Туннель из костей - Виктория Шваб

Мама сияет.

– Не суди по внешнему виду, Кэссиди. Париж до краев полон историями о призраках. – Она кивает на сад. – Взять, к примеру, Тюильри и легенду о Жане Живодере.

– Не спрашивай! – восклицает Джейкоб, но я уже заглотила наживку.

– Кто это?

– Что ж… – И мама начинает рассказывать: – Лет пятьсот тому назад жила королева, звали ее Екатерина, а у нее был подручный по прозвищу Жан Живодер.

– Ох, – вздыхает Джейкоб, – добром это не кончится.

– Жан должен был уничтожать врагов Екатерины. Но время шло, и он узнал слишком много мрачных тайн королевы. Боясь, как бы он ей не изменил, Екатерина приказала убить его. С ним расправились прямо там, в Тюильри, а когда на другой день пришли забрать тело, оно исчезло, – мама взмахивает рукой, будто показывая фокус. – Его так и не нашли, а с тех пор Жан не раз являлся разным королям и королевам. Встретить его для монархов Франции считается дурным предзнаменованием.

С этими словами она поворачивается к окну спиной и уходит в глубь комнаты.

Папа сидит на диване, перед ним на журнальном столике большой блокнот с записями. Мрак, демонстрируя почти кошачьи повадки, вскакивает на столик и трется мордочкой об угол блокнота.

На обложке крупно напечатано: «ОККУЛЬТУРОЛОГИ».

«Оккультурологи» – так называлась книга, которую написали мои родители. Тогда это еще была просто бумажно-чернильная ерунда, а не телевизионная передача. Самое интересное, что, когда родители решили писать про всякие паранормальные штуки, до того происшествия со мной было еще далеко. Я еще не свалилась на велосипеде с моста, не упала в ледяную реку, не (чуть было не) утонула, не познакомилась с Джейкобом, не получила способность проходить сквозь Вуаль и не узнала, что я – самый настоящий охотник за привидениями.

Джейкоб громко откашливается. Слова «охотник за привидениями» ему явно не нравятся.

Я бросаю на него взгляд. Гм… спасатель привидений?

Он иронично поднимает бровь.

– Скажи еще «всемогущий спаситель».

Восстановитель?

Джейкоб хмурится.

– Я не разваливаюсь на кусочки.

Специалист?

– Хм, уже лучше. Но не хватает стиля.

Неважно, – ехидно думаю я специально для него. Главное, что родители ни о чем не догадались. И сейчас ничего не подозревают. Но теперь они снимают шоу, а я езжу с ними, вижу новые места и знакомлюсь с новыми людьми – живыми и мертвыми.

Мама открывает блокнот и переходит ко второй закладке, где написано:

ОККУЛЬТУРОЛОГИ

ПЕРВАЯ СЕРИЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Париж, Франция

Чуть ниже – название серии:

ТУННЕЛЬ ИЗ КОСТЕЙ

– Отлично, – ехидно замечает Джейкоб, – звучит многообещающе.

– Посмотрим, что тут у нас, – мама переворачивает страницу. Я вижу карту города. Из центра по спирали расходятся цифры – номера от одного до двадцати.

– А это что? – спрашиваю я.

– Arrondissements, – отвечает папа. И объясняет, что замысловатое французское слово (произносится арондисмáн) означает округ, или, еще проще, район.

Сев рядом с мамой на диван, я смотрю, как она листает страницы с расписанием съемок.

• КАТАКОМБЫ

• ЛЮКСЕМБУРГСКИЙ САД

• ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ

• МОСТ МАРИ

• СОБОР ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ…

Список все не кончается. Мне хочется выхватить блокнот и самой изучить каждый пункт маршрута, разработанного родителями, но я сдерживаюсь. Нет, лучше я послушаю, что они расскажут. Я хочу побывать в каждом из этих мест, хочу слушать их рассказы так же, как будут слушать телезрители.

– Ну конечно, – насмешливо усмехается Джейкоб, – зачем заранее готовиться к неприятностям? Некоторых хлебом не корми, им лишь бы с головой окунуться в неизведанное…

Дай угадаю, – думаю я, – ты, наверное, всегда сразу заглядывал на последнюю страницу книги, чтобы узнать, чем кончится дело.

– Вот и нет, – бурчит Джейкоб. Но потом добавляет: – Ну, если только книжка была страшная… или грустная… или я беспокоился из-за… Слушай, да какая разница?!

Я сдерживаю улыбку.

– Кэссиди, – начинает мама, – мы с папой поговорили…

Ой, нет. Последний раз, когда мама говорила голосом типа «у нас семейный совет», оказалось, что мои планы на лето рухнули. Даже не спросив меня, родители заменили их съемками своей передачи.

– Мы хотим, чтобы ты больше участвовала во всем, – подхватывает папа.

– Больше участвовала? Это как?

Перед тем, как мы отправились в путешествие, у нас уже была долгая беседа о том, что я в кадре появляться не буду. Меня это вполне устраивало. Я всегда увереннее чувствую себя по другую сторону объектива – когда снимаю сама.

– Фотографии, – отвечает мама. – Для шоу.

– Речь о том, что происходит на съемках, как бы за кулисами, – говорит папа. – Это могло бы стать бонусом, дополнением к основным передачам. Такие снимки очень нужны для нашей страницы в соцсетях, вот мы и подумали: было бы здорово, чтобы ты этим занялась.

– И не совала нос в опасные места, – комментирует Джейкоб, сидя на спинке дивана.

Может, он и прав. Наверное, это просто хитрость – занять меня делом, лишь бы я не болталась неизвестно где и не позволяла могущественным призракам похищать свою жизненную нить, и не получала обвинений в мелком хулиганстве и осквернении кладбищ.

Но мне все равно приятно.

– С удовольствием, – и я с гордостью прижимаю к груди свою камеру.

– Замечательно, – папа встает и потягивается. – Съемки начнутся только завтра. Не хотите выйти на свежий воздух? Может, прогуляемся до Тюильри?

– Отлично, – с энтузиазмом отвечает мама. – Может, нам покажется сам старина Жан.

Сказать, что Тюильри – сад, все равно, что назвать Хогвартс «школой».

Вроде бы правильно, но совсем не отражает сути.

Мы входим в парк в то время, когда сумерки стремительно сменяются ночью. По сторонам широкой, как улица, песчаной аллеи тянутся ряды деревьев. Их раскидистые кроны смыкаются над нашими головами, скрывая последние лучи заката. Отсюда видны и другие аллеи вокруг широких зеленых газонов, на которых растут розы.

Мне кажется, будто я попала в сказку про Алису в Стране чудес.

Я всегда немного побаивалась этой книги, и в этом саду мне тоже не по себе. Может, это потому, что ночью все кажется страшнее, чем днем. Недаром люди боятся темноты. То, чего не можешь увидеть, всегда страшнее того, что видишь. Глаза обманывают нас – в тенях как будто кто-то прячется, темные пятна кажутся чьими-то фигурами. Однако ночная тьма – не единственное, из-за чего сад выглядит таким жутким.