Дань - Александр Смирнов

Турбины авиалайнера сначала засвистели тонко и пронзительно, их свист нарастал, лайнер тронулся с места и медленно начал выруливать на взлётную полосу. После очередного поворота он остановился. Турбины уже не свистели, а ревели. Самолёт собирался с силами для решительного прыжка. Его уже ничего не сдерживало, он задрожал всем телом и помчался вперёд. Последний рывок и земля осталась внизу. Андрей смотрел в иллюминатор и удивлялся. Никогда ещё он не видел своего города с такой высоты. Здания, дороги и автомобили уменьшались с огромной скоростью. Вот остались различимы одни дороги, вот и они перестали существовать, и вся земля покрылась квадратиками полей. Ещё рывок и крылья врезались в пелену облаков, скрывая от глаз прошлое. Яркое солнце ударило по глазам. Вот она цель, светлая и могучая, ничто не преграждало дорогу к ней, и молодой офицер мчался навстречу своей мечте, оставляя позади всё, что могло помешать в этом.

Солнце резало глаза. Андрей отвернулся от иллюминатора, открыл книгу и попытался читать. Но ему не читалось. Он вдруг вспомнил вопрос Феликса: «А ты бы мог себе пустить пулю в лоб?». Андрея даже передёрнуло. До сих пор он никогда не задумывался о том кошмаре, который испытывали люди в гражданскую войну. Он всегда смотрел на все эти события только с одной стороны, со стороны красных. Только они воспринимались, как герои, только они были достойны жалости и восхищения. А белые? А интеллигенция? А духовенство? Разве они не люди? Разве они меньше красных любили свою страну? Разве они нарушили свою присягу? Почему их вышвырнули, как мусор? Почему они предпочли смерть? Неужели не было другого выхода?

Он вдруг представил себя тем офицером из книги. Вот он ходит по палубе корабля. Он чувствует то же самое, что и тот офицер. Безысходность и обида не известно на кого. И стыд, жгучий стыд за то, что он, офицер, не смог защитить от этого кошмара страну. Россия, её больше не существовало. А, кто он, если её нет? Никто, живой труп. Вот рука Андрея потянулась к кобуре, вот она нащупала холодную рукоятку нагана, вот ствол уткнулся в висок и…

Андрей дёрнулся и книга выпала из его рук. Кто же виноват во всём этом? Красные? Нет, они не могли действовать иначе. Если бы они проиграли, то всё равно трагедия бы произошла. Только жертвы были бы с другой стороны. А кто тогда виноват? Кому нужны были все эти жертвы? Дань – вспомнил он слова Димы. Какое жуткое и страшное слово. Дань – опять мелькнуло в его голове. Правая рука Андрея вдруг непроизвольно перекрестила лоб. «Слава Богу, что я родился позже» – подумал он.

– Вы уронили книгу, – услышал он женский голос.

– Что? – не понял он.

– С вами всё в порядке? – снова спросили его.

Только теперь он обратил внимание на стюардессу, которая стояла рядом с ним, и держала его книгу.

– Нет, нет, всё в порядке, спасибо, – ответил он скороговоркой. – Просто я заснул.

Самолёт стал снижаться. За бортом показалось море и береговая черта, через мгновение Андрей разглядел маленькие кораблики, которые аккуратно расположились у причалов. Море стало приближаться всё быстрее и быстрее. Казалось, что сейчас лайнер врежется в него, и оно поглотит самолёт. В самый последний момент появилась земля, замелькали какие-то знаки, известные только пилотам, колёса шасси ударились о бетон, и волшебная сказка полёта окончилась.

* * *

Север встретил Андрея неприветливо. Резкий холодный ветер пронизывал тело насквозь. Полярный круг, за которым находился Мурманск, чётко очерчивал границы владений. Арктика – так звали хозяйку здешних мест. И эта хозяйка сегодня явно не намерена была принимать гостей.

