Не доверяй мне секреты - Джулия Корбин

– Ну так где же все-таки Эйлин?

Как объяснить ему, что жена его уже пять лет как умерла? Когда-то мы все вместе пытались вернуть его в реальное время, в настоящее, но это лишь вновь пробуждало в нем скорбь, острую как бритва.

– Мама сейчас занята, папа, – говорит Пол. – И сегодня ты ужинаешь с нами.

– Да-да, понимаю. – Он кивает, словно разговаривает сам с собой, пытаясь осмыслить ситуацию, обдумывая слова сына, а потом смотрит на меня: – Элисон, а десерт будет?

– Сейчас подам, – отвечаю я.

В такие моменты он часто путает меня с дочерью, и я его, конечно, не поправляю.

– Вообще-то, – небрежно говорит Элла, поворачиваясь к отцу, – роль дали мне.

А потом так широко, так взволнованно и радостно улыбается, что кажется, за столом становится светлее.

– Поздравляю! – говорим мы с Полом одновременно.

– Фантастика! А кто играет Ромео? – спрашиваю я.

– Роб. – Она пожимает плечами. – Честно говоря, я бы выбрала кого-нибудь другого, но мистер Симмонд, похоже, считает, что лучше его не найти.

– А сколько девочек прослушивали на роль Джульетты?

– Кажется, двадцать, что-то около того.

– И ты оказалась лучше всех. Молодец!

Пол тянется к ней и хлопает по плечу.

– Это потому, что она флиртовать хорошо умеет, – вставляет Дейзи вполголоса.

– Можешь говорить громко, я все равно слышала, – говорит Элла.

– Но это же так, разве нет?

– К твоему сведению, тут главное – умение играть, вот, это лишь на первый взгляд кажется… Что такого, что я парням нравлюсь? Может, если б ты не одевалась как чучело…

– А ты бы не гонялась за модой и не тянула из меня деньги в долг.

– А еще сестра называется… другая бы радовалась за меня, – огрызается Элла.

Глаза полны злых слез, она отшвыривает ногой стул и выбегает из комнаты, громко хлопнув дверью.

Дейзи смотрит ей вслед:

– Ишь какие представления устраивает, неудивительно, что ей дают роли.

– Дейзи! – со вздохом говорит Пол. – Ей-богу, это уже слишком.

Дейзи краснеет. Я передаю ей десерт.

– Зелен виноград, – продолжает Пол, ковыряя ложечкой в тарелке с фруктовым крамблом. – Тебя недостоин.

Дейзи застывает, не донеся ложечки до рта:

– Думаешь, я ей завидую? С какой стати? Между прочим, мы близняшки, мы абсолютно одинаковые. Я точно так же способна…

– И поэтому не стоит вот так заводить друг друга. В этом нет никакого смысла. Понимаю ты, небось тоже хотела бы получить роль…

– Да я даже на прослушивание не пошла, – раздельно проговаривая каждый слог, возражает Дейзи. – Актерствовать? Мне это неинтересно.

– И поэтому нападаешь на Эллу?

– Наоборот, я поддерживаю ее. Между прочим, больше, чем вы знаете.

– Странно… я почему-то этого не замечаю.

Говорит он сдержанно, мягко, но Дейзи явно злится. Я жду, что она совсем выйдет из себя, но этого не происходит, она молча доедает десерт и передает мне пустую тарелку. Движения рук спокойны, только глаза выдают, что у нее творится на душе.

– Да мне-то что… – бормочет она, выходя из комнаты.

– Дейзи! – кричит Пол ей в спину, но она не обращает внимания, и он виновато улыбается мне. – Прости, милая. Ты приготовила прекрасный ужин, но вот пожалуйста, девочки расстроились, обе. Сам не знаю, что это иногда вдруг на Дейзи находит. Элла хотела блеснуть перед нами, а сестра все испортила.

– Они же сестры, – пожимаю я плечами. – Сестры всегда так себя ведут. Ругаются, даже дерутся. Элла тоже бывает такой, когда не в настроении.

– Пожалуй, ты права, – грустно говорит он, передавая мне тарелку. – Я поговорю с Дейзи, и мы с ней помиримся. Попозже. И кто это сказал, что быть родителем легко?

– Только не я.

Вспоминаю собственных родителей. Им от меня тоже досталось.

– Впрочем, ты ухитряешься делать так, что обе тебя любят.

– Сегодня что-то не очень. Особенно Дейзи.

– Любят-любят, даже сегодня, – стою я на своем. – И уважают. Иногда мне кажется, что Элла ревнует тебя ко мне, хотела бы, чтобы меня не было с тобой рядом.

– Погоди, скоро переметнется на другую сторону, настанет моя очередь принимать огонь на себя. – Он наклоняется и целует меня в щеку. – Ничего, все будет хорошо. Главное, что мы вместе.

Заглядывает мне в глаза. У него глаза серые, как голубиное крыло, взгляд мягкий, в них светится столько мудрости, что на душе сразу становится спокойно. Даже хочется рассказать про телефонный звонок. И не только про него. Но я не могу. Нельзя. Не теперь. Никогда.

Он смотрит на Эда, сидящего на другом конце стола:

– Может, в скраббл сыграем, а, папа?

Спокойно доедающий десерт Эд сразу светлеет, оба отправляются в гостиную, а я остаюсь на кухне загружать посудомоечную машину. Делаю я это автоматически, мысли блуждают далеко. Да-да, Орла. Не встречалась и не разговаривала с ней уже больше двадцати лет – до сегодняшнего вечера. Даже думать о ней забыла. А в юности мы были самыми близкими подругами. Ходили всюду вместе, делились друг с другом мечтами, тайными желаниями, победами и поражениями. И вдруг, когда нам было по шестнадцать лет, все изменилось. Погибла Роза. У нас был шанс открыть, как все было, но мы не воспользовались им. Мы лгали, каждая ложь порождала следующую, пока мы не нагромоздили огромную гору лжи, запутанный клубок, который стал нашей тайной.

Раздается звонок в дверь, я вскакиваю, роняю тарелку; она катится по полу и со звоном ложится рядом с собачьей мисочкой для питья. Поднимаю, кладу на подставку и иду в переднюю. Ужасно боюсь, что сейчас вот открою – а там стоит Орла во плоти и крови, материализовавшись всего через пару часов после того, как я слышала ее голос. Открываю и облегченно вздыхаю – это не она, это Джеми, последний из многочисленных ухажеров Эллы. Стоит на пороге, смотрит на меня, явно робеет. Волосы густо смазаны какой-то дрянью и торчат пиками наподобие гребня, от него так и несет дезодорантом.

Стуча каблучками, сверху сбегает Элла и отталкивает меня локтем. На ней коротенькая, узенькая, в обтяжку, джинсовая юбочка и кофточка, открывающая живот.

– Элла, здесь все-таки Шотландия, – говорю я.

Она еще и волосы распрямила, и они теперь падают со лба широкой прядью, закрывая один глаз. Другой же смотрит на меня довольно воинственно, даже агрессивно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты же замерзнешь. Прошу тебя, надень что-нибудь потеплее.

– Я ее согрею, – осмеливается вставить Джеми, и Элла хихикает.