Пуля для главы - Алексей Макеев

– Японский городовой! – скрипел зубами Лев. – Мужики, хана! Он мне, сука, в живот попал! Ну все, звиздец… И пяти минут не протяну… Ой, ну как же больно-то!..

– Терпи, терпи, ща тебе поможем! – ринулся к нему Станислав, но его остановил все такой же стонущий вскрик Льва:

– Куда, т-твою контору?!! Ща он и вас положит! Я сам отползу в вашу сторону… О, бли-и-и-н!!!

При этом он зорко наблюдал за пространством коридора, ловя взглядом каждое движение в его глубине. И его уловка сработала. Всего на пару мгновений метрах в сорока от него из-за угла вынырнул неизвестный со вскинутой рукой. Однако палец Льва на какую-то долю мгновения нажал на гашетку раньше. Сливаясь в один, прогремело три выстрела подряд. Взвыв по-волчьи, неизвестный, как в замедленном кино, рухнул на пол и забился в конвульсиях.

– С-сука ублюдочная!!! – выскочил из-за угла Крячко и с ненавистью всадил в дергающееся тело неизвестного почти всю обойму «Стрижа».

– Эй, ты чего делаешь-то? – проворно вскочив на ноги, схватил его за руку Лев. – Зачем добил? Хоть бы пару вопросов успели ему задать. А теперь – все, кирдык. Теперь ему в мире ином некие рогато-копытные граждане будут задавать свои вопросы.

Ошарашенные неожиданным «исцелением» «смертельно раненного» Льва, Стас с Михаилом растерянно осветили его своими фонарями. Судя по всему, они пребывали в крайнем недоумении – а что вообще происходит?

– Ты… Не ранен? – с некоторой даже обидой в голосе осторожно спросил Крячко. – Все вроде цело…

– Ты уверен? – коротко рассмеялся Лев. – Подставляй ведра – ща кишки полезут. Да, достанется нам теперь от Петрухи! Он нам этот подвиг еще не раз помянет… Ох, Стас! Вечно с тобой – на ровном месте, да мордой об асфальт.

– Ха! Опять я виноват! – возмущенно хлопнул себя руками Крячко. – Хоть бы уж предупредил, хоть бы намекнул, что хочешь его разыграть…

– Ну да, ну да! Надо было организовать маленький курултай, посовещаться, поставить этот вопрос на голосование… Не хватает только трибуны с графином! – приятельски толкнул Гуров Станислава в плечо.

Не выдержав, тот отмахнулся и тоже разразился громким смехом. Не смеялся один лишь Михаил. В какой-то миг он вдруг покачнулся и, придерживаясь рукой за стену, начал медленно оседать на пол. Крячко, глядя на него, укоризненно покачал головой:

– Миш, теперь ты решил изобразить из себя умирающего лебедя?

– Нет, нет! Вот тут-то как раз дело очень серьезное! – встревоженно констатировал Гуров. – Миша, ты как? Постарайся не отключаться!

– Лев Иванович, я-то – ладно… Бог даст, выкарабкаюсь. Вам-то как теперь быть? Тем более что этой территории я вообще не знаю, даже не представляю, куда… – чуть слышно произнес Вилюев и, внезапно дрогнув всем телом, безмолвно замер.

– Что будем делать? – вопросительно посмотрел на Гурова Стас.

Лев шагнул к Михаилу и, проверив на шее пульс, негромко констатировал:

– Живой… Надеюсь, хотя бы еще пара часов у нас в запасе имеется. Давай поднимаем его и пошли искать выход.

– Берем, берем! – охотно согласился Крячко. – Только долгонько нам придется искать отсюда выход. Эти чертовы лабиринты так запутаны, что для полного «счастья» Минотавра разве что не хватает…

Они двинулись в обратный путь, взвалив на себя недвижимое тело своего проводника. Первые три поворота на развилках миновали, точно помня направление своего продвижения в эту сторону. А вот на четвертой развилке у приятелей возник нешуточный спор. Стас был твердо уверен в том, что нужно сворачивать вправо, а Гуров, напротив, был за то, чтобы свернуть влево. По его мнению, вправо надо поворачивать на следующей развилке. В конце концов он отмахнулся и предложил:

– Побудь здесь с Мишей, а я сам пройду вправо, гляну, что там.

– Лева! У нас, может быть, на счету каждая секунда – успеем ли Мишу передать врачам? – вновь закипятился Станислав.

– Лучше потерять пару минут на выверку дороги, чем оказаться в таком месте, откуда не выберемся и до завтрашнего утра! – строго отрубил Гуров и зашагал по низкому ответвлению, все больше убеждаясь в том, что тут они никак не могли проходить ранее.

В какой-то миг он вдруг ощутил ногами слабые, едва уловимые колебания пола. Поняв, что это признак чего-то крайне опасного, Лев ринулся назад, и почти сразу же там, где он только что стоял, участок пола вдруг с треском ухнул куда-то вниз, в какую-то гулкую бездонную пустоту. Ощутив холодок, пробежавший по спине, он осторожно приблизился к провалу и посветил в здоровенную – на всю ширину коридора – мрачную черную яму. Луч света растворился в бесконечной тьме, лишь ближе к краям ямы высветив неровные, выщелоченные водой известняковые стенки карстового провала.

Посветив вперед, в отдалении Лев увидел глухую стенку – там был тупик. «Ни хрена себе, «райский уголок»! – саркастично усмехнувшись, мысленно отметил он. – А если бы улетели в этот провал! Или, еще хуже, дошли бы до тупика и оказались в безвыходной ловушке…»

– Лева! Что там за шум? Ты в порядке? – донесся из темноты далекий голос Станислава.

– В порядке, в порядке! – торопливо шагая назад, откликнулся Гуров. – Идем влево. Тут дороги нет.

– Ну а чего там затрещало-то? – продолжал допытываться Крячко, когда тот вынырнул из правого штрека.

Лев вкратце пояснил суть случившегося. Но Стас и сам все хорошо понял.

– Вот обалдуй твою дуристику! – с досадой проворчал он, стукнув себя по бедру крепко сжатым кулаком. – Ладно, Лева, извини, что чуть не завел в эту гребаную ловушку. Вечно у меня все шиворот-навыворот получается… – Он конфузливо засопел.

– Эрраре гуманус эст, – усмехнувшись, блеснул фразой на латыни Гуров. – Людям свойственно ошибаться. Сказано это две тысячи лет назад. Поэтому ничего страшного – дело житейское. Ну что, двинулись?

– Двинулись! – несколько приободрившись, откликнулся Крячко.

И они снова зашагали по бесконечной путанице ходов и коридоров. Раза два даже тренированная память Льва давала сбои, и они заходили не в ту сторону, куда было нужно, но, вовремя поняв ошибку, поворачивали назад и корректировали маршрут. Прошел час… А может быть, и два, и три… А они все шли и шли вперед, мечтая только об одном – поскорее вырваться из этого осточертевшего подземелья, поскорее увидеть такое бесконечно желанное солнце и вдохнуть свежий, чистый ветерок.

Если бы не необходимость нести на руках по тесным каменным норам такого увесистого мужика, как Вилюев, они бы наверняка преодолели свой подземный путь раза в три-четыре быстрее. Но не бросать же человека на произвол судьбы! В какой-то момент, услышав доносящийся откуда-то сбоку непонятный глухой ритмичный грохот, Гуров объявил:

– Похоже, это метро. Значит, сейчас мы должны выйти к Неглинной…

– Да уж скорей бы! – устало выдохнул Стас.

Лев оказался прав – пройдя еще около сотни метров, они оказались рядом с подземной рекой. И если первоначально, когда они только спустились под землю, Неглинная показалась им чуть ли не Стиксом, придуманной древними греками рекой мира умерших, то теперь она была чуть ли не вестницей счастливого исхода этого непростого путешествия…