Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда - Елена Гуйда

– Вы все такая же язва! – поморщился Стейн, скрестив руки на груди.

– А вы все так же далеки от галантности, – не осталась я в долгу. – Несмотря на то, что воспитывались при дворе.

Стейн закатил глаза. Но после приблизился и, пресекая любые мои попытки избавиться от навязчивой заботы, взял меня за раненую руку.

О! Оказывается, руке представителя королевской династии известно, что такое мозоли. Меня это так удивило, что я даже не придумала очередную колкость для его высочества.

Лёгкий холодок пробежал по коже – и рана затянулась на глазах, оставив по себе как напоминание жуткий зуд.

– Полагаю, теперь мы можем перейти к делу? – жестом оборвал мои попытки выразить благодарность его высочество. Ну не очень и хотелось. – У меня слишком мало времени на препирательства. Для перепалок у нас с вами целых полгода впереди.

– Присаживайтесь. И я само внимание! – личная неприязнь никак не должна влиять на работу. Иначе работать с людьми вообще не стоит и начинать. Как бы вы ни любили людей, всегда найдется что-то, что будет раздражать до зубовного скрежета. Потому… работа и только работа. – Ваши пожелания, – достав чистый лист, перо и чернильницу, я вывела каллиграфическую единичку, ожидая развития разговора.

Принц смерил меня полным сомнения взглядом, словно ждал какого-то подвоха, но передумал комментировать перемену настроения и действительно заговорил о деле:

– Как вы уже знаете, мисс Уинли, в моей семье огромное счастье – у короны появился наследник. И его величество теперь жаждет осчастливить и меня, – я вопросительно вскинула бровь, и Бенджамин Стейн поспешил с пояснениями и рявкнул: – Женить решил!!!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А. Ну, так понятней. А то я грешным делом нафантазировала чего-то не того.

– Вам "необходима возлюбленная для создания иллюзии серьезных отношений", – зачитала я из контракта. – Прошу прощения за нескромный вопрос, а чем супружеская жизнь лично вас так пугает?

– Ничем, мисс Уинли, – выдержав паузу, снизошел до ответа Стейн. Мог бы и не отвечать, но для качества работы нужно лучше понимать друг друга. – Но связывать себя я не намерен. Брак в мои планы не входит совершенно. Я не наследник династии и вполне могу обойтись без уз, скорее опутывающих, нежели окрыляющих меня.

Ёмко. А главное, минимум конкретики.

– Полагаете, что после завершения контракта вам не придется жениться? Думаю, что его величество не оставит эту затею, раз уж решил вас “осчастливить”.

– Это никак не ваши проблемы, мисс Уинли, – жестко припечатал королевский бастард.

Ну и прекрасно. Меньше проблем – приятней жизнь и легче работа.

– Как вам будет угодно! – описав в воздухе неопределенный знак, заметила я. – Так какой вы видите свою возлюбленную?

Королевский бастард улыбнулся и, присев на диванчик, величественно разрешил:

– Записывайте!

– Многоликий в пяти ипостасях! Это что такое?

Потрясение моей помощницы было таким всеобъемлющим, что им прониклись все сотрудники агентства и немногие клиенты, посетившие нас в столь ранний час.

– Войди и закрой дверь! – рявкнула я, сверяясь с записями и доводя образ до “идеала”. – Это заказ! Нравится?

– Не то слово, – ошалело смерив меня взглядом и поморщившись, высказалась Сьюзи, ставя на стол поднос с чайным сервизом. Правильно, за него Херенс нам обеим голову открутит. – У кого ж это вкус такой… специфический?

Я коварно улыбнулась отражению. Полагаю, что Бенжамин Стейн даже не представляет, насколько специфический у него вкус.

Начну с того, что мой нынешний заказчик совершенно не умеет описывать внешность. Но я выдержала все пожелания: шатенка, изящная, белокожая, с большими изумрудными глазами и доскональным знанием нынешней моды.

По итогу получилась рыжая утопленница с огромными зелеными глазами, настолько худая, что, казалось, сломается под собственным весом. Вдобавок Бенджамин Стейн понятия не имел, что нынче в моде. Потому что черное траурное платье из тонкого шелка, едва достающее до колен, превращало меня еще и в обделенную жизнью утопленницу. Словно из этого платья я давно выросла, но мне так и не купили новое.

По остальным пунктам мне и притворяться не нужно. Умная, сдержанная, остроумная, воспитанная… это все про меня. Просто золото, а не заказ.

– За что ты его так? – все еще не совладав с голосом, поинтересовалась Сьюз.

– За все! – припечатала я, тряхнув головой.

Хотела еще волосы убрать в высокую прическу, как сейчас модно, визуально прибавив себе роста, но передумала. Тогда я открою на общее обозрение небольшой изъян – рисунок на шее.

Ненавижу этот рисунок. Он со мной, сколько я себя помню. Из-за него меня дразнили в приюте, в работе приходилось его прятать, потому что он – был моей особой приметой. И самое неприятное – я никак не могла его разглядеть нормально. Выстраивала зеркала друг напротив друга – но все равно не понимала, что там такое изображено. А главное, зачем люди, бросившие меня в приюте, нарисовали это на моем теле?

– Боюсь даже представить, что он такое тебе сделал, – вздохнула Сью, оправившись от первого шока и принявшись наливать чай в чашки. – Вроде ничего он так. Хорошенький.

Хорошенький? Может, еще и миленький?!

– Поверь, это точно не тот эпитет, который стоит применять к Бенджамину Стейну, – наставительно посоветовала я. – Он опасен. И подозреваю, что не просто так настаивал именно на моей персоне для этого заказа. Возможно, мое нынешнее задание несовместимо с жизнью, – доверительно поделилась я подозрениями с помощницей, привыкшей почти все, что я говорю, принимать на веру.

Это мне вообще покоя не давало. Успокоительное заверение, что я – лучшая, меня скорее раздражало, нежели успокаивало. Но четверть в деле… она просто вынуждала меня закусить губу и работать.

Правда, от маленькой мести удержаться я все равно не смогла.

– Что вообще между вами случилось? – приняв самый серьезный вид, полюбопытствовала Сьюзи.

О! Ничего особенного. Он сорвал мне дело, раскрыв мою личность с помощью артефакта, а я… расколотила эту древнюю реликвию, с которой Стейн носился. Его тихое, но полное ярости “убью” мне до сих пор во снах приходит. А ведь меня действительно посадили под арест, пока мой заказчик договаривался с совестью и решался – стоит ли моя жизнь его репутации и раскрывать ли детали заказа. К моему огромнейшему счастью, совесть оказалась настырней и все же привела заказчика к Стейну, чем спасла меня от неминуемой гибели. А вот артефакт мне, видимо, так и не простили. Почти год прошел, а он все равно явился мне мстить.