ВСД, панические атаки, неврозы: как сохранить здоровье в современном мире - Николай Стяжин

Вы окончательно запутались? Давайте перейдем к примерам и все сразу же станет ясно.

Есть ли среди ваших знакомых хронически несчастливые люди, которые годами не могут найти хорошую работу, защитить кандидатскую диссертацию, расстаться с партнером, который не подходит им по многим параметрам, и т. п. Схема всех несчастий простая: есть Заветная Мечта, она же – Великая Цель, и на пути к ней есть множество препятствий, которые никак не удается преодолеть. Желающий сменить работу проваливает все собеседования, несчастная женщина, замордованная мужем-тираном, покорно сносит оскорбления и побои, а в другой семье любящий муж никак не решится расстаться с женой, которая постоянно и открыто ему изменяет… Порой отчаяние становится настолько отчаянным, что дело может дойти до попытки самоубийства. Но если попытка окажется неудачной, после все возвращается «на круги своя», лишь иногда меняются «декорации» – например, искатель новой работы может изменить направление своих поисков, но неудачи будут продолжать преследовать его с прежним постоянством. Женщина уйдет от мужа-тирана к другому мужчине, который окажется ничем не лучше прежнего… И так далее.

А еще среди ваших знакомых найдется хотя бы парочка человек, которые тяжело болеют на протяжении многих лет и которым врачи-невежды ничем помочь не могут. Вот совсем, от слова «ничуть». Регулярные обследования приводят к двум результатам – врачи или не могут найти причину тяжелого недомогания, или же ставят неверные диагнозы.

Да будь эти врачи семи пядей во лбу, они все равно не смогут отобрать у человека его любимый, привычный, бережно лелеемый невроз, за который человек крепко держится, но при этом постоянно декларирует намерение излечиться. Выгоды сто́ят дороже проблем. И вообще все врут, как утверждает доктор Хаус (а уж он-то зря не скажет).

Давайте поищем выгоду от «тяжелых болезней», «безуспешных поисков работы» и других невротических расстройств. Только с одним условием – не надо сейчас иронично усмехаться и вспоминать поиски отсутствующей черной кошки в темной комнате. «Кошка», которую мы будем искать, сидит на подоконнике в светлой комнате. Как зайдешь – так сразу же и увидишь.

От человека, который, «несмотря на все старания», никак не может найти высокооплачиваемую и перспективную работу, членам семьи нельзя многого ожидать и требовать. Забота о близких перекладывается на их собственные плечи. Человеку удобнее быть «неудачником без ответственности», чем успешным и ответственным. Возможно, он этого до конца не осознает, но так оно и есть. Причем «неудачника» никто не сможет упрекнуть в лени, безответственности, безынициативности или же черствости («Не хочет проявлять о нас заботу!»). Разве человек виноват в том, что ему хронически не везет?

Виноват! Еще как виноват! Надо сказать, что роль случайного фактора в жизни человека невероятно преувеличена. Да, разумеется, случайности тоже случаются, но бо́льшая часть того, что мы считаем «случайным», на самом деле далеко не случайно.

«Собеседование вела такая мегера, что у меня при ее виде мурашки по коже пробежали, – жалуется человек жене. – Взгляд словно бритва, разговаривает сквозь зубы, вопросы стала задавать некорректно, так, будто обвиняла меня в том, что я хочу получить эту работу… Я понял, что работы этой мне не видать, высказал ей все, что о ней думал, и ушел, хлопнув на прощанье дверью. Не понимаю, как можно в отдел персонала таких фурий брать?»

«Бедный ты мой, – сочувствует жена. – Ничего, не расстраивайся, мы прорвемся. У меня тут одна весьма перспективная подработка нарисовалась…»

Но давайте уточним, что человек претендовал на должность начальника отдела продаж в крупной компании. Начальнику отдела продаж приходится общаться с недовольными клиентами, решать конфликты между его подчиненными и выслушивать постоянные попреки руководства (никто из владельцев и директоров никогда не доволен результатами продаж, всегда хочется больше). Поэтому проверка кандидата на стрессоустойчивость во время собеседования вполне обоснована и уместна, и любой, кто реально хочет получить эту работу, сознает вероятность стресс-интервью и готовится к нему. Но в нашем примере человеку с невротическим расстройством было нужно (пускай и неосознанно) НЕ ПОЛУЧИТЬ работу, а не ПОЛУЧИТЬ ее. Что и было сделано, в очередной раз.

Что же касается «тяжелых» и «долгоиграющих» болезней, то они позволяют ликвидировать реальный или кажущийся дефицит внимания. О больных заботятся с особенной тщательностью, их оберегают от забот и хлопот… Да, разумеется – болеть неприятно (учтите, что невротики болеют всерьез, испытывая неприятные ощущения, а не просто симулируют заболевание), но выгоды, приносимые болезнью, гораздо ценнее. И внимание привлекается, и ответственности меньше. Болезнь помогает удержать партнера в семье – «Ну как же я могу развестись с больным человеком, который без меня пропадет?». Болезнь позволяет великовозрастным чадушкам сидеть на шеях любящих родителей-пенсионеров. И так далее, вариантов «эксплуатации» неврозов существует великое множество. Если те, на кого в первую очередь «направлен» невроз, никак на него не реагируют, то отреагируют другие.

На мужа-тирана или жену-изменщицу можно бесконечно жаловаться друзьям и сослуживцам, получая от них то, чего так недостает дома, – внимание, сочувствие и все такое прочее. А есть еще такой фактор, как создание у окружающих чувства вины, точнее, даже не создание его, а навязывание.

Неврозы – это орудие, позволяющее эффективно манипулировать окружающими и уходить от решения насущных проблем. Но эта условная «палка» имеет два конца. В «мнимую» болезнь можно погрузиться настолько, что есть риск стать зависимым от того, чье внимание привлекалось с ее помощью. А постоянное доказывание себе и окружающим несправедливости бытия может довести до суицида. Так что на вопрос: «Что мне делать с моим невротическим расстройством?» существует только один ответ: «Избавляться от него как можно скорее!» Реально избавляться, обратите особое внимание на слово «реально», потому что оно является ключевым. Человек может хотеть вылечиться только на словах, но не на деле, такое случается часто. Логично и оправданно, когда пациент покидает специалиста, который ничем не может ему помочь. Но многие невротики уходят при появлении первых улучшений, потому что на самом деле они не хотят расставаться со своим заболеванием.

Боязнь толпы, приводящая к затворническому образу жизни, не только ограничивает возможности, но и делает жизнь спокойнее. Как говорил один кинематографический герой: «Меньше контактов – меньше напрягов». Но фобии[2] могут и не приносить никаких выгод, а просто быть «отпечатком» перенесенной травмы. Если невротическое расстройство не приносит выгод, то у человека нет причин удерживать его при себе. Он искренне и решительно хочет расстаться… ну, скажем, – с боязнью высоты, которую специалисты называют акрофобией.

Хочет… и наступает на «подводный камень», о который спотыкаются все неспециалисты (слово «дилетант» носит некоторый уничижительный оттенок, поэтому мы его использовать не будем). Если мы чего-то боимся, то мы стараемся этого избегать. С бытовой точки зрения это абсолютно логично и естественно, а вот с профессиональной психотерапевтической – ошибочно.