Число зверя - Роберт Хайнлайн

– От вас тоже чудесно пахнет. От ваших духов мертвый и тот восстанет.

– Я не душилась.

– А, ну так, значит, от ваших природных феромонов. Они восхитительны. Идите возьмите свою накидку. У бокового входа. Через пять минут.

– Слушаюсь, сэр.

– Скажите вашему отцу, что выходите за меня замуж. На интересующую его тему я поговорю с ним бесплатно. Я принял это решение еще до того, как вы стали меня уговаривать. Он быстро поймет, что я не Лобачевский.

– Это уже его забота, – ответила она на ходу. – Вы позволите ему показать вам ту штуку, которую он соорудил у нас в подвале?

– Ну конечно. А что это за штука?

– Машина времени.

ЗЕБ:

«…И семь громов проговорили голосами своими. И произошли молнии, и землетрясение, и великий град…»

Да, в нашей Вселенной полно бессмыслицы. Подозреваю, что ее строили по правительственному заказу.

– И большой у вас подвал?

– Средний. Девять на двенадцать. Но он весь забит. Рабочие столы и разное электрооборудование.

Сто восемь квадратных метров… Потолок, должно быть, два с половиной… Пожалуй, папа здорово просчитался, как тот парень, который построил лодку в своем подвале…

Мои размышления были прерваны громким возгласом:

– Вы заучившийся тупой педант и бездарь! Ваша математическая интуиция сдохла, едва вы закончили школу!

Я не узнал кричавшего, но зато прекрасно знал того надутого типа, к которому он обращался: профессор Дональд Уолтер Бин, декан математического факультета, – Господи, помоги тем студентам, что пишут заявления на имя «профессора Д. У. Бина». Бинни провел всю свою жизнь в поисках Истины – собираясь по обнаружении засадить ее под домашний арест.

Профессор надулся, словно зобастый голубь, исполненный напыщенного профессионального гнева. Вид у него был такой, будто он рожает дикобраза.

Дити ахнула:

– Ну вот, началось! – и рванула туда, где разгорался скандал.

Что касается меня, то я от скандалов стараюсь держаться подальше. Я жуткий трус и хожу в фальшивых очках без диоптрий в качестве буфера, и, пока какой-нибудь болван разоряется: «А ну-ка, снимите с него очки!», я успеваю слинять по-быстрому.

Я двинулся к месту скандала.

Дити стояла между его участниками, лицом к кричавшему, и говорила тихо, но твердо:

– Папа, не смей. Опять мне вытаскивать тебя из истории, да?

Она пыталась выхватить у него очки – явно для того, чтобы надеть их ему обратно. Судя по всему, он снял очки, изготовившись к бою. Он держал их так, чтобы она не могла до них добраться.

При моем росте мне не составило труда дотянуться до очков, отобрать их и вручить Дити. Она ответила мне улыбкой благодарности и надела их на отца. Тот сдался и не стал сопротивляться. Она решительно взяла его под руку.

– Тетя Хильда! – К месту происшествия подоспела хозяйка дома.

– Что такое, Дити? Зачем ты их остановила, детка? Мы даже не успели сделать ставки.

Драки на званых ужинах у Шельмы Корнерс – в порядке вещей. Еду и питье она обеспечивает в изобилии, музыку – непременно в живом исполнении; эксцентричные гости у нее бывают, скучные – никогда. Так что присутствие Д. У. Бины меня удивило.

И тут я понял, что здесь произошло: спланированное соединение несовместимых компонентов.

На вопрос Хильды Дити отвечать не стала.

– Тетя Хильда, ты нас извинишь, если мы с папой и с мистером Картером сейчас уйдем? У нас появилось срочное дело.

– Ты с Джейком пожалуйста, но при чем тут Зебби? Это нечестно – его уволакивать.

Дити взглянула на меня:

– Можно я скажу ей?

– А? Разумеется!

Объясниться нам помешал надутый осел Бинни:

– Миссис Корнерс, доктор Берроуз не имеет права уйти, не извинившись! Я настаиваю! Он оскорбил меня!

Хозяйка дома окинула его презрительным взглядом:

– Merde[9], профессор. Не путайте меня со своими аспирантами. Можете наорать на Джейка Берроуза, если хотите. Мы с удовольствием послушаем – если, конечно, у вас получится так же выразительно, как у него. Но еще хоть одно словечко этим вашим приказным тоном мне или одному из моих гостей – и вы отсюда пулей вылетите! И тогда уж извольте проследовать прямо к себе домой, поскольку вас будет разыскивать ректор! – Она повернулась к нему спиной. – Дити, ты, кажется, собиралась мне что-то сказать?

Хильду Корнерс не зря называют Шельмой, она способна поставить по стойке «смирно» даже налогового инспектора. Она не стала заниматься Бином всерьез – просто дала предупредительный выстрел в воздух, – но выражение лица у него было такое, как будто она его выпорола. Впрочем, я не успел увидеть, хватит ли его удар: надо было ответить Хильде.

– Это не Дити собиралась, Хильда: это я собирался.

– Успокойся, Зебби. Что бы ты мне ни сказал, я отвечу «нет». Ну, Дити? Что там у тебя, дорогая?

Упрямство у Хильды Корнерс как у того мула. Переиграть ее можно разве что увесистой бейсбольной битой, и не воспользовался я этим способом только потому, что она едва достает мне до подмышек и весит каких-нибудь сорок с небольшим кило. Я приподнял ее за локти и повернул лицом к себе:

– Хильда, мы собираемся пожениться.

– Зебби, дорогой! Я уж думала, ты никогда мне этого не скажешь.

– Не с тобой, старая ведьма! С Дити. Я сделал ей предложение, она согласилась; я хочу завершить операцию немедленно, пока не отошла анестезия.

– Это разумное соображение, – сказала Хильда с ноткой заинтересованности. Она вытянула шею, чтобы через мое плечо посмотреть на Дити. – Он тебе что-нибудь говорил про свою жену в Бостоне, Дити? Или про близнецов?

Я опустил ее, позволив стать на ноги.

– Молчи, Шельма, это серьезно. Доктор Берроуз, я холост, здоров, платежеспособен и могу содержать семью. Надеюсь, вы дадите согласие на наш брак.

– Папа говорит «да», – ответила Дити. – У меня доверенность на ведение дел от его имени.

– Ты тоже молчи, Дити. Моя фамилия Картер, сэр, Зеб Картер. Я живу в кампусе, можете навести обо мне справки. Но я хотел бы жениться на Дити немедленно, если, конечно, она не возражает.

– Я знаю, как вас зовут. Я уже навел справки. Моего согласия не требуется, Дити совершеннолетняя. Впрочем, я согласен. Только вот что… – озабоченно добавил он. – Если вы женитесь прямо сейчас, то вам, скорее всего, будет некогда беседовать со мной о деле, а? Или все-таки найдете время?