он впервые смотрел стереоскопический фильм и пытался совместить два изображения, которые не совпадали полностью. Он помнил, что обмануть глаза и мозг как-то удалось, но расплачиваться пришлось жуткой головной болью… и чувствовал, как головная боль спешила к нему и теперь. Новый Дерри – это хорошо. Но старый Дерри тоже никуда не делся, как деревянное здание Городской больницы. Старый Дерри по большей части похоронили под всей этой новизной… но глаз стремился взглянуть на него… выискивал его.

– Грузового двора, вероятно, тоже уже нет, так? – спросил Билл.

Таксист снова рассмеялся:

– Для человека, который уехал отсюда ребенком, у вас очень хорошая память, мистер («Тебе бы встретиться со мной на прошлой неделе, – подумал Билл, – мой франкоговорящий друг»). – Он на месте, но теперь это развалины и ржавые рельсы. Там не останавливаются и товарные поезда. Один парень хотел его купить и построить на его месте спортивный парк – поле для гольфа, тренировочные площадки для бейсбола, площадка для мини-гольфа, автодром, трасса картинга, павильон видеоигр, наверняка что-то еще, я просто не знаю, но возникла какая-то путаница с собственником земли. Я думаю, этот парень свое получит, он настойчивый, но пока идет судебное разбирательство.

– И Канал, – пробормотал Билл, когда они свернули с Внешней Центральной улицы на Пастбищную дорогу, которая, как и говорил Майк, называлась, согласно зеленому щиту-указателю, Торговой дорогой. – Канал-то по-прежнему здесь.

– Да, – ответил таксист. – И, думаю, будет здесь всегда.

Теперь слева от Билла тянулся Торговый центр Дерри, и пока они проезжали мимо него, Билл вновь ощутил это странное раздвоение. Двадцать семь лет назад на месте центра простиралось большое, длинное поле, заросшее высокой травой и гигантскими качающимися подсолнухами, которые «помечали» северо-восточный край Пустоши. За ней, на западе, находился Олд-Кейп, жилой район для малоимущих. Он помнил, как они исследовали это поле, стараясь не подходить близко и не упасть в провал – огромную дыру в земле, образовавшуюся на месте Металлургического завода Китчнера, который взорвался в пасхальное воскресенье 1906 года. Поле хранило множество реликвий, и они откапывали их с заинтересованностью археологов, обследующих египетские руины: кирпичи, черпаки, куски железа с ржавыми болтами, осколки стекла, бутылки, наполненные какой-то безымянной жижей, и воняла она, как самая жуткая отрава этого мира. Что-то плохое случилось неподалеку от этого места, в гравийном карьере, расположенном около свалки, но пока Билл не мог вспомнить, что именно. Пока он помнил только имя, Патрик Гумбольдт, и вроде бы к этой истории какое-то отношение имел холодильник. И еще птица, которая преследовала Майка Хэнлона. Что?..

Билл покачал головой. Фрагменты. Соломинки на ветру. Ничего больше.

Поле кануло в Лету, вместе с остатками Металлургического завода. Билл внезапно вспомнил большущую дымовую трубу Металлургического завода, облицованную плиткой, десять последних футов снаружи покрывала сажа. Она лежала на боку, в высокой траве, как гигантский мундштук. Они каким-то образом забирались на нее и ходили туда-сюда, раскинув руки, как канатоходцы, смеялись. Он потряс головой, словно хотел изгнать мираж торгового центра, уродливого нагромождения зданий с вывесками: «СИРС», и «ДЖЕЙ. К. ПЕННИС», и «ВУЛВОРТ», и «КВС», и «ЙОРКС СТЕЙК ХАУС», и «УОЛДЕНБУКС», и десятками других. Подъездные дорожки вели к автомобильным стоянкам и выводили из них. Но Торговый центр не исчез, потому что миражем не был. А от Металлургического завода Китчнера не осталось следа, как и от поля, которое окружало его руины. В отличие от воспоминаний Торговый центр реально существовал.

Но почему-то Билл в это не верил.

– Вам сюда, мистер. – Таксист свернул на автостоянку перед сооружением, которое выглядело как большая пластмассовая пагода. – Припозднились немножко, но лучше поздно, чем никогда, или я не прав?

– Конечно же, правы. – Билл протянул таксисту пятерку. – Сдачи не надо.

– Усраться и не жить! – воскликнул таксист. – Если захотите, чтобы вас куда-то отвезли, позвоните в «Биг йеллоу» и попросите передать заказ Дэйву. Назовите меня по имени.