Выбор Ричарда Сеймура - Эмма Дарси

– Но это мой выбор. Я никому не позволяю решать за меня.

В его глазах читалась непреклонная решимость. И Ли знала, что сопротивление бесполезно, Ричард поступит так, как ему нужно. Безжалостный охотник, он всегда добивается желаемого.

Но их разговор будет кратким, и она пока в состоянии дать ему отпор.

– Ладно, не возражаю – согласилась Ли. – Кроме того, я всегда восхищалась людьми, имеющими силу характера следовать только своему выбору.

– Я тоже, – улыбнулся он.

Ли почувствовала весьма ощутимый укол в сердце. Эта улыбка, словно магнит, притягивала ее к Ричарду. Как будто они были сообщниками, объединенными только им одним известной тайной. Но она немедленно отогнала эту мысль – он вовсе не таков, каким когда-то виделся ей, и у нее не было причин думать по-другому.

Ричард окинул Ли оценивающим взглядом.

– Ты хорошо выглядишь.

– Спасибо. – Ли мучительно пыталась вспомнить, когда в последний раз он обращал внимание на ее внешность, инстинктивно отторгая его комплимент, чтобы сохранить душевный комфорт. – Особенно по сравнению с больными анорексией.

Этот выпад имел под собой основание – однажды Ричард сказал ей, что она похожа на человека, страдающего анорексией. Это случилось после одного из традиционных воскресных обедов в доме Лоренса, за которым она не смогла проглотить ни кусочка, потому что ее желудок, скрученный в тугой узел, был не в состоянии принять даже крошку.

Ричард пожал плечами.

– Можешь верить или нет, но я искренне беспокоился о тебе тогда. Ты была слишком худенькой.

– И свое беспокойство ты облек в очень деликатную форму. «Может, анорексия и является способом поддерживать стройность фигуры, но и только. Чтобы контролировать все остальное, нужно совсем другое», – процитировала Ли.

Их взгляды встретились.

– Я считал, что тебе была необходима встряска, – объяснил он без намека на извинение.

Как раз встряску он и обеспечил ей сейчас своим неожиданным интересом к ее персоне и последовавшими воспоминаниями. Ей было семнадцать, она мучилась комплексом избыточного веса, как ей тогда казалось, мечтая походить на своих стройных и изящных сестер. Непосильная задача – генетику не переспоришь.

Это потом она поняла, что у нее совсем другая костная структура и, как ни истязай себя диетами, моделью ей не стать. Но вдали от дома и подавляющего влияния семьи она неожиданно превратилась в женщину, какой всегда мечтала быть, – со всеми положенными округлостями, но при этом стройную и изящную. Ли была выше среднего роста, но даже на высоких каблуках она была на полголовы ниже Ричарда. Ей приходилось смотреть на него снизу вверх, и это ее раздражало.

– Знаешь, Ричард, – протянула она, отворачиваясь и направляясь по вымощенной дорожке к пруду, – мне не нужно твое одобрение или неодобрение того, кем или чем я стала. Твое мнение – плохое ли, хорошее ли – мне совершенно безразлично. – Она очень надеялась, что смогла поставить его на место.

Ричард рассмеялся, подстраиваясь под ее шаг.

Ли поймала себя на том, что нервно стискивает руки. Она бросила на Ричарда отнюдь не веселый взгляд. Почему бы ему не повеселиться где-нибудь в другом месте и в другом обществе?

– Как же мне не хватало этого яростного пламени в твоих невероятно выразительных глазах.

Не хватало? Неужели он обращал внимание на ее глаза в те годы? Или он решил таким образом пофлиртовать с ней теперь, когда она «хорошо выглядит»?

Ли хмурилась, задавая себе эти вопросы, а Ричард как ни в чем не бывало продолжал идти рядом с ней. Черный костюм, который она купила по случаю похорон, облегал фигуру. Она не любила бесформенные многослойные одеяния, считая, что они полнят ее. Очевидно, Ричарду понравился ее нынешний вид. Что же касается глаз, то Ли считала их обычными и воспринимала как естественную часть своего облика – они сочетались с ее черными волосами и смуглой кожей. Нос казался ей немного длинноватым, а губы чересчур полными, но со всем этим она давно смирилась. Сейчас, когда ее лицо немного пополнело, эти недостатки сгладились, и ее внешность была вполне гармонична.

Конечно, она больше не чувствовала себя гадким утенком семьи Дюран, но и белокурой красавицей с внешностью топ-модели, как ее старшие сестры, не стала. С горькой самоиронией Ли вспомнила свою отчаянную попытку выкрасить волосы в золотой цвет. Полный провал! Как и во всех прочих попытках, которые она предпринимала в юности, чтобы стать настоящей Дюран. Но тогда она еще не знала, что была «кукушонком». Впрочем, им она и осталась.

– Я и не сомневаюсь, Ли, что тебе не нужно мое одобрение, – произнес Ричард, поддразнивая ее. Ли промолчала, бросив на него быстрый взгляд. – Но вряд ли нашлась бы хоть одна теплокровная особь мужского пола, которая не одобрила бы твоего внешнего вида.

Так вот в чем дело! Ли отвела взгляд от лица Ричарда и ускорила шаг, кипя от негодования. Конечно, она знала, что ее отнюдь не хрупкая, но очень женственная фигура нравилась многим мужчинам. Но таким мужчинам, как Ричард Сеймур, не надо, чтобы женщина помимо аппетитной фигуры обладала еще умом или сердцем. Секс – вот что было для них главным в отношениях с женщинами.

В газетных и журнальных публикациях упоминалось, что Ричард Сеймур не женат и является самым завидным холостяком Австралии. Ли было интересно, Ричард такой же бабник, каким был Лоренс Дюран за фасадом своего образцово-показательного брака?

Что касается Ли, то за эти годы она даже не пыталась устроить свою личную жизнь. Стоило мужчине попытаться сделать их отношения более близкими, она тут же выстраивала между ними барьер. Что же касается страсти, желания… В ее представлении они были неразрывно связаны с доверием, а как раз доверять мужчинам она не могла. Хотя кто знает, может, когда-нибудь ей и удастся встретить мужчину, в любовь которого она сможет поверить.

– Ты счастлива в той жизни, которую ведешь вдали отсюда? – Этот простой вопрос вернул Ли к действительности.

В ее мозгу зазвучали сигналы тревоги. Ричарду Сеймуру ни в чем нельзя довериться, иначе он обязательно использует это против нее. Жизнь в семье Дюран многому ее научила, поэтому Ли решила ничего не рассказывать о себе Ричарду.

Не отрывая глаз от дорожки, она коротко ответила:

– Вполне. А ты? Ты счастлив тем, чего добился и каким стал?

Ричард снова засмеялся, на этот раз скорее иронично, чем весело.

– Не поверишь, но никто и никогда не задавал мне такого вопроса.

Конечно, столь блестящий успех не предполагает вопросов и сомнений.

– Может, стоило самому задать себе этот вопрос? – сухо спросила Ли.

– Может, и стоило, – согласился Ричард еще более сухим тоном. – Впрочем, не могу сказать, что меня это сильно беспокоит. Я всегда считал, что счастье – это такая неуловимая, иллюзорная вещь, которую трудно найти и еще труднее удержать.