Солнце для Джона Рейна - Барри Эйслер

Итак, Кавамура стоит в самом конце вагона, примерно в метре от меня. Интересно, зачем он держится за поручень? Так или иначе, нельзя спускать с него глаз.

Мне приказали, чтобы все выглядело естественно, хотя я так работаю всегда, поэтому и пользуюсь спросом. В клинике университета Дзикай Гарри раздобыл медицинскую карту Кавамуры, из которой мы узнали, что у нашего объекта так называемая блокада сердца, причем полная, и что жив он благодаря кардиостимулятору, установленному пять лет назад.

Быстрое движение — и я повернулся спиной к двери. Наверное, соседи по вагону посчитали меня невоспитанным. Да что делать: нужно достать электронную записную книжку, и совсем не хочется, чтобы кто-нибудь прочитал появляющиеся на экране надписи. В записной книжке (ультрасовременный компьютер по совместительству) имелась программа наподобие той, что используют врачи, тестируя кардиостимуляторы. С помощью инфракрасного генератора она подавала команды магниту с темно-синим шерстяным покрытием. В общем, все как в клинике университета Дзикай, за исключением того, что компьютер мой без проводов и миниатюрный, а я не приносил клятву Гиппократа.

Книжка была заблаговременно включена, но находилась в режиме ожидания, так что перевести ее в рабочее состояние было секундным делом. Я быстро взглянул на экран и, увидев «Параметры стимулирования», нажал на «Ввод», получив «Пороговое тестирование» и «Стандартное тестирование». Я выбрал первое, и на экране появился каталог параметров: частота пульса, длительность и напряжение. Снизив частоту до сорока ударов в минуту, я вернулся к предыдущему меню и переустановил длительность. По предварительной установке ток подавался каждые сорок восемь миллисекунд, что совершенно меня не устраивало. Теперь займемся напряжением... Кардиостимулятор работал под напряжением 8,5 вольта, а я стал плавно его уменьшать. Когда дошло до 6,5 вольта, на мониторе высветилось: «Вы уменьшили напряжение стимулятора на два вольта. Хотите продолжить?» Я выбрал «Да» и постепенно сбросил еще два вольта.

Когда поезд прибыл на станцию Йойоги, Кавамура вышел. Интересно зачем? Мне это только мешало: инфракрасное излучение действует лишь на близком расстоянии, а идти за объектом, одновременно изменяя настройки, будет очень непросто. «Черт, не хватило всего пары секунд», — подумал я, собираясь броситься следом. Но объект, оказывается, решил всего лишь пропустить тех, кто выходит, и встал около дверей. Через несколько секунд Кавамура вернулся, за ним вошли несколько новых пассажиров.

Когда благодаря моим стараниям напряжение снизилось до двух вольт, я получил предупреждение, что приближаюсь к минимальной величине и дальнейшее уменьшение опасно. Не обратив на это ни малейшего внимания, я сбавил еще полвольта и внимательно посмотрел на Кавамуру. Он по-прежнему стоял, вцепившись в поручень. Напряжение упало до одного вольта, и на экране высветилось: «Ваша команда понижает напряжение до минимума. Отменить?» Конечно, нет. Боже, еще одно всплывающее окно! «Вы установили минимальное напряжение. Подтвердите!» С удовольствием. После секундной паузы на экране появились жирные красные буквы: «Недопустимо низкое напряжение! Недопустимо низкое напряжение!»

Я закрыл книжку, однако отключать не стал. А что, если с первого раза не получится? Тогда я готов повторить еще раз.

К счастью, не пришлось. Когда поезд резко затормозил у станции Синдзюку, Кавамура чуть не упал на стоящую рядом женщину. Двери открылись, пассажиры хлынули на платформу, но мой подопечный не шелохнулся, одной рукой держась за поручень, а другой прижимая к себе пакет с фруктами. Спешащие к выходу сильно толкались. Кавамура прижался к стене у самых дверей (рот открыт, в глазах — страх и удивление), а затем стал медленно оседать на пол. Один из вошедших на Йойоги склонился над Кавамурой, желая помочь. Странно: это оказался европеец или американец среднего возраста, высокий, поджарый; элегантные очки придавали ему аристократический вид. Он тряс Кавамуру за плечи, но тот никак не реагировал.

— С ним все в порядке? — спросил я, делая вид, что поддерживаю Кавамуру за спину. Тем временем моя левая рука нащупывала магнит. Я спросил по-японски, надеясь, что белый не поймет и наше общение закончится.

— Не знаю, — ответил он и стал снова хлопать Кавамуру по щекам и трясти за плечи.

Надо же, по-японски говорит. Хотя какая разница; магнит от пиджака я уже отлепил. Все, операция завершена.

Я быстро вышел на платформу и постарался раствориться в толпе. Напоследок взглянув в окно вагона, я с удивлением заметил, что белый шарит по карманам Кавамуры. Неужели хочет ограбить? Следовало остановиться и рассмотреть получше, но пассажирский поток нес меня к эскалатору.

Может, вернуться? Нет, это слишком опрометчиво. И к тому же поздно: двери закрываются. Чья-то сумочка застряла в створках, они на мгновение открылись, на рельсы упало яблоко.

В Синдзюку я перешел на линию Маранучи и поехал в Огикубо, к западной административной границе Токио. Прежде чем доложить заказчику об успешном завершении операции, нужно убедиться, что за мной нет «хвоста». К тому же в той части города почти не бывает пробок и гораздо проще обнаружить возможных преследователей.

Вообще-то мы с Гарри очень осторожны, но я привык проверять все до конца. В Синдзюку народу столько, что можно не заметить, даже если за тобой следят десять человек. А вот на пустынной платформе с множеством переходов и эскалаторов все на виду. Да и сама поездка в Огикубо помогла мне расслабиться.

Раньше шпионы и те, на кого они работали, прибегали к всевозможным ухищрениям. Заказчик оставлял микрочип где-нибудь в дупле или в одной из книг в публичной библиотеке, а через некоторое время шпион его забирал. Заказчик и исполнитель никогда не встречались, вычислить их было непросто.

С появлением Интернета общение стало легче и безопаснее. Заказчики обмениваются зашифрованными объявлениями. Роль дупла сейчас исполняет какой-нибудь форум или чат. В Интернет я выхожу с сотового, который куплен на подставное лицо.

Большинство сообщений стандартные: имя, краткое досье, номер банковского счета и основные требования к работе. Телефон используется только для доклада об успешном завершении операции, и отчасти поэтому я отправился в Огикубо.

Прямо со станции я позвонил одному типу из ЛДП. Мне он представился как Бенни, так что полное имя скорее всего Бенихана. По-английски он говорит довольно бегло и, вероятно, какое-то время прожил в Штатах, на родном языке со мной не общается, наверное, считая, что по-английски строже и официальнее.

Мы никогда не встречались, однако общения по телефону хватило, чтобы у меня выработалась устойчивая антипатия. Я представлял его карьеристом, каких в японском правительстве хоть отбавляй. За целый день они не поднимают ничего тяжелее носового платка, а вечерами сгоняют лишний вес в элитных фитнес-клубах, где всегда тепло, светло и звучит приятная музыка. Укладывает волосы Бенни с помощью салонного геля, зато экономит на рубашках из немнущейся ткани и ярких галстуках, которые оптом скупает во время сезонных распродаж. Уверен, у него есть талисман вроде инкрустированной бриллиантами ручки, глядя на которую Бенни убеждается в собственной исключительности.