Шутки старых дев - Дарья Калинина

– Когда мы с мужем приехали в Берлин, я еще и готовить толком не умела. Пришлось приглашать немку, чтобы она обучила меня всем премудростям кулинарии. До этого даже в эвакуации мы жили с мамой, она и готовила, – мечтательно глядя в потолок, добавляла бабушка.

Вот и гадай дальше, ведь иная дочка живет с матерью вообще всю жизнь.

– Революцию я почти не помню, – признавалась потом бабушка. – Была сущим ребенком В то время, меня даже из дома почти не выпускали. Что я могла видеть из своей комнатки на Пороховых?

Тут поле для размышлений несколько сужалось, вряд ли двенадцатилетний ребенок совсем уж ничего бы не помнил. Значит, во время революции бабушке было не более десяти. Но опять же, какую из революций она имела в виду? Про Гражданскую войну бабушка тоже ничего путного сказать не могла, но уже не по причине младенчества, а потому, что всю жизнь прожила в Петербурге, в военных действиях не участвовала и политикой сроду не интересовалась.

Мужская часть нашей семьи в этот вечер была выражена слабо. Папа пропадал на работе, присутствовал лишь Зоин муж, который жил тут же, так что и деваться ему было некуда. Мой братец переживал очередной взрыв пламенной страсти к какой-то неизвестной девушке и по этому случаю задерживался.

Мы уже съели пирожные с заварным кремом, которые у бабушки были фирменным блюдом, и подобрались к покупному, очень красивому, но, увы, не столь вкусному, как пирожные, торту. И тут раздался звонок в дверь. Все, кроме Славы, который продолжал смотреть хоккей, как по команде уставились друг на друга, а тетка перестала терзать торт огромным ножом.

– Кто это может быть? – забеспокоилась бабушка, обрадовавшись, что нашелся новый повод для тревоги. – У Васи ведь есть ключи. – Без всякой связи с предыдущей фразой она добавила:

– Кто закрыл все форточки? В доме духота, не продохнуть.

– Сейчас узнаю, – сказала рассудительная Зоя и пошла открывать, но не форточки, а дверь. Нож она зачем-то прихватила с собой.

Все, кроме Славы, незамедлительно отправились следом за ней, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного. Кто говорит, что чутье – это так, пустяки? Нас троих оно не подвело. Мы подоспели к двери к тому моменту, когда Зоя ее уже отпирала.

– Кто запер дверь на этот замок? – негодовала тетка, возившаяся с неподатливой железкой. – Он уже три года не работает. И кому пришла в голову мысль накинуть цепочку?

– В чем дело? – подала голос бабушка, так как Зоя подозрительно долго копалась с замками.

Я-то знала, в чем тут дело, сама ведь все замочки позакрывала понадежней. Форточки прикрыла тоже я, но о своих заслугах скромно молчала, как и подобает младшей в семье.

– Кто там звонит, Зоя? – поинтересовалась мама, выглядывая из-за бабушкиного плеча.

В этот момент Зоя справилась с последним замком, и дверь распахнулась.

– Oх! – выдохнули мы хором, когда в прихожую ворвался смерч, вернее, пышущий кипятком гейзер, потому что именно его больше всего сейчас напоминал мой братец.

При виде его я смогла приблизительно оценить впечатление, которое я произвела при своем появлении. Правда, я не металась по прихожей, и только благодаря этому с меня не летели во все стороны брызги грязи, как в данном случае с Васи. В общем, братец умудрился заляпать грязью весь пол от прихожей до кухни, куда он сразу же помчался.

– Что случилось? – возрадовалась бабушка и схватилась за сердце. – Ты упал?

– При чем тут это?! – завопил мой братец настолько громко, что его услышал отец.

Оторвавшись от футбола, который сменил хоккей, Слава тоже вышел в прихожую. За это время я успела закрыть дверь, и снова на все замки, больше это никому в голову не приходило. Вечно самой обо всех приходится заботиться!

– Поросенок, – подвел итог Васин папа, оглядев сына с головы до ног. – Ну вылитый поросенок!

– Какой поросенок? – завизжал Вася не своим голосом. – Труп!

При слове «труп» все дружно побледнели и схватились кто за что. Оказалось, что мои родственники на редкость больные люди. Слава, например, держался сразу за живот и за щеку. Так, держась за щеку, и ушел досматривать футбол, предоставив нам самим разбираться с поросятами и трупами.

– Куда ты звонишь? – дрожащим голосом проговорила бабушка. – И при чем тут труп? Как ты вообще себя ведешь? Кто тебя воспитывал?

– Мама, – с укоризной обратилась к ней Зоя, – перестань его шпынять. Он же мальчик.

– Ну и что? – возмутилась я, побуждаемая врожденным и впоследствии гипертрофировавшимся чувством справедливости. – Что за дискриминация? Если мальчик, то может в ботинках по квартире разгуливать? Тебе же потом за ним пол мыть. Он ведь не будет.

– Он и так устает, – вступила в разговор моя мама.

– От чего? – в один голос спросили мы с бабушкой.

На это мама не смогла дать вразумительного ответа. Тут Вася наконец дозвонился, куда хотел, и заорал в трубку.

– Послушайте, приезжайте! Здесь труп валяется, стонет, и кровищи с него натекло море. Адрес? Мама, какой у нас адрес?

– Зачем им? – поинтересовалась выбитая из колеи Зоя.

– Зачем вам? – тут же сказал в трубку Вася, который, что ни говори, был послушным мальчиком. – Труп не у нас, а в садике возле дома. Адрес садика? Нет, давайте, я вам дам лучше наш адрес, потому что садик напротив нас, а номера на нем нет. Нет, я вам говорю, номера. Так и нет, сняли или закрасили. Я вас встречу на улице.

С этими словами он бросил трубку, тут же снова ее схватил, и у него состоялся разговор примерно такого же плана со «Скорой помощью». Затем он отправился встречать милицию, но Зоя встала на пороге.

– Никуда ты не пойдешь, – решительно заявила она.

– Да, – поддержали мы с мамой и бабушкой, становясь рядом с ней. – Не пойдешь, пока не объяснишь, в чем дело.

Зоя явно имела в виду нечто другое, но спорить не стала.

– Я нашел труп, – смирившись с тем, что ему не пробраться через наш кордон, сказал Вася.

– Очень хорошо, – сказала бабушка таким тоном, словно находка трупа – поступок весьма похвальный. – А что дальше?

– Дальше я вызвал милицию и «Скорую». Они вот-вот приедут, а вы меня не пускаете. Немедленно отойдите!

– Во-первых, они так скоро не приедут, а во-вторых, мы их увидим. Поскольку мы живем на первом этаже, мигом выйдем на улицу. Так что нечего и горячку пороть, – заявила ему бабушка. – И пойдем мы все вместе. Не хочу, чтобы мой внук один участвовал в этом.

– Так я и знал! – в отчаянии завопил Вася. – Вам ничего нельзя рассказать, моментально сунете свои носы в дела, которые вас ни капли не касаются.

– А где ты нашел свой труп? – осторожно поинтересовалась я.