«Придётся смериться, Арктика» – подумал Андрей. – «Я сюда ни в гости приехал». Тем не менее, надо было где-то переодеться. Тоненькая маячка явно была неуместна на севере. Как минимум свитер нужно надеть под мундир. Путь ещё не окончен. Впереди Андрея ждал Североморск, а после него Полярный, именно туда был направлен лейтенант для дальнейшего прохождения службы. Андрей быстро сориентировался в помещениях аэропорта, зашёл в мужской туалет и утеплился. Теперь север казался ему не страшен.

Корабль, на который Андрей прибыл для прохождения службы, назывался «Резвый». Он был немолодым. Его возраст выдавали борта. От многолетних ударов волн обшивка прогнулась внутрь, и шпангоуты выпирали наружу. Так выглядит старая худая собака, когда её рёбра гладкую поверхность груди превращают в гребёнку, указывая на то, что жить ей осталось совсем немного. Вооружение, которое можно было увидеть на палубе, говорило о том, что в современном бою этому кораблю лучше всего было не выходить в море. Вместе с тем порядок, царящий на борту, говорил о том, что корабль живёт полноценной военно-морской жизнью и не считает себя пенсионером.

* * *

Андрей постучался в дверь каюты командира, дождался ответа и вошёл.

– Товарищ капитан второго ранга, лейтенант Караулов прибыл для дальнейшего прохождения службы. – Андрей протянул направление командиру и застыл в ожидании ответа.

Командир был очень похож на свой корабль: тоже немолодой, худой, а впалые щёки походили на обшивку корабля. «Старик» – сразу же в мыслях окрестил его Андрей.

– Ну что ж, лейтенант, поздравляю вас с началом флотской жизни. Сегодня обживайтесь и знакомьтесь с экипажем, а завтра к подъёму флага вы должны быть готовы к несению службы. Вам очень повезло, что начали свою службу у нас. Опыт механика, которые вы приобретёте, будут просто бесценны. Ни на одном корабле северного флота вы не узнаете больше, чем здесь.

Командир уловил удивление во взгляде Андрея и, поняв его, продолжил:

– Я понимаю ваше смущение. Вы удивлены, что старый корабль чему-то сможет научить? Если так, то вы ошибаетесь. К кораблю нужно относиться, как к человеку. Возраст это состояние его души. То, что первое впечатление обманчиво вы скоро убедитесь. А впрочем, я докажу вам это прямо сейчас. Я тоже кажусь старым и худым. Давайте проверим, так ли это? Снимите китель и садитесь сюда, – командир показал на стул.

После того, как Андрей выполнил команду, Старик сел напротив, поставил локоть правой руки на стол и распрямил ладонь.

– Давайте выясним, кто из нас сильнее?

Предложение командира привели Андрея в замешательство. То, что он победит худого и немолодого уже человека, он не сомневался, но не может же он вот так сразу, при первой встрече взять и заломать руку, да ещё ни кому-нибудь, а своему командиру? Однако делать было нечего. Пауза затягивалась и он, сев напротив, поставил свою руку на стол.

Локоть Андрея упёрся в локоть командира, ладони сплелись в один огромный кулак.

– Начали! – скомандовал командир.

Андрей собрал все свои силы и навалился на соперника. Рука командира даже не пошевелилась.

– Именно это я и хотел вам объяснить, – улыбнувшись, сказал командир. По тому, как он говорил, было видно, что Старик не испытывал вообще никакого дискомфорта. Рука его оставалась в вертикальном положении, а он продолжал спокойно разговаривать. У Андрея от напряжения на лбу выступил пот. Он чувствовал, как рубашка прилипает к спине. – Не возраст определяет, стар корабль или молод, а его душа, те задачи, которые он перед собой ставит. Если задачи ставятся высокие, если нет компромисса с совестью, то корабль молод. Кстати, люди устроены точно так же. Когда вы это поймёте, то служба будет приносить вам радость.