Ах, эта волшебная ночь! - Алина Кускова

Константин Бенедиктович, закончивший возиться с бутылкой шампанского, которая никак не хотела открываться, попросил Аполлинария подвинуться. Тот послушал отца и сел между девушками, а хозяин дачи примостился рядом с Анжелой. В таком порядке они и сидели на диване: Константин Бенедиктович, Анжела, Аполлинарий, Юля. Диван был недостаточно длинный, поэтому вернувшийся с кухни с салфетками Евгений возмутился и сел на подлокотник дивана со стороны Константина Бенедиктовича. Напротив дивана восседала одна Клементина Бенедиктовна.

– М-да, – сказал Аполлинарий, – в тесноте, да не в обиде. Деда можно посадить на второй подлокотник.

– Отчего же, – озадаченно заметила Клементина, – у нас есть целых двенадцать стульев.

Но про деда тут же забыли: по телевизору граждан страны поздравлял президент. Потом били куранты, полилось шампанское, раздались тосты «За встречу!», «За знакомство!», «За любовь!», «За миллионы!». Анжела находилась в центре всеобщего внимания, и ей это очень нравилось. Юля же сидела напряженно: она боялась, что подруга ляпнет что-нибудь не то. Аполлинарий разрывался между двумя девушками, но на танец пригласил Юлю. Под одобрительные возгласы они вышли из-за стола и медленно закружились по гостиной. Анжела в замешательстве выбирала между Константином Бенедиктовичем и Евгением. Ей вновь помогла Клементина, утащившая танцевать с собой племянника. Довольный Константин Бенедиктович торжественно взял Анжелу за талию и закружил в вальсе.

И тут сказались или возраст, или выпитое шампанское, или просто от любви закружилась голова – но Константин Бенедиктович не удержался и, потеряв равновесие, увлек Анжелу к елке. Девушка не смогла сопротивляться грузному мужчине и свалилась вместе с ним. Елка упала на деда. Послышался звон разбитых шаров и крик проснувшегося старика:

– Горько! Шампанского!

– Какой пассаж, – удрученно сказала Клементина, – это плохая примета!

– Дедушка, – вскочила Анжела, – вы не пострадали?

– Пострадала елка! – трагически заключила Клементина.

Евгений тут же воспользовался моментом и ускользнул к Анжеле.

– Наденька, это ты? – встрепенулся дед.

– Это Аделаида, Бенедикт Аполлинарьевич, – поспешил ответить Евгений.

– Бенедикт Аполлинарьевич, – прошептала Анжела, – теперь понятно, откуда все это идет. Дедушка, – остальные поднимали елку, а она помогла подняться деду, – пойдемте к столу! Сегодня семейный праздник, нужно сидеть вместе со всеми.

– Переехав в дом сына, я сказал, – хитро улыбаясь, поделился с ней старик, – чтобы они не обращали на меня внимания. Они и перестали меня замечать. А ты очень похожа на Наденьку.

– Она была красивая?

– Она и сейчас очень красивая.

– Остались целы три шара! Только три шара! – сокрушалась Клементина. – Мы оказались без символа наступающего года!

– А знаете, – повернулась к ним Анжела, усадив Бенедикта Аполлинарьевича на стул, – мне не понравился ваш символ. И то, что он свалился, тоже очень символично.

– Что?!

Юля закрыла глаза, представив, как их с подругой выкидывают обратно на мороз.

– Знаешь ли, Адочка, – вкрадчиво сказал Константин Бенедиктович, – в некотором роде – это дизайнерская находка. Мы приглашали Каролину, и она помогла украсить ель. Разумеется, у нас нет таких средств, чтобы ель выглядела под стать твоему состоянию, но мы старались…

– Состояние тут ни при чем. Мне не понравились одинаковые шары. У вас что, за столько лет не сохранилось ни одной нормальной игрушки?

– Сохранились! – радостно подхватил ее идею дед. – В мансарде под кроватью. Как заходишь – до конца коридора, затем направо.

– Папа, – пожала плечами Клементина, – право не знаю, стоит ли? Игрушки старые.

– Я тоже старый, – хмыкнул дед, – меня тоже скоро забросят в мансарду.

– Папа, не говори глупостей.

Клементина подала отцу полную тарелку салатов, тот довольно крякнул и, замолчав, принялся за еду. Анжела потребовала отвести ее в мансарду, и вскоре вся толпа, кроме Бенедикта Аполлинарьевича, заглядывала под кровать. Тусклая лампочка позволяла разглядеть лишь пыль и кучу старых вещей, но, когда Евгений принес фонарь, среди завалов нашлась картонная коробка с елочными игрушками. Константин Бенедиктович поднял ее и торжественно понес вниз.

Игрушки оказались не просто старыми, а старинными, едва ли не дореволюционными. Елку поставили на место, украшать ее поручили Анжеле и Юле. Девушки воодушевленно взялись за дело, развешивая теремки, фигурки, шарики, колокольчики на мохнатые зеленые лапы. Анжела была рада, что дизайнер Каролина проигнорировала мишуру – сейчас бы она очень мешала.

Под дружные советы Пародонтовых подруги справились с работой довольно быстро. Елка получилась замечательная! Настоящая, домашняя, действительно украшение праздника.

– Блеск! – оценил труд девушек Евгений.

– Шикарно, – улыбнулся Юльке Аполлинарий.

– Победоносно, – пафосно заметил Константин Бенедиктович.

– Что-то в этом есть, – улыбнулась Клементина.

– А что я говорил? – из-за их спин резюмировал дед, так и сидевший за столом.

Клементина вспомнила про отца и про гостей (они еще не попробовали ее салаты и холодные закуски, а дело уже движется к двум часам ночи, и скоро нужно будет подавать горячее!). И Аделаида все еще не рассказала ни о своем выгодном замужестве, ни о своей беде, как она потеряла близкого и дорогого во всех смыслах человека…

– Господа, прошу к столу, – пригласила она.

И, словно при игре «Кто первым займет стул», мужчины ринулись на диван и дружно уселись на него втроем.

– Можно с вами пристроиться? – обратилась Анжела к старику. Тот довольно кивнул. – Юль, садись рядом.

И при виде разочарования, появившегося на лицах представителей сильного пола, не выдержала и прыснула. В интересе к ней со стороны двух из них Анжела нисколько не сомневалась. А вот кем больше интересуется Аполлинарий, не понимала. Тот смотрел на Юльку, краснел, переводил взгляд на Анжелу и бледнел. Странная реакция на женский пол.

Клементина не знала, кому позволить ухаживать за богатой вдовой: брату или двум племянникам. Как дама со всех сторон положительная, но несчастливая в личной жизни, она сомневалась, что внимание новоявленной родственницы к любому из мужчин будет искренним. Миллионерша явно флиртовала со всеми, оказывая предпочтение лишь ее старому отцу. Но Клементина не могла допустить, чтобы после отъезда Аделаиды (а ведь она когда-нибудь уедет) сердце кого-то из членов семьи было разбито. Так разбито, как теперь ее. Вспомнив о бывшем муже, Клементина загрустила: он даже не позвонил, чтобы пожелать счастья и здоровья! Ей стало веселее, когда она подумала, что мобильные телефоны сегодня не работают, а стационарного телефона на даче у брата нет.