Война 2020. И летели наземь самураи... - Ральф Питерс

Это была великолепная машина. Как бортовые, так и системы захвата цели на внешней подвеске были настолько эффективными и универсальными, что во время учебных полетов летчики экипажей развлекались тем, что выслеживали в прерии мелкую дичь с расстояния десятков километров. Электронный искусственный мозг хранил такой огромный объем информации как военного, так и общего характера, что ему можно было дать команду собрать и обработать информацию от всех разведывательных систем для поиска цели по любым ее параметрам. Например, определить точные координаты всех голубых „фордов“ модели 2015 на шоссейных дорогах Северной Америки, в которых едут два взрослых пассажира и бак которых заполнен только наполовину. Возможности сбора данных, осуществляемого в микросекунды, были настолько велики, что еще никому из экспертов полка не удавалось поставить перед системой задачу, с которой она бы не справилась. Можно было поручить системе обнаружения целей найти отдаленные плантации желтых роз или все боевые машины противника с поврежденным правым крылом. Система работала настолько быстро, что без автоматизации человек просто был бы не в состоянии обрабатывать такой поток информации о целях. Система оружия „М-100“ была полностью автоматизирована, а на человека возлагалось решение сложных задач: выбор и пересмотр приоритетов и определение оперативных характеристик. Управление каждой бортовой системой могло в случае необходимости производиться вручную, но такое снижение эффективности системы разрешалось только в исключительных обстоятельствах. Эта технически самая мощная воздушно-наземная боевая машина из всех, когда либо существовавших, способна была вести бой бесконечно, даже после смерти всех членов экипажа. Однажды Тейлор подслушал шутку одного молодого летчика, который сказал, что „М-100“ делает любого летчика генералом. Он имел в виду, что возможности „М-100“ позволяли любому человеку, садящемуся за рычаги управления этой машины, почувствовать себя всемогущим и при этом не запачкать руки в крови.

Тейлор был готов признаться, что даже он сам не полностью представлял себе все последствия, которые эта неиспытанная система могла иметь для исхода боевых действий. Но он был уверен в одном: несмотря на все технические чудеса в руках современного воина, его руки будут испачканы кровью, и притом очень сильно.

Мерри Мередит как раз закончил молиться, когда Тейлор протиснулся в командный пункт. Ни капитан, заместитель Мередита, ни оба сержанта, находившиеся вместе с Мередитом в тесной кабине, не понимали, что он молится. Мередит не складывал молитвенно руки, не опускался на колени и не закрывал глаза. Для Мередита молитвой были просто те мгновения, когда он обращался к Богу с несколькими мысленными просьбами. „Боже, дай мне возможность пережить это все. Позволь мне опять увидеть Морин. Позволь мне обнять ее. О Боже, дай мне силы пережить все это. Пожалуйста“. Это и были все его молитвы.

Мередит не был религиозным человеком, но, пройдя сквозь одни и те же испытания в ЛосАнджелесе и Мексике, он признал в себе эту особую форму трусости. В мирное время ему бы и в голову не пришло тратить воскресное утро на то, чтобы пойти в церковь. Но накануне сражения Бог всегда казался более могущественным.

— Что там происходит? — спросил Тейлор, держась одной рукой за верхний поручень. Кобура выступала под военной формой, и в красноватом свете экранов мониторов и блоков управления казалось, что его испещренное шрамами лицо было охвачено пламенем.

— Судя по мониторам, все — прекрасно, — сказал Мередит. — Эти чертовы тупицы все еще сидят там, жирные, глупые и самодовольные. — Он нажал на кнопку. — Посмотрите. Это комплекс целей на объекте „Рубин“. Если „М-100“ сработают только на пятьдесят процентов своих возможностей…

— Все еще никаких признаков того, что противник нас засек? — спросил Тейлор.

Мередит понимал причину тревоги в голосе Тейлора. Очень трудно было поверить, что полк сумел так далеко продвинуться — из Канзаса до самого края света. Хорошо бы удача не покидала их еще совсем немного.

— Никаких признаков, сэр. Поток информации не увеличился. Средства ПВО не приведены в повышенную боевую готовность, ни одного истребителя-перехватчика в воздухе, никаких следов рассредоточения наземных войск. Уж слишком хорошо, чтобы этому можно было поверить.

Тейлор провел рукой по подбородку и губам.

— Я очень беспокоюсь за Мэнни. Японцы должны были засечь нас, когда мы выходили из индустриального района. Ему надо сломя голову убираться оттуда.

Мередит улыбнулся:

— Мэнни — уже большой мальчик. Он выберется оттуда вовремя. Во всяком случае, нет никаких признаков того, что противник заподозрил что-нибудь. Наше положение лучше, чем можно было бы надеяться, сэр.

Пытаясь подбодрить своего шефа, Мередит вспомнил тревожный разговор, состоявшийся всего несколько часов назад. Было временное затишье в работе на одной из сверхсекретных многофункциональных линий связи, и один его приятель из Вашингтона воспользовался этим и вызвал его на связь.

— Мерри, дружище, — сказал его друг явно приглушенным голосом, как будто кто-то мог осудить его за этот звонок, — будь начеку.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Мередит, не понимая, хочет ли его друг просто предупредить, чтобы он позаботился о себе, или же здесь нечто большее.

— Просто смотри в оба. Там у вас происходит что-то странное. Для разведки нам не хватает данных.

— Каких именно?

— Я точно не знаю. Просто следи очень внимательно за тем, что происходит. У заправил здесь есть какой-то секрет. У нас теперь новый объект, он появился неизвестно откуда и сразу же стал номером один. Что-то связанное со „Скрэмблером“.

Мередит на минутку задумался.

— Мне ни черта не ясно. Что такое „Скрэмблер“?

— Возможно, какой-то шифр. Я не знаю. Они там тоже не знают, но ребята, сидящие на две головы выше меня, вертятся бобиками, стараясь разобраться в чем дело.

— И это все? — спросил Мередит. — Никаких других подробностей? — Его не очень заботило появление загадок сейчас, когда пули вот-вот начнут свистеть вокруг.

— Мерри, мне надо идти. Я не имею права пользоваться этой линией. Ты там поосторожнее. Конец связи.

Его больше не было слышно.

Поверх загадочного свечения электронных приборов Мередит посмотрел в сторону Тейлора. Он думал, надо ли беспокоить Старика столь расплывчатой информацией. Инстинктивно он решил не делать этого. Сейчас Тейлору не нужны были лишние тревоги. Мередит мысленно занес эту информацию о „Скрэмблерах“ в существовавший у него в голове список загадок.

Но ему было тревожно. Тейлор пристально смотрел на него, и этот взгляд всегда заставлял Мередита чувствовать себя так, как будто Тейлор видит его насквозь. Это чувство было у него с той самой ночи в Лос-Анджелесе, когда он чуть было не подал в отставку. И сейчас под взглядом Тейлора он чувствовал себя неуютно, и даже неуверенно.

Мередит нажал на кнопку пульта управления. Ближайший к нему экран засветился яркими разноцветными линиями, удивительными переплетениями загадочной паутины.