Очень узкий мост - Арие Бен-Цель

Зная, что по окончании школы предстоит армия, он очень надеялся, что там будни будут более яркими. Получилось так, что в конце курса молодого бойца вспыхнула война Судного Дня. У Кфира было чувство, что он опоздал. Может быть, ему просто повезло. Он избежал этой кровавой бойни, так как недоученным солдатам не доверили ничего более достойного, чем упаковка и загрузка боеприпасов на аэродромах в тылу. Было как-то стыдно.

В дальнейшем ему все же удалось понюхать пороху, когда после окончания курсов в школе разведки, он попал на «крайний север», где все еще работала артиллерия, авиация и велись локальные боевые действия, хотя временная граница разделения сил вроде бы соблюдалась.

По-видимому, армия и была частью того, что более или менее должно соответствовать доле приключений «нормального» мужчины. Кфир прослужил три года «от звонка до звонка». Служба проходила в одной из элитных частей, однако в основном была скучна. Конечно, за три года время от времени были и очень яркие моменты, но их было мало, и случались они редко, как и должно быть в нормальной жизни.

Однако когда он сидел на бортовой скамье «Геркулеса»[4]в плотном ряду солдат, держа руки на резервном парашюте, его взгляд задержался на взволнованном лице парня, сидящего напротив. Вся атмосфера, царящая в самолете, экипировка солдат, каски, нервные взгляды однополчан, – все это создавало особое, высокое напряжение.

«Такое можно увидеть только в кино. Запомни это», – сказал ему внутренний голос, взвешенный и спокойный, перед тем как загорелась красная лампочка.

Это был один из первых набросков, которым в дальнейшем, через годы предстояло пройти путь от импрессионизма к реализму с небольшим налетом маньеризма.

С тех пор он не раз воспроизводил в памяти картины тех немногих, но ярких моментов и острых ощущений, так волновавших его.

После армии начался путь, полный неумелых и наивных попыток «продвинуться в жизни». Были попытки получить высшее образование, профессию. Он менял места работы, на которых обычно особенно не задерживался. Однако самым навязчивым, болезненным было желание зарабатывать больше, чем мама. Это была не конкуренция, а подсознательное желание дать ей почувствовать какую-то уверенность в сыне, опереться на его мужское плечо. У него долго ничего не выходило. Не помогал и интенсивный график работы в нескольких местах одновременно. Со скромной гордостью он переносил гнетущую бедность.

Все же через три года лед тронулся. Кфир попал на программу, по которой набирали инструкторов-вожатых в детские еврейские летние лагеря в Северной Америке. Попал не сразу, как и полагается. За год до этого не прошел последний этап. Судя по всему, и на этот раз его ждала бы та же участь, но кто-то сломал ногу, и Кфир занял его место. Он хорошо запомнил тот звонок в пятницу, голос секретарши, которая, убедившись, что это он, спросила, хочет ли он ехать в Канаду. Это был шок! Однако он еще не представлял, какие горизонты перед ним открывались. Это было началом огромного приключения, благодаря которому он не только увидел Канаду и более двадцати штатов США. Благодаря этому на следующий год он вновь попал на ту же программу, уже без конкурса. По окончании работы Кфир остался в США, поступил и окончил хороший университет, получил прекрасное образование и престижную профессию.

Да, казалось, что, несмотря на все трудности, он вроде бы наверстывал упущенное. Кто-то из сверстников уже успел уйти далеко вперед. Конечно, у многих из них были преимущества. Он чувствовал, что, не сдавшись в университете, вышел из своей глухой стагнации. Об этом периоде, конечно, есть что рассказать, но это другая история.

Итак, получив в рекордный срок две академические степени, Кфир вернулся домой после четырехлетнего отсутствия. Он был полон энергии и надежд, однако, увы, месяцами не мог найти работу. Было ясно, что это очередной зигзаг судьбы, но от этого не становилось легче. После столь яркого успеха в университете, при наличии шести дипломов, он с трудом, после нескольких месяцев поисков получил кое-какую работу с мизерной зарплатой. Однако он относился к найденной работе как к маленькому трамплину, с надеждой на будущее. Работа в телефонной компании дала кое-какой опыт общения с коллегами и начальством, а также первую строку в рабочей биографии. Со временем он самым наглым образом, в рабочее время, начал искать что-нибудь получше.

Среда в телефонной компании была очень нездоровая. Профсоюзы практически высасывали из компании всю кровь, а Кфир по неопытности имел глупость наступить им на ногу. Через два месяца после начала работы, когда он только начал осознавать, что к чему, его призвали в резерв, и он провел месяц в Ливане. По возвращении начальница вызвала его к себе и заявила, что за 6 месяцев она не видит от него никаких результатов и дает ему месяц для поисков другой работы.

Кфир был в шоке. Первая работа, после такого успеха в университете! Такие надежды, и вдруг… Он резко изменил свое поведение. Стал менее вежливым и тактичным, более нахальным. По-видимому, его новый наигранный имидж был здесь уместен.

По истечении месяца его вновь вызвала начальница. Она сказала, что он может забыть об их предыдущем разговоре. Однако было уже поздно. Кфир сказал, что нашел другую работу. Интересно, что в его деятельности ничего не изменилось, кроме поведения, которое стало более «восточным», что ему претило.

Итак, Кфир перешел в фирму, которая производила различные химические препараты, как для сельского хозяйства, так и для домашних нужд, на должность помощника контролера, отвечающего за компьютеризацию.

Интересно, что его предыдущие работодатели в течение нескольких месяцев пытались вернуть его на старое место. Ему это льстило, хотя и незаслуженно. Он так и не понял, какова была роль отдела, в котором он работал в телефонной компании.

Отношения с новым шефом складывались непросто. Новый начальник был умным и способным человеком, опытным аудитором, однако у него не было второй степени, и, по-видимому, это ему мешало.

На новом месте Кфир проработал полтора года. В это время его дядя, а точнее двоюродный брат отца – Джек, предложил ему работу в своем бизнесе.

После демобилизации он уже проработал у Джека около года, но ушел из-за отсутствия перспективы. Пришлось хорошо подумать перед тем, как согласиться. Уезжать опять в Эйлат, а бизнес был в Эйлате, не хотелось. Однако пока ничего особенного в Тель-Авиве ему не светило. Дядя обещал прогрессивно растущую долю от дохода. Это было интересно. С профессиональной точки зрения, это, конечно, было не то, на что все так надеялись, учась в университете. Однако Джек сказал, что если Кфир к нему перейдет, то они расширят бизнес, а если нет, то ему придется сократиться. Кфир согласился.

К тому времени у дяди было три магазина, два в гостиницах, а один в торговом центре. Несмотря на попытки хоть как-нибудь использовать знания, почти все время ему приходилось стоять у кассы в разных магазинах. Тем не менее, он пытался установить какую-то видимость финансового контроля.