Огнем и броней - Сергей Лысак

– А мы?

– А мы будем спокойно наблюдать со стороны, ни во что не вмешиваясь и постаравшись нейтрализовать французов, голландцев и португальцев, чтобы они не лезли в эту заварушку. И когда дела у сеньора Кортеса станут совсем плохи, предложим свою помощь. Не за спасибо, конечно. И у него просто не останется выбора. Перед этим направить к нему как можно больше наших людей под видом переселенцев. Если кто-то из них сумеет пробиться на более-менее высокие посты, прекрасно. Если нет, тоже неплохо. Мы будем иметь свои глаза и уши на Тринидаде. И еще хочу сказать, ваше величество… Я много думал обо всем этом во время плавания через Атлантику после того, как мы покинули Ямайку. И пришел к выводу, что подчинить Тринидад британской короне мы не сможем. Это невозможно потому, что пришельцы очень ценят свою свободу. Ценят превыше всего. Они не такие, как мы, или те же испанцы, голландцы и прочие. Они другие. Они настолько отличаются от обычных людей, что я даже не могу подобрать сравнения. Причем отличаются не внешне, отличаются их души. Пообщавшись с ними, я окончательно убедился – они действительно не принадлежат нашему миру. Попытка подчинить их силой приведет к войне на истребление до последнего человека. И все свои тайны они унесут с собой. Но вот сделать их в какой-то степени зависимыми от нас, чтобы хорошие отношения с нами стали им выгодны – это вполне реально. И в таком случае можно рассчитывать на то, что с помощью Тринидада мы сможем укрепиться в Новом Свете, сильно подвинув испанцев, а то и вообще вышвырнув их оттуда. Разумеется, какой-то кусок достанется и Тринидаду. Но американский материк огромен, подчинить его себе целиком мы все равно не сможем. По крайней мере, в ближайшем будущем.

– Очень заманчивый план, мистер Каррингтон… Пожалуй, над этим стоит подумать…

Разговор с королем продолжался довольно долго. Карл Второй осознал, какие колоссальные преимущества можно получить, если переманить тринидадских пришельцев на свою сторону. Пусть даже вот таким, иезуитским способом. Но сделать это далеко не просто. И вот теперь, покинув дворец и направляясь домой в свой загородный особняк, Мэттью в спокойной обстановке анализировал информацию, которую получил от своего монарха…

Испания бурлит. Впервые за много лет нашелся тот, кто реально нанес ощутимый удар по прибылям Торговой палаты. То есть совершил смертный грех, который нельзя простить ни при каких обстоятельствах. И сейчас сеньоры из Торговой палаты исходят праведным гневом, призывая все кары небесные на головы проклятых еретиков. Марианну Австрийскую, являющуюся регентом при малолетнем короле и фактически правящую Испанией, осаждают просьбами «навести порядок» в Новом Свете, но она пока что колеблется. Память о судьбе Непобедимой Армады заставляет быть осмотрительной. И это здесь, фактически у себя дома. Тогда хоть половина кораблей, сильно потрепанных штормами и английскими пушками, сумела кое-как доползти до испанских портов. Здесь же сначала надо преодолеть Атлантику. В общем, советники при дворе, как могли, отговаривали Марианну от опрометчивого шага. Но были среди них и ярые сторонники «восстановления порядка». Вот через них и надо действовать. Каким именно образом – это уже детали. Подключить католическую церковь в Испании – пусть тоже постарается (здесь Мэттью усмехнулся – хоть какая-то польза от святош!). В идеале было бы неплохо заручиться поддержкой в этом вопросе и у самого Римского понтифика – Климента IX. Чтобы, так сказать, благословил добрых католиков испанцев на новый крестовый поход. Но Климент IX не дурак и ни с того ни с сего, под влиянием одних эмоций, такое важное решение не примет. Тем более, до него тоже дошла информация о тринидадских событиях и он не торопится объявлять их происками дьявола, заняв выжидательную позицию. Говорит, что нельзя слепо верить слухам, а надо сначала как следует разобраться. Правда, злые языки утверждают, что понтифик сделал это из практических соображений. Дескать, дьявол творит такие чудеса, а Господь нет?! Как такое может быть?! И если действительно подтвердится, что события на Тринидаде – Чудо Господне, то как же тогда понтифик будет выглядеть в глазах добрых католиков? Если несправедливо признает Чудо «кознями диавола»? И вся святая церковь вместе с ним? Зато, если выяснится обратное, всегда можно сказать, что предвидели это, но не торопились объявлять, дабы усыпить бдительность приспешников Сатаны. Но это понтифик, до него высоко и далеко. И не факт, что он вообще захочет принять участие в такой рискованной игре. А если захочет, то как бы не на другой стороне. По большому счету, ему не нужна длительная война Испании с непонятным и сильным врагом и с непредсказуемым результатом. Ведь если Испания потерпит сокрушительное поражение не от единоверцев-французов или даже не от еретиков-англичан, а от каких-то «пособников дьявола», то престижу католической церкви будет нанесен очень сильный удар. Что не может не волновать Климента IX и вполне может сподвигнуть его на какие-то действия, направленные на нейтрализацию этого плана. Зато есть фигуры помельче и поближе, но тоже достаточно влиятельные и гораздо более доступные. Испанская инквизиция, например. В Испании ее позиции очень сильны, и она может убедить Марианну принять нужное решение. Надо лишь умело подтолкнуть всех в нужном направлении…

Но это мероприятия стратегического масштаба, с далеко идущими планами, и их подготовка займет не один месяц. Сейчас бы разобраться с сегодняшними проблемами. После тяжелого перехода через Атлантику «Алиса» зашла в Плимут и простояла там пять дней, прежде чем продолжила свой путь к берегам Темзы. Помимо необходимости пополнения запасов и отдыха команды у Мэттью было здесь еще одно важное дело. В Плимуте жил его старый друг – Джереми Палмер, человек далеко не простой, и то, что в свое время они случайно встретились и подружились, можно было считать провидением Господним. В тот день Мэттью, которому едва исполнилось двенадцать лет, убежал из дому. Он не выдержал постоянных издевательств, направленных на «изгнание беса», и хотел только одного – сбежать куда-нибудь подальше, где его никто не найдет. Действительность, как всегда, оказалась не совсем такой, какой он ее представлял. Едва он оказался в «неблагополучном» районе города, как тут же стал жертвой уличной подростковой шпаны, польстившейся на его богатую одежду. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не вмешательство незнакомца, случайно завернувшего в этот проулок. Видя, что стая уличных шакалов напала на хорошо одетого мальчишку, он тут же без разговоров пустил в ход свою тяжелую трость. Не ожидавшие такого развития событий юные маргиналы бросились врассыпную, оставив на земле четверых, которым «повезло» познакомиться с тростью мистера Палмера, как он представился испуганному Мэттью. Поскольку уже близился вечер, Палмер отвел беглеца к себе домой, чтобы он не влипнул в очередную неприятность, по дороге выслушав его историю. А дослушав горестную исповедь отчаявшегося подростка, только покачал головой и произнес слова, которые двенадцатилетний Мэттью Каррингтон, затюканный речами родителей и священников о христианском смирении и терпении, меньше всего ожидал услышать.

– Не с того ты начал, Мэттью. Я тебя прекрасно понимаю, так как сам побывал в твоем положении. Могу сказать одно – жди, и твое время придет. Сцепи зубы, молчи и жди. Но никогда ничего не забывай – ни хорошего, ни плохого. И никогда никому ничего не прощай. Запомни, тот, кто забывает и прощает, сполна получает опять…