Три кольца небесной сферы - Сергей Степаненко

– Но ведь это не ты ищешь Норна, он тебя ищет. Скорее всего, это как-то связано с его страстью к коллекционированию. Думаю, он хочет с твоей помощью раздобыть какой-нибудь бесценный артефакт.

– Возможно, – кивнул я, смиряясь с неизбежным. – Хорошо, давайте вводную.

– О, с этим совсем просто, – осклабился Парцел. – Делай, что скажет. Принюхивайся. Прислушивайся. Вотрись в доверие. Работай, в общем. Со мной свяжешься, если раскопаешь что-то действительно интересное.

– Что-то еще?

– Оплата по двойному тарифу, – вспомнил шеф о деньгах, – номер твоего счета я знаю. А так – все. И поосторожней там. Без геройства и фанатизма. Усек?

Я заверил, что буду осторожен. Парцел похлопал меня по плечу и, не будучи приверженцем долгих прощаний, принялся протискиваться к выходу.

– Рэнд, проводи! – крикнул я вышибале на входе и проследил, как упитанная спина моего бывшего, а точнее – снова нынешнего шефа исчезла за дверью.

Насчет коллекционирования Парцел оказался прав. Но за полтора года я так ни разу с ним и не связался, не выяснив ничего достойного внимания Координаторов.

Прячась в темном боковом ходу, я ждал и прислушивался.

Проклятое место! Даже по времени толком не сориентируешься! Но я знал, что не мог слишком уж ошибиться, и действо должно начаться с минуты на минуту.

Когда-то давно (как давно – не знаю) цивилизация Агвиланта исчезла, сметенная с лица планеты ядерной катастрофой. Горстка выживших укрылись в подземельях и там начали строить новую жизнь. Они приспособились к новым условиям ценой необратимых мутаций и сползания в средневековое невежество. В их эпосах правда переплелась с выдумкой, а утерянные достижения науки стали приписывать деяниям богов. Ничего удивительного, что загрязненная радиоактивными отходами поверхность планеты скоро стала считаться адом, населенным жуткими тварями. Так оно остается и по сей день, хотя за столетия, прошедшие с момента катастрофы, мир вновь стал зеленым и безопасным.

Наконец я увидел отсветы пламени на гладких, матово поблескивающих стенах коридора, услышал тихое, заунывное пение-бормотание нестройного хора.

Я спрятался за выступающей панелью двери – некогда раздвижной, а ныне неподвижно застывшей на полпути. Образовавшаяся щель была достаточно велика, чтобы в нее мог протиснуться человек средних размеров, то есть как раз по моим габаритам. Натянул поглубже капюшон, чтоб местные не срисовали меня по бледному пятну фейса во мраке, поправил перчатки с пластиковыми накладками на костяшках. Коридор, где я прятался, вел не наружу а куда-то в дебри местных катакомб, так что неприятностей с этой стороны аборигены не ждали.

Процессия, направлявшаяся в Храм Великих Недр на ежедневную службу, поравнялась со мной и прошаркала мимо. Полтора десятка людей в балахонах до пят с надвинутыми капюшонами, склонивших головы и углубленных в молитву. В абсолютной тишине коридора шорох одежды резал слух, так что я даже закрыл нос рукавом – чтоб не слышно было дыхания. Ну и запашок от пещерников исходил тот еще…

Подождал, пока бормочущее стадо прошаркало мимо, и, выбрав последнего, «упал на хвост». Продумывая операцию, остановил выбор на бесшумной обуви с мягкой подошвой, так что крался я за несчастным тише охотящегося кота. Наконец впереди показался поворот. Дождавшись пока все свернут, ухватил его за шиворот, рванул на себя. И тут же впечатал кулак в летящий навстречу затылок. Тихо хрустнуло, пещерник обмяк и осел: едва успел его подхватить. Шустро утянув жертву в боковой коридор, принялся сдирать балахон. Под капюшоном обнаружилось бесцветное лицо, лишенные пигментации брови, закатившиеся под низкий лоб розовые кроличьи глаза. Ну и урод…

Напялив на себя давно не стиранную тряпку, пристроил под балахон маленькую наплечную сумку, напичканную всякими полезностями, не помещающимися в карманах, сделал небольшой надрез в ткани – для доступа, и поспешил догнать процессию. Одежка оказалась слегка длинновата, время от времени я наступал на подол и пару раз едва не споткнулся.

Пристроившись в хвост процессии, я, так же как и все, склонил голову и забубнил нечто невразумительное, стараясь, чтобы мой голос не диссонировал с общим хором.

Миновав несколько коридоров – прямых, отделанных мерцающим пластиком, немых свидетелей былого развития цивилизации, мы добрались до очередной двери, на сей раз – двухстворчатой. Двое страшилищ-альбиносов, наряженных в нечто среднее между тогой и полотенцем с прорезью для головы, напряженно замерли по обе стороны. Почетный караул, блин!

Храм Великих Недр представляет собой круглое помещение, обстановка здорово напоминает рубку управления из каких-нибудь «Звездных войн». Только здесь не мигают лампочки на приборах, отсутствуют обзорные экраны, а все чудеса техники, в давние времена спасшие жизнь горстке выживших, давно пришли в негодность.

В железных скобах торчат факелы, освещая все это убожество, а на монолитной подставке возвышавшейся в центре помещения, располагается главный предмет поклонения – Куб Разума Агвиланта.

За ним-то я и явился!

Норн говорил, что Куб дарует космические откровения и ответы на все, даже самые неразрешимые вопросы, а также выполняет массу других невероятных функций. Ну, это как со всеми древними артефактами – им вечно приписывают сверхъестественные свойства.

Собственно, исходя из того, что мне удалось узнать об обществе Агвиланта и самом Кубе, я ожидал увидеть что-то вроде отжившего свой век компьютера, но ошибся. Куб Разума оказался совсем не таким, как я себе представлял. Размерами и формой он вполне сошел бы за кирпич, вот только сделан был из гладкого, похожего на стекло материала, в дымчатых недрах которого клубились и перетекали неясные призрачные формы, манящие и завораживающие.

Впрочем, с моей точки зрения, главными достоинствами артефакта были компактность и малый вес. По крайней мере, я очень надеялся, что не ошибся насчет веса. Было бы чертовски обидно, пройдя весь путь, застрять в самом конце из-за неподъемности конструкции.

Заунывная служба шла своим чередом, я старался не зевать, копировал действия аборигенов и ждал подходящего момента. Например, под конец, когда вся процессия направится к выходу и на меня никто не будет смотреть.

Чего я не учел, так что по ходу действа жрецы надумают снимать капюшоны. А вот это уж совсем некстати. Спрятав лицо, я вполне сошел за одного из них, но стоит стянуть капюшон – и все. Провал операции и бесславная гибель охотника за артефактами гарантированы.

В общем, «час икс» настал раньше, чем предполагалось, но любой охотник всегда готов к импровизации! Сунув руку в висящую на боку сумку, я выудил солидную горсть мелких пластиковых шариков и незаметно сыпанул их на пол. Потом еще и еще, наблюдая, как они резво катятся во все стороны. Тут ближайший жрец скинул капюшон – время вышло. Резко толкнув в разные стороны не ожидавших такой подлости пещерников, я рванул к постаменту. Те попадали, будто костяшки домино – первые налетели на вторых, вторые на третьих, и так далее. Пока жрецы отплясывали брