Неистовые джокеры - Лианна С. Харпер

Что и говорить, статуя представляла собой немыслимую ценность, но была слишком тяжелой, чтобы ее вынести отсюда, и слишком уникальной, чтобы найти покупателя.

Дженнифер вдруг ощутила внезапную волну головокружения, от которой все ее бесплотное тело пошло рябью, и быстро приказала себе материализоваться. Ощущение не вызвало восторга, так как приходило всякий раз, когда ей случалось перенапрягаться или слишком долго находиться в призрачном состоянии. Последствия? Никакого желания узнать.

Приняв материальный облик, девушка оглядела помещение. Повсюду были витрины, в которых Кин хранил свою коллекцию нефритовых безделушек — самую обширную и ценную во всем западном мире. Именно из-за нее он попал в «Нью-йоркский стиль» — и именно за ней пришла Дженнифер. Ну… хотя бы за какой-то ее частью. Она не сможет вынести все, даже если раз десять вернется сюда: ее способность делать бесплотной дополнительную массу была ограниченной.

Однако прежде чем приниматься за нефритовые фигурки, следовало сделать еще кое-что. Бесшумно ступая по роскошному мягкому ковру, который ласкал ее босые ступни, она обогнула тиковый стол и остановилась перед гравюрой Хокусая, висевшей на стене.

За гравюрой скрывался сейф. О нем хозяин упомянул по той причине, что, по его собственным словам, считал этот сейф «абсолютно, на сто процентов, совершенно и безоговорочно надежным». Ни у одного грабителя не хватило бы ума вскрыть хитроумный электронный замок, а прочность стен и дверцы вполне позволяла ему выдержать любое физическое воздействие за исключением разве что взрыва такой силы, который разнес бы все здание. Никто и никогда никоим образом не мог взломать его. Рассказывая обо всем этом, Кин едва не лопался от гордости: по-видимому, он очень любил похвастаться.

Озорная улыбка заиграла на лице Дженнифер при мысли о том, какие сокровища Кин, должно быть, прячет в недрах этого чуда техники, и она, сделав правую руку бесплотной, просунула ее сквозь гравюру и стальную дверь сейфа под ней.

* * *

Пытаясь удержать ее на руках, он рылся в карманах в поисках ключа.

— Отпусти меня, дуралей. Тогда и дверь открыть сможешь.

— Не-ет, я хочу перенести тебя через порог.

— Мы с тобой не женаты.

— Пока не женаты, — поправил он и, довольный, ухмыльнулся.

Вблизи его шея казалась еще более уродливой, а голова походила на бейсбольный мяч на постаменте. Если не считать этого — что поделаешь, наследие дикой карты — он был довольно красивым мужчиной. Коротко стриженные каштановые волосы с проседью на висках, веселые карие глаза, решительный подбородок.

Он наконец справился с дверью и поставил ее на ноги.

— Моя крепость. Надеюсь, тебе понравится.

Квартира выдавала простое происхождение своего хозяина. Удобный диван, кресло, придвинутое к телевизору, кипа номеров «Ридерз дайджест» на кофейном столике, большое и довольно скверно выполненное живописное полотно — корабль, сражающийся с неправдоподобно высокими волнами. Подобных картин всегда полно на распродажах произведений никому не известных художников в гостиницах «Хилтон».

Однако в комнатах царила безупречная чистота, а на подоконниках — штрих, который совершенно не вязался с обликом этого крупного и сильного мужчины, — красовались горшки с разноцветными африканскими фиалками.

— Рулетка, со времени моего выпускного бала я ни разу не проводил всю ночь вне дома.

— Готова побиться об заклад, что еще как проводил.

Он вспыхнул.

— Я был примерным мальчиком.

— Мама всегда советовала мне остерегаться примерных мальчиков.

Мужчина подошел к ней, обнял.

— Я теперь уже далеко не такой примерный.

— Надеюсь, ты имеешь в виду свое поведение, а не способности в постели, Стэн.

— Рулетка!

— Ханжа! — поддразнила она его.

Он уткнулся носом ей в шею, легонько прикусил мочку ее уха, а Рулетка протянула руки и провела пальчиками по бокам его раздутой шеи.

— Это тебе мешает?

— То, что я Плакальщик? Да ничуть. Это отличает меня от других, а мне всегда хотелось быть не таким, как все. Мой старик просто с ума сходил. Он все говорил, что таким, как мы, и вода питье — ну, то есть что выше себя не прыгнешь. Да, то-то бы он удивился, если бы увидел меня сейчас. Эй! — Он протянул руку и кончиком толстого пальца смахнул слезинку с ее щеки. — Ты что это вдруг плакать вздумала?

— Так, ничего. Просто… просто мне вдруг что-то взгрустнулось.

— Да ну, брось. Идем, я продемонстрирую тебе свои способности в постели.

— Перед завтраком? — спросила она, пытаясь отсрочить неизбежное.

— Ну да. Заодно и аппетит нагуляем.

Рулетка покорно поплелась за ним в спальню.

* * *

Дженнифер пошарила рукой в недрах сейфа и наткнулась на что-то, похожее на монеты, сложенные в небольшой мешочек. Она попыталась сделать одну монету бесплотной и нахмурилась — та так и осталась материальной.

Наверное, золотые, подумала она, — южноафриканские крюгерранды или, может быть, канадские «кленовые листья».

Плотные материалы вроде металла, в особенности золото, делать бесплотными было трудно — требовались более глубокое сосредоточение и большой расход энергии. Она решила пока оставить монеты на месте и продолжила исследовать содержимое сейфа. Ей без труда удалось протащить сквозь стену три небольших записных книжки, а поскольку в темноте читать было невозможно, девушка зажгла небольшую настольную лампу, стоявшую на столе. У двух книжек оказались гладкие черные обложки, у третьей переплет был синий и матерчатый, с рисунком в виде бамбуковых стеблей. Дженнифер раскрыла самую верхнюю из трех.

Картонные листы были заклеены рядами кармашков, в которых лежали пестрые бумажные квадратики. Почтовые марки. Те, что находились на самом верху, походили на британские, хотя слова на них были на незнакомом языке, а поверх рисунков значилась одна и та же дата «1922». Она наклонилась пониже, чтобы лучше разглядеть их, и замерла — откуда-то из темноты поблизости послышался слабый звук. Дженнифер подняла голову, но ничего не увидела. Ее глаза уже привыкли к свету, и она повернула лампу так, чтобы свет падал на дальний конец стола.

И остолбенела. Сердце у нее внезапно забилось где-то в горле.

На углу стола стояла пятигаллонная банка размером почти с чан для охлаждения воды. Только эта банка была стеклянной, а не пластмассовой, и ни с чем не соединялась; а еще — в ней находилось какое-то существо, чуть больше фута в высоту, с зеленой бородавчатой кожей. Прижав перепончатые лапы к стеклу, существо высунуло голову из воды; с крохотного личика на Дженнифер смотрели абсолютно человеческие глаза.

Они долго-долго изучали друг друга, потом существо открыло рот и пронзительно заверещало: