Награда чужаков - Уильям Дитц

Стало очень тихо. Судья довольно ухмыльнулся и убрал пистолет со словами:

— Так-то лучше! Здесь, в суде, будет порядок, это я вам говорю.

Затем он взял распечатку, сдул с нее крошки и повернулся к Мак-Кейду.

— Я — судья Бенджамен Борга, в установленном порядке отправляющий правосудие в судах Моларии, и чертовски хороший парень.

Не ожидая ответа Мак-Кейда, Борга снова уставился на распечатку.

— Сим утверждается, что Сэм Мак-Кейд, стоящий перед судом, обвиняется законом Моларии в серьезных преступлениях. — Он показал публике лист бумаги.

На этом месте судья сделал паузу и улыбнулся. Публика знала и заранее одобрила его следующую фразу:

— В суде также присутствуют присяжные, имеющие тот же социальный статус, что и обвиняемый. Они приведены к присяге и готовы заработать за день тяжелой работы королевское вознаграждение в пятьдесят кредитов.

Присутствующие завопили с еще большим энтузиазмом.

Мак-Кейду все стало ясно. Публика представляла собой платных присяжных. Поэтому-то здесь было так много попрошаек, бродяг и мелких хулиганов. А Борга продолжал:

— Сейчас секретарь суда зачитает список преступлений обвиняемого.

Снова раздался тот же громкий голос, что приглашал его предстать перед судом. Теперь Мак-Кейд понял, что это — какой-то компьютер, и, судя по голосу, довольно помпезный. Он начал перечислять:

— ...Гражданин Мак-Кейд обвиняется в попытке мошенничества, в похищении животного, в нанесении ущерба частной собственности, в безрассудной верховой езде, в преступном бегстве от закона, в покушении на убийство и в неуважении к служителям закона.

Борга откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

— Ну, Мак-Кейд, признаете ли вы себя виновным?

Мак-Кейд огляделся. Некоторые из так называемых присяжных втихомолку ели, другие спали, остальные болтали друг с другом. Все это было сплошным фарсом. Он уже собрался ответить, когда двери зала суда распахнулись и с криком «Всем стоять!» в зал вбежали двадцать имперских морских пехотинцев.

В защитных скафандрах, с бластерными ружьями на изготовку, они в считанные секунды встали так, чтобы держать под прицелом всю аудиторию.

По толпе пронесся встревоженный шепот. Некоторые из присяжных поднялись со своих мест, но поспешно уселись обратно, когда командир группы из своего импульсного ружья продырявил бетонную стену над их головами.

Через несколько секунд в зал вошел высокий стройный мужчина со звездами контр-адмирала на погонах. Правой рукой он прижимал к себе шлем.

Очень красивый, в безупречном мундире, подойдя к скамье подсудимых, мужчина оглядел зал с явной неприязнью.

Борга поднялся. Его лицо приобрело свекольный оттенок, а в маленьких свиных глазках кипела злоба.

— Кто вы такие, черт побери? Как вы осмелились вторгнуться в зал суда? Что все это значит? — заорал он. Адмирал взглянул на судью и нахмурился.

— Это значит, что у вас будут большие неприятности. Меня зовут Свонсон-Пирс. А теперь заткнитесь и сядьте на место.

Свонсон-Пирс повернулся к Мак-Кейду.

— Привет, Сэм! — сказал он и критически осмотрел охотника за головами. — Твой костюм никогда не служил образцом элегантности... но это уже слишком!

Свонсон-Пирс выделил Мак-Кейду самые роскошные апартаменты на крейсере и робота-стюарда по имени Заносчивый. Двое местных суток охотник только ел и спал — сказались недели, проведенные в Шахте 47. Мак-Кейд устал и был чертовски голоден.

Это повторялось изо дня в день: он просыпался, съедал все, что приносил Заносчивый, и снова засыпал. Но вот периоды сна стали становиться все короче, и наконец в начале третьих суток Сэм почувствовал, что выспался.

Он принял душ, надел новый кожаный костюм и закурил свою первую за несколько месяцев сигару. Затянувшись, Сэм решил, что сигара немного сладковата. Но, сладкая или нет, сигара была бесплатной, так что черт с ним, со вкусом! Мак-Кейд устроился в удобном кресле и послал к потолку длинную и тонкую струйку дыма.

Заносчивый выдвинул из своего корпуса детектор чистоты воздуха и, уловив какие-то примеси, стал разбрызгивать дезодорант. Как и у большинства роботов военного назначения, его форму определяла только функциональная пригодность, поэтому внешне он был похож на ящик с колесиками.

— Прошу прощения за запах, сэр, — принес он свои извинения. — Если у вас есть жалобы, я извещу об этом корабельный центр контроля чистоты воздуха.

— Спасибо, Заносчивый, — улыбнулся Мак-Кейд, — не стоит! Мне нравится этот запах. Поэтому-то я и жгу эти штуки.

— Я понял, — ответил робот, хотя было ясно, что он ничего не понял.

Раздался сигнал видеофона внутренней связи, и его экран засветился. Свонсон-Пирс был сама безупречность: на черной, как сам космос, форме выделялись лишь золотые звезды, обозначающие его звание.

— Наконец-то ты пришел в себя, — сказал он вместо приветствия. — Однако одетым ты смотришься лучше.

— И в одежде теплее, — ответил Мак-Кейд. — Спасибо, вы пришли на суд вовремя и были самыми лучшими свидетелями защиты!

— Не стоит благодарности, я был рад оказаться там, — искренне ответил Свонсон-Пирс, и Мак-Кейд знал, что это — чистая правда. Они знали друг друга давно, но их отношения можно назвать какими угодно, но только не дружескими. Поэтому видеть униженного и голого Мак-Кейда в зале суда для Свонсон-Пирса было воплощением мечты, счастливым случаем, воспоминание о котором он пронесет через года.

На подлокотнике кресла висели новый ремень и кобура. Охотник достал из промасленного чехла безоткатный «Молг-Сейдер» и прицелился в экран со словами:

— Тут есть еще разные подарки! Я думаю, за это мне тоже следует поблагодарить тебя.

Адмирал приподнял бровь и улыбнулся.

Опуская пистолет, Мак-Кейд понял, что этот сукин сын опять что-то задумал. Роскошные апартаменты, сигары, новое личное оружие — все это для того, чтобы задобрить его, заставить согласиться на какое-то новое задание. Вопрос только, на какое.

Но он заставил себя улыбнуться.

— Как там Рико? Я полагаю, это он сообщил вам, где я? — спросил Мак-Кейд.

— С Рико все в порядке. Он, как обычно, в столовой. Минутку, у меня для тебя сюрприз.

С этими словами Свонсон-Пирс вышел из кадра, и на экране появилась Сара. В руках она держала Молли, и они обе улыбались.

Сара была прелестна. Мягко очерченное лицо, большие карие глаза и яркие полные губы. Сэм давно уже не замечал шрама, пересекавшего ее лицо. Шрам остался в прошлом, как и та схватка, в результате которой он и появился.

Все были в этот момент счастливы просто оттого, что видели друг друга. Потом Молли потянулась своими пухлыми ручонками, зашевелила ножками и сказала: «Гааа!»