Неспящие - Аннелиз Вербеке

Я протянула ему руку. Он потряс ее недоверчиво, но с чувством.

— Анжела, — представилась я, хитрая бестия.

— Карлос, — отозвался он.

Он совершенно не понял символического подтекста моего вымышленного имени. Тогда другой, вполне земной вопрос:

— Что там у тебя в мешке?

Я показала на мусорный мешок, прислоненный к ограждению моста.

— Ее тряпки, — ответил он.

Он вытряхнул содержимое в воду. Мы вместе наблюдали, как по черной зеркальной глади поплыл пестрый ворох предметов из шелка и кружев. Затанцевал среди мусора и гнилых щепок. Затем, подхваченный течением, быстрой змеей унесся в море. Река три раза с журчанием вздохнула и снова погрузилась в торжественное молчание. Ну конечно! Откуда ему знать, что все это для меня значит? Такое можно только почувствовать. Умиление при виде пота на шкуре жеребят, несущихся галопом, или капелек росы на только что вымытых ножках младенцев. Песок в лучах утреннего солнца. Неясная грусть-тоска.

Я с удивлением заметила капающие мне на руку слезы. Затем обернулась посмотреть на Карлоса, короля поэтов. Но он уже куда-то исчез. Наверное, пошел спать. Сон лечит.

Курс TRIP (Total Relax/Inner Positivity)[7] обещал и того больше. Синтия, блондинка в толстых розовых колготках, уверяла, что у нее не жизнь, а сплошная круговерть, зато она научилась не брать с собой в ночь свои дневные заботы. А это ведь важно, ведь кто-кто, а она знает, что такое бессонница!

«И все благодаря уникальному симбиозу японской мудрости и кенийского танца. TRIP показал мне, что такое покой. TRIP спас меня».

Наставительным басом с американским акцентом Синтия продолжала: «Видеоролик TRIP вы можете заказать, набрав номер телефона, указанный рядом с флажком вашей страны».

Несколько секунд она беззвучно шевелила губами и под конец дружески подмигивала. Веселая тетка! Даже после семнадцатого просмотра я не могла сдержать улыбки.

«„Магазин на диване“ — это для вас, если вам абсолютно нечем заняться». Ночи напролет я смотрела эту программу в надежде задремать под гипнозом. Я выучила наизусть весь ассортимент: беспроводной кухонный комбайн, в котором можно так же варить яйца, — идеальный подарок на Новый год (Cut and Boil 2000)[8], пластиковый наконечник (Galaxy Spot Control)[9], который навсегда заставит забыть о брызгах, ведь их так ненавидит ваша жена! Шкатулка в форме жука, в которой вы найдете сорок два различных наперстка (Beetle Box Utopia[10], комбинированный комплект).

А теперь еще вдобавок индивидуальный подход. Я заключила с Синтией пакт: «Если нынешней ночью я засну, то я попробую». Тогда, по крайней мере, я готова узнать, где находится ближайший от меня TRIP-центр.

Я закрыла глаза и открыла их через полтора часа. Случай был спорный. Я не слышала голоса Синтии, но чувствовала, что кошка устроилась у меня под боком и что на улице начался дождь.

«TRIP спас меня».

Впрочем, сама она до сих пор не спала.

«Total Relax/Inner Positivity».

Ладно уж, обещала так обещала! Обещания надо выполнять.

Это было девятое по счету хайку, и адресованно оно было лично мне. Мамаша Мириам (так называла себя врачиха с невероятно отросшей растительностью под мышками) присела на корточки рядом со мной. На меня одну ничего не подействовало. Остальные — группка пугливых подростков и уставшие от жизни взрослые, досрочно вышедшие на пенсию, — лежали на холодном церковном полу и бессовестно храпели. Я глазела на медное распятие на стене и про себя ужасно злилась.

В первые полчаса главный акцент делался на «освобождение нашего глубинного я». Участвовать я согласилась лишь от удивления, узнав, сколько людей, оказывается, готовы публично позориться. Это было незабываемо!

Комплекс упражнений начинался с пятиминутной гипервентиляции легких, затем полагалось сделать кувырок и выкрикнуть имя человека, который больше всего насолил вам в жизни.

— Тео! — с чувством провозгласила Ирена, дородная домохозяйка среднего возраста.

Во время выполнения кувырка ее куда-то занесло, и она сломала ключицу худенькому парнишке, которого, по иронии судьбы, тоже звали Тео. В результате оба были в истерике.

На меня напал смех, но, поймав на себе несколько сердитых взглядов, я постаралась замаскировать его под слезы. Слезы людям понятнее. Я почувствовала себя героем голливудского боевика, перед глазами которого за минуту до смерти проносится вся его жизнь. Умирающей я, правда, себя не ощущала, но должна сказать, что Ремко меня все-таки бросил. Передо мной поплыла вереница воспоминании: вот мы радостно занимаемся с ним любовью, вот гуляем по пляжу где-то за границей, вот обедаем в ресторане. В моих воспоминаниях он казался красивей и преданней, чем был на самом деле. Слезы покатились из моих глаз рекой. Мамаша Мириам была довольна. Чтобы как-то меня утешить, она осторожно привлекла меня к своей груди. Не так легко было уйти от дурного запаха, который шел у нее из-под мышек и изо рта.

Когда она уселась на пол рядом со мной, я сделала вторую попытку уклониться. Тогда она опять принялась бормотать хайку, стараясь скрыть нетерпение в глазах:

Что заставляет человека закутаться в белую простыню и навсегда отречься от радостей жизни? Следующий вопрос еще интереснее: зачем я здесь лежу? Я села и пристально на нее посмотрела. Высокомерная невозмутимость, сквозившая в ее глазах, привела в действие мое глубинное «я».

В ту ночь: Де Хитер. Я предвкушала голоса своих разбуженных жертв, как львица — кровь добычи. В глубине души я понимала, что теряю себя, вероятно, уже окончательно потеряла. Ведь только буйная сумасшедшая крадет у людей их покой, мешает их счастью, потому что сама его не имеет.

Днем мне было стыдно за мою ночную охоту. Но по ночам я шла на поводу своего «я», всякий раз удивляясь независимости своего сознания. «Иди!» — поступал из мозга приказ ногам. «Дави на звонок!» — приказ пальцу.

Один такой приказ может иметь серьезные последствия. Если ты вдруг начала громко смеяться на похоронах. Или, нарезая овощи, сознательно вонзила себе в палец нож. Или же наступила ногой на новорожденного котенка. Я ничего такого не делала, но живо это себе представляла, когда нажимала на звонок квартиры Де Хитера.