Агата Кристи - Екатерина Цимбаева

Но проблема заглавий — пустяк в сравнении с совсем особой сложностью анализа детективной литературы. Нельзя исключить, что среди читателей этой книги могут встретиться счастливцы, еще не прочитавшие какой-нибудь роман Королевы детектива. Им хочется позавидовать — они могут с уверенностью рассчитывать по крайней мере на два часа удовольствия в жизни! И для того, чтобы не испортить им это удовольствие, автор всеми силами избегает малейших намеков на важнейшие составляющие сюжетов любых романов, как бы это ни было иногда нелегко.

Впрочем, одну тайну можно и нужно разоблачить: тайну триллера «Агата Кристи по-русски». В 1965 году, когда писательница уже подвела итог жизни в «Автобиографии», ее романы открыла для себя «самая читающая страна мира» — Советский Союз. До этого года творчество Агаты Кристи искусственно находилось здесь под запретом. Не эра «оттепели», а начало «эпохи застоя» — по случаю 75-летия Королевы детектива — сняло этот бессмысленный запрет, однако в виде книг ее произведения так и не вышли (кроме двух-трех за четверть века). Переводы ее романов и рассказов начали издавать изредка в антологиях зарубежного детектива посреди подобающих венгерских и японских авторов, а чаще в различных, почти всегда не центральных, журналах: на первых порах лидерами тут выступали такие далекие от британских проблем издания, как «Звезда Востока» и «Литературный Азербайджан». Восьмидесятилетний юбилей Агаты Кристи в 1971 году стал апофеозом переводческой активности — и рубежом, после которого ее имя исчезло со страниц периодики. До 1979 года опубликовали всего три-четыре рассказа, из которых два в «Советском Дагестане». Возможно, причиной стало не давление цензуры, а подписание СССР Декларации о защите авторских прав в 1972 году (она не распространялась на произведения, вышедшие до этой даты, но живой автор вправе был требовать гонорар за публикацию!). И только с 1979-го журналы снова начали поднимать свои тиражи с помощью популярнейшего имени (в эту пору лидерами стали памятные, вероятно, многим «Дон» и «Волга»).

Агата Кристи так и не узнала, что именно в этой непонятной ей России ее книги обрели вторую родину. При ее жизни сведения, доходившие из-за «железного занавеса», не вдохновляли. Журнал «Радуга» обратился к ней в юбилейный год с просьбой разрешить перенести действие «Смерти в облаках» в современность. Ее литературный агент Э. Корк ответил, что «книга создана в определенное время и должна остаться в нем»[4]. Или теперь каждый переводчик будет изменять сюжет по своему вкусу?! Эта странная просьба, никак не характерная для великой советской школы художественного перевода, объяснялась, видимо, тем, что когда «Радуга» взялась за роман, она обнаружила более успешного конкурента в лице «Литературного Азербайджана». Почему-то не сумев найти другой роман для перевода, «Радуга» издала свою «Смерть в облаках» только в 1976 году.

Советская цензура, надо отдать ей должное, намертво стояла на пути слабых творений писательницы, представляя ее читателям только в самом выгодном обличье. Стиль и язык переводов колебались от отличных до небрежных, хотя в целом Агата Кристи даже без участия лучших мастеров перевода заговорила по-русски так же легко и непринужденно, как на родном языке (не в пример французскому языку, который почему-то делает ее такой нудной, что кое-как разобравшись в интриге, едва ли кто-то станет перечитывать роман). В советские годы проблема была не в переводчиках, а в редакторах. Объем периодического издания часто вынуждал их сокращать текст. Сокращения обычно не имели цензурного характера: едва ли цензура запретила бы поженить героев или позволить им выписать газеты, тем более когда среди них фигурировала вполне пролетарская «Дейли уоркер»! Одним романам посчастливилось избежать сокращений (особенно хороши «Убийство в Восточном экспрессе» в «Урале» 1967 года и «Берег удачи» в «Звезде» 1968-го). Другие были не столь счастливы. Прекрасно переведенные «Почему не позвали Уилби?» («Литературный Азербайджан», 1971) и «Объявлено убийство» («Искатель», 1984) лишились развязки, посвященной личной жизни персонажей — что церемониться? детектив — не литература, сюжет ясен, и хватит с вас. А «Загадка Ситтафорда» вышла в 1986 году в «Науке и религии» сокращенной до полной потери смысла даже в сюжете. Конечно, с «серьезными» авторами журналы так не обращались.

Ситуация нисколько не улучшилась, когда в 1990-е годы всякие барьеры рухнули и потоком хлынули сочинения Агаты Кристи. Она даже существенно ухудшилась. Помимо перепечаток старых советских переводов появились бесчисленные новые. Их качество было очень разным, вплоть до самого ужасного, а сокращения текстов иногда доходили до краткого пересказа всего «неважного». Два перевода романа «Убить легко» надо читать одновременно, поскольку сокращения всего «неважного» там сделаны в шахматном порядке, сквозь который еле проступает оригинальный текст[5]. Но хуже всего то, что даже в отличных изданиях нельзя быть уверенным, что имеешь перед собой полный текст. Так, в прекрасном сорокатомном собрании сочинений «Детективы Агаты Кристи» (Рига: Полярис, 1995–1997) отрезан финальный взгляд мисс Марпл в «Немезиде», которым она фактически навсегда прощается с читателями. Да, он ничего не добавляет к сюжету и, возможно, даже к образу, но автор его описал, так зачем же убирать последнюю фразу?! Словом, приходится с огорчением констатировать, что читатели, давно и хорошо знающие «всю Агату Кристи» только по-русски, всей Агаты Кристи не знают[6]. Но и в самом несовершенном обличье Королева детектива полвека владеет сердцами русских читателей. И, возможно, в нашей стране ее забудут позже всех.

1

Роман Агаты Кристи «Безмолвный свидетель», вероятно, единственный в мире, которому автор предпослал такие строки: «Дорогому другу, непритязательному спутнику псу Питеру посвящаю». Терьер Питер по врожденной и неисправимой неграмотности, увы, не смог вполне оценить оказанную ему честь, он даже никогда не узнал, что стал прообразом важного действующего лица в этой книге. Но если в каких-то странах читатели и удивились оригинальному посвящению, этого не могло случиться в Англии.

С точки зрения англичан, никто не может быть более достоин любви человека, чем собака. Разве только кошка, но не другой человек! Это убеждение не внушается воспитанием, с ним англичане уже словно бы рождаются. И Агата Кристи в полной мере отдала дань этой любви. В «Автобиографии» она немало горячих строк уделила своему первому Другу — терьеру Тони. Какими эпитетами она описывает его появление в своей жизни! «Оглушительное событие», «несусветное чудо», «обрушившееся счастье»… Куда менее пылки ее описания сделанных ей предложений руки и сердца, писательских триумфов или иных памятных моментов взрослой жизни — разве возможно сравнение!