Пятая пробирка - Майкл Палмер

Очевидно, что и чернокожего подростка, которому не повезло в уличной драке, Ренфро считал «простым слу­чаем». Натали стояла у двери палаты и думала о том, что будет, если она разыщет Ренфро и попросит его продемон­стрировать свое мастерство.

— Вы в порядке, Нат?

Медсестра с голосом, осипшим за многие годы работы в приемном покое, приобрела и некоторые привычки вчерашних студентов, включая традицию называть друг друга в таких заведениях, как Метрополитен, по имени. Сестру Беверли Ричардсон все звали Бев.

— Я попросилась сюда на практику, потому что здесь, как мне сказали, приходится делать много разных про­цедур, но уже на второй день зашивать лицо парнишке — к этому я как-то не готова.

— Вы раньше накладывали швы?

— Из живого материала — только на несколько органов в анатомичке...

Бев вздохнула.

— Клифф — чертовски хороший доктор, но еще моло­дой, иногда не умеет найти общий язык с людьми. И, по правде говоря, я не думаю, что он слишком переживает за наших пациентов.

— Ну я, во всяком случае... — Натали остановила готовившуюся нахлынуть череду воспоминаний о том, как ее много раз втаскивали, вносили или вкатывали в этой са­мый приемный покой.

— Мы хотим, чтобы здесь работали люди, способные сопереживать. Ведь к нам поступают пациенты, которым и так уже порядком досталось, и для них больница должна быть... ну чем-то вроде приюта.

— Согласна с вами. Декан Голденберг как-то сказал мне, что слышал, будто меня собираются принять в хирургиче­скую ординатуру в Уайт Мемориал. Может быть, доктор Ренфро тоже слышал об этом и просто проверяет меня?

— Или чувствует, что вы не такая, как он, и хочет по­смотреть, справитесь ли вы, не отступите?

— Не он первый, — ответила Натали и, стиснув зубы, стала мысленно перелистывать прочитанный всего неде­лю назад конспект по пластической хирургии.

— Вы бегунья, верно?

Вопрос не застал Натали врасплох. Несчастный случай во время тренировки кандидатов в олимпийскую сборную комментировали все местные и национальные программы новостей, а фотография попала на обложку «Спорте иллюстрейтед». С того дня, когда она в тридцать два года ста­ла первокурсницей медицинского колледжа, люди знали, кто она такая.

— Была раньше, — краткость ответа намекала на жела­ние сменить тему разговора.

— Думаете, сможете справиться с лицом этого парня?

— По крайней мере, им займется кто-то, кто умеет сопереживать, если это слово что-то значит.

— Это многое значит, — ответила Бев. — Ладно, начинай­те, я принесу вам нитки шесть-ноль. И вот еще что. Мы тут считаем, что любой пациент с кровотечением может ока­заться ВИЧ-инфицированными, хотя на самом деле таких немного. Но все равно наденьте халат и пластиковую маску. Я буду рядом, и если замечу, что вы делаете что-то не так, то покашляю, тогда вы подойдете, и мы поговорим. Держите пальцы подальше от иглы, делайте прямые стежки с двой­ным верхним узлом через одну восьмую дюйма. Не стяги­вайте слишком сильно, иначе края разреза лягут валиком, и не выбривайте бровь — она потом неправильно отрастет.

— Спасибо!

— Да ладно вам...

— Вы там все путем делаете, а, док?

Натали бросила взгляд на Бев Ричардсон, и та кивком подтвердила, что все идет правильно. С той секунды, ко­гда Нат прикоснулась к краям раны, Даррен Джонс болтал без умолку. «Нервничает, — подумала Натали, — и если бы только он один!» Процедура шла, наверное, в три раза медленнее, чем обычно. Натали успела зашить только лоб и бровь, а щека еще ждала своей очереди, но уже сделанное выглядело вполне прилично.

— Да, я все делаю путем, - подтвердила она.

— И чо, шрам останется?

— Если разрезать кожу, всегда остается шрам.

— Женщинам нравятся шрамы! Интересно, почему? Вообще-то я крепкий парень, почему бы не показать это? Верно, док?

— Ты выглядишь как толковый парень, а это лучше, чем просто крепкий.

— А вы не боитесь крепких ребят вроде меня?

— Я, наверное, испугалась бы того парня, что тебя по­резал, — сказала Нат, улыбаясь под маской. — Ты еще учишься в школе?

— Мне год остался, только я бросил.

— Подумай, может, стоит вернуться?

— Пустое дело, — Даррен засмеялся. — Вы, вероятно, не знаете, док, но там, где я вырос, главное — это быть крепким!

Нат снова усмехнулась. Этого парня она победила бы, наверное, в любом аспекте «крепкости» одной левой. Она вспомнила, что убедить ее вернуться в школу — Женскую академию в Ньюхаузе — удалось не с первого и даже не со второго раза. Но, слава богу, кто-то смог, наконец, пробить брешь в ее «крепкой» позиции.

— Быть крепким — это уметь плыть против течения, иметь смелость быть другим, не таким, как все, — сказа­ла она, завязывая последние узлы. — Надо понимать, что жизнь у тебя одна, и только если ты выжимаешь из нее все по полной, тогда можешь считать себя крепким!

— Это надо запомнить, док, — улыбнулся парень.

Впрочем, прозвучало это не слишком искренне.

Натали обернулась к Бев, и та, оценив технику испол­нения поднятым вверх большим пальцем, одними губами произнесла:

— Стерильный пластырь! — кивнув в сторону подноса с инструментами.

После того как несколько полосок пластыря скатались в бесполезные шарики, Натали сообразила, как их нужно отрезать и наложить на зашитую рану, чтобы уменьшить стягивающее действие швов.

— Пять дней, — беззвучно произнесла Бев, подняв рас­топыренные пальцы.

— Швы можно будет снять, наверное, дней через пять, — сказала Натали, втайне радуясь той неопределенности, что скрывалась за словом «наверное».

— У вас добрая душа, док, — ответил Даррен, — это я вам точно говорю!

Натали сняла маску и перчатки. «Еще один рубеж», — по­думала она. Все-таки это большое преимущество — быть сту­денткой в тридцать пять, когда уже кое-что в жизни повидала. Принимать решения ей оказалось легче, чем большинству од­нокурсников, которые были лет на десять, а то и двенадцать, моложе. Свои перспективы Натали видела более отчетливо, уверенности в собственных силах ей тоже было не занимать.

— Ладно тебе, парень! — бросила Нат.

— Погоди-ка, Даррен, — сказала Бев. — Я должна еще сде­лать тебе укол против столбняка и дать кое-какие таблетки.

— От боли? — с надеждой в голосе спросил пациент.

— Извини, парень, только антибиотики.

— Ты же говорил, что крепкий! — Натали обернулась, уже подходя к двери палаты. — Крепким ребятам не нуж­ны паршивые таблетки от боли!