Тот, кто знает. Том 2. Перекресток - Александра Маринина

- Очень хорошая работа, в одной фирме, торгующеймедицинскими препаратами. Как раз Верочке по специальности. И платят хорошо, нето, что в поликлинике.

- Мама! - Игорь с отвращением отодвинул от себя тарелкус недоеденными сырниками, они колом вставали в горле и казались уже невкусными, а противными. - Я не хочу ничего слышать о Вере. Мне это неинтересно. Она меня бросила, а теперь ты хочешь, чтобы я интересовался еежизнью и беспокоился о ее трудоустройстве?

- Сынок, но ведь ты сам виноват в том, что она тебябросила, - с упреком произнесла мать. - Ты чудовищно обращался с ней, ни однанормальная женщина этого не вынесла бы. Ты приходил домой пьяным и кричал нанее. Ты изменял ей…

При последних словах голос матери дрогнул, словно даже мысльо подобном поведении сына была ей невыносима, а уж озвучивание ее требовало ивовсе непосильного напряжения. Конечно, она говорила правду, Игорь позволялсебе и напиваться, и орать на Веру. И насчет супружеских измен - тоже правда.Но разве он виноват в том, что не может на протяжении длительного временииспытывать интерес к одному и тому же человеку? Ему быстро надоедали и женщины,и друзья. Он уставал от них. И отчего-то был уверен, что вот уж следующая егоженщина окажется такой, которая прикует его внимание к себе всерьез и надолго,заводил новую интрижку, влюблялся, но чувство остывало даже быстрее, чем емухотелось бы. То же самое происходило и с друзьями, он вовлекался в близкиедоверительные отношения и очень скоро начинал испытывать откровенную скуку вобществе этого человека. Как он был влюблен в Верочку! Тогда, в 1984 году,когда он женился на ней, ему казалось, что нет никого на свете лучше нее,добрее, нежнее, умнее. И уже через два года, привезя ее в Москву, началтяготиться молодой женой. Родители поначалу были в ужасе, ну как же, привез встолицу какую-то провинциалку из сибирской тьмутаракани, теперь ее еще ипрописывать нужно, а она обживется, осмотрится да и вильнет хвостом на сторону,потом придется жилплощадь делить, квартиру разменивать. Конечно, со временемони к Вере привыкли и даже по-своему привязались, особенно Елизавета Петровна:все-таки коллеги, обе врачи, есть что пообсуждать за ужином. Игорь никак неожидал, что Вера уйдет, сама уйдет, и уже тем более не ожидал, что его мать иотец начнут принимать столь деятельное участие в ее судьбе. Виктор Федоровичиспользовал все свои связи, чтобы выбить бывшей невестке жилье, и Вера впрошлом году получила однокомнатную квартиру где-то на окраине, так чтообошлось без размена родительских хором. Теперь вот на работу ее пристроил, нафирму…

- Нам с папой стыдно за тебя, за твое поведение,поэтому мы считаем своим долгом хоть как-то искупить твою вину перед Верой, -говорила между тем Елизавета Петровна. - Разумеется, мы не были в восторге оттвоего выбора, ты мог бы и в Москве найти себе жену не хуже, но в конце концовты привел ее в наш дом, мы ее приняли, а потом ты начал вести себя совершеннонедопустимо. Да, мы с папой не одобряли твоего выбора, но это не означало, чтоты мог вести себя как последний хам! И между прочим, она родила тебе ребенка, аот алиментов при разводе отказалась.

- Мама, не делай из Веры воплощение благородства, -поморщился Игорь, медленно допивая кофе. - Она отказалась от алиментов толькопотому, что вы с папой пообещали ее финансово поддерживать, причем в размерах,значительно превышающих двадцать пять процентов моей ментовской зарплаты. Асудья, к которому папа предварительно сходил с букетом цветов и пачкойдефицитных билетов в театры, согласилась развести нас в течение пяти минут ибез всяких дурацких сроков на примирение, но при условии, что у сторон не будетимущественных споров и претензий на алименты. И в конце концов, она сейчаспрекрасно устроена, с квартирой, с работой. Что ты от меня хочешь? Чтобы яползал перед ней на коленях и умолял вернуться?

- Прекрати! Мы с папой хотим, чтобы наш сын вел себякак мужчина. Если ты привез Веру сюда и стал отцом ее ребенка, то ты не имеешьправа отворачиваться от нее и лишать поддержки. Ты выгнал ее из дома с ребенкомна руках…

- Она сама ушла! Не надо передергивать.

- Да, она сама ушла, но ты создал такие условия, прикоторых она не могла больше оставаться в нашем доме…

Этот разговор возникал с мучающей Игоря периодичностью, и онначинал догадываться, почему мама так болезненно реагирует на ситуацию. Оназаставила себя полюбить Веру, потому что таков был выбор ее сына, и теперь онакак человек добрый и порядочный вынуждена продолжать поддерживать невестку ивнука, потому что ее сын оказался, мягко говоря, не на высоте. Иными словами,он, Игорь, навязал своим родителям Веру, сначала притащил ее в Москву, а потомразлюбил и фактически вынудил уйти. К маленькому сыну он никаких особенныхчувств не испытывал, во всяком случае интерес его к ребенку был не настолькосилен, чтобы добиваться у Веры разрешения на встречи с Павликом. Этого родителитоже понять не могли и регулярно навещали внука, привозя с собой горы игрушек,фруктов и конфет. Игорь с ними ни разу не ездил. Ему не хотелось видеть Веру,она была ему больше не интересна.

День, так неудачно начавшийся с неприятного разговора,продолжал складываться в том же стиле. Ночью ударил мороз, и машина никак нехотела заводиться, Игорь бился над непокорным двигателем минут сорок и врезультате опоздал на службу. На этот день у него были назначены две очныеставки, а до этого еще три допроса, вызванные люди сидели в коридоре переддверью его кабинета, злые и напряженные. И снова, как и каждое утро, идя подлинному коридору с выкрашенными чудовищного цвета масляной краской стенами ивыщербленным полом, Игорь испытал приступ тошноты. Господи, как же он ненавидитсвою работу!

Он кое-как дотянул до конца рабочего дня и отправился кЗамятину. Лучше уж отмучиться сегодня и на два месяца забыть о нем. Не станетон звонить и переносить встречу.

Женька жил все там же, где и раньше, когда еще в школеучился. Вместе с ним жили мать и сестра с двумя детьми. Некоторое время назадеще и муж сестры был, но теперь он искал супружеского счастья с новой женой.

- Проходи, Игоречек, - приветливо пригласила Женькинамать, открывая дверь. - А Женя тебя уже давно ждет.

Ждет! Эти слова резанули Игоря как ножом. Как бы он хотелникогда больше не переступать порог этого дома, никогда не видеть больше Жеку,не разговаривать с ним, не вспоминать о Генке. Забыть обо всем и устраиватьсвою жизнь так, как хочется. Но разве он может перестать приходить, если Женькаждет?

Женька выкатился ему навстречу в инвалидной коляске. Вместоног - две культи. Протезы у него есть, но плохого качества, ходить в нихбольно, кожу натирают, поэтому дома Женька предпочитает их не надевать. Испитоерано постаревшее лицо чисто выбрито - видно, к приходу Игоря постарался.

- Здорово, - Женька, не вынимая сигареты из угла рта,протянул ему руку. - Чего так поздно? Я уж думал, вообще не придешь.

- На работе задержался.

- Что, на передовом фланге борьбы с преступностью? Нещадя живота своего? Пять минут не доработаешь - и бандитизм захлестнет страну?