Заложница поневоле - Дилноза Набихан

— Что случилось, Марк? Ты куда?

— Сейчас вернусь, а вы займитесь делами.

Значит, его зовут Марк. Красивое имя, но не подходит хозяину. Надеюсь, ты сдохнешь, подонок-Марк! Просить помощи у этих мужчин бесполезно. Мне нужно выждать время, а потом сбежать. Надеюсь, мы забрались не так далеко.

— Может, уже отпустишь? — спрашиваю у него, стискиваю зубы, оставив попытку вырваться.

— Да, пожалуйста!

Мужчина кинул меня на кровать, и я, когда немного утихла боль в висках, перевернулась к мужчине лицом, нахмурив брови. Мужчина прошел в комнату, включил свет, и, не поворачиваясь ко мне, снял с себя куртку, а после, схватив свитер за край, стянул его через голову. В отличие от меня, мужчина ничуть не смущался своего тела, обнаженного по пояс. И только сейчас я заметила, настолько он красив: загорелая кожа, накачанный торс, без грамма лишнего жира на животе, каштановые, густые волосы, карие глаза, двухдневная щетина. Безусловно, мужчина красавец, с этим я не могу поспорить, но слишком груб и ведет себя по-хамски.

— Эй, в-вы ч-чего?

Я закрыла лицо руками, смутившись, когда мужчина взялась за пряжку ремня. Когда услышала, что он начал снимать брюки, постаралась не смотреть в его сторону.

— Если бы мы не были любовниками, подумал бы, что ты девственница, ни разу не видевшая голого мужчину, — хмыкнул он, а мои щеки вспыхнули.

Чёрт! Я и вправду девственница, но голых мужчин насмотрелась. В журналах и по телевизору. Но видеть их в журнале или по телевизору это одно, а в реальности это немного смущает.

— Я не ваша любовница!

Зло процедила я, зря убрав руки от лица. Он стоял у шкафа, совсем голышом! Моя психика к такому не была готова. Я не была готова к такому! Что, мать его, он делает?!

— Оденьтесь! — и зачем-то добавляю: — Пожалуйста!

Приходится снова закрыть глаза руками, и тяжело дышать, чтобы перевести дыхание. Чувство, будто я прибегала несколько километров. Уши горят, сердце стучит, как бешеное, руки дрожат.

— Переоденься!

Мужчина швыряет в меня что-то. Отвожу руки от лица и вижу перед собой какую-то тряпку. Именно тряпку, потому что одеждой это назвать язык не поворачивается. Такое носить любила моя сестра, но не я. Я всегда сплю в футболках на размер больше, чтобы они прикрывали мои ягодицы, и надеваю штаны, потому что мне так удобно. А эта едва прикрывала мои бедра, не говоря уже о ягодицах.

— И перестань делать такое лицо, будто стесняешься. Если сама не уберешь со своего милого личика «страх», придётся мне его стереть! Запомни, не пытайся сбежать, не получится. Здесь кругом лес, внизу мои люди, а на улице метель.

Он быстро натянул на себе боксеры, достал из шкафа чистое полотенце, закрыл дверь на ключ и пошагал в соседнюю комнату. Наверное, это душ. И когда за мужчиной захлопнулась дверь, я усилием воли, встала с кровати и осмотрела комнату. Открыть дверь даже не стоит попытаться. Во-первых, ключ он забрал с собой, а во-вторых, он ясно дал понять, что в случае побега, меня сразу же схватят его люди. Остается только окно, но мы на втором этаже, хорошо хоть под окном гора снега. Если спрыгну, худшее, что может со мной случиться — это переломы рук или ног. Но кто сказал, что все будет так легко и просто? Я должна рискнуть, если хочу выйти отсюда. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Или не почувствует свободу.

Голова немного кружится, когда я иду в сторону окон. Мужчина уже начал принимать душ, и думаю, он пробудет там не меньше двадцати минут, а этого времени хватит, чтобы я смогла убрать свою задницу отсюда. Открываю окно, и мне в лицо тут же дует холодный декабрьский ветер. Приходится стиснуть зубы, чтобы они не начали отбивать чечетку. Кажется, мы и вправду забрались далеко. В городе не так холодно, как здесь. Где мы? За городом? Здесь не видно домов, только деревья и горы снега. Мы и вправду в лесу, что ли?

Бросаю взгляд в сторону душевой, боясь, что мужчина может в любую секунду выйти оттуда и схватить меня. Поэтому на свой страх и риск залезла на подоконник, а после, зажмурившись, толкнулась вперед, бесстрашно выпрыгнула из окна, надеясь ничего себе не переломать. Почему-то была уверена, что мое приземление будет мягким. Однако вышло не так, как хотела и рассчитывала. Рука оказалась под коленями, и я чуть не придавила себе кисть, а сама почти утонула в сугробе. Одежду полностью облепил снег, когда попыталась встать, провалилась в сугроб по колени. Руки замерзли и покраснели, и я начала дрожать от холода. Опираясь на стену за спиной, смогла встать, отряхнулась от снега и пошла в сторону ворот.

Большие окна гостиной выходят прямо в сторону ворот. Через большие окна гостиной, мимо которых я сейчас кралась, было видно, что перед камином сидят те двое, что похитили меня, и о чём-то разговаривают между собой. Судя по тому, как жестикулирует руками приказавший отключить меня, они спорят. Из-за головокружения пришлось обколотиться о стену, чтобы не упасть. Это, конечно, пока не знаешь, кто в нем проживает/кому он принадлежит. Дом подстроен явно недавно: кирпичная двухэтажная дача, рядом одноместный гараж. Жду, когда эти двое отвернутся или лучше выйдут из гостиной, чтобы я смогла дойти до ворот незамеченной. Ещё неизвестно, когда заметит мое отсутствие хозяин дома.

Вселенная будто хочет, чтобы я сбежала отсюда, потому что мужчины вышли из гостиной. Куда именно они пошли, я не знаю, потому приходится действовать быстро. Наверно, этот Марк уже вышел из душа и ищет меня, поэтому нужно уходит отсюда. Ноги не слушаются, от волнения ладони потеют, пытаюсь плотнее укутаться в куртку, чтобы не замерзнуть до смерти и плетусь в сторону ворот. Перед домом стоят две машины, и обе устрашающего вида, под стать своим хозяевам. Если бы я только умела водить, то, недолго думая, одолжила бы у них одну из тачек, если конечно, у меня было ключ. Не оборачиваюсь назад, чтобы убедиться, что меня никто не заметил. Почему-то уверена, случись такое, я уже не стояла бы перед воротами.

Открыть эти чертовы ворота, оказалось делом не из легких. Ручки настолько ледяные, что возьмись я голыми руками, они непременно прилипнут и их обожжет холодом. Пришлось вытянуть рукава свитера из рукавов куртки, чтобы прикрыть ладони.

— Лишь бы все получилось! — шепчу, как мантру. Наверно, поэтому не замечаю шаги за спиной, хруст снега, а потому вздрагиваю от стального голоса:

— Далеко собралась?

Резко оборачиваюсь назад, перед глазами на миг потемнело, потому приходится уцепиться за створку ворот. Передо мной стоит тот самый Марк, злой как черт, засунув обе руки в карманы домашних штанов. Я забываю, как дышать. Страх сковывает мое горло. Чувствую себе нашкодившей школьницей, не смею поднять взгляд.

— Д-домой.

Боже, наверно, он считает меня идиоткой. Это был сарказм, а я ответила на вопрос, хотя ответ очевиден. Мужчина сканирует меня тяжелым взглядом, и я ловлю себя на мысли, что не холодно ли ему только в одном свитере. Он же вышел из душа, волосы ещё не высохли, а он стоит сейчас на улице со мной в такой холод, и мне становится стыдно за свой поступок. Но тут же одергиваю себя, обозвав дурой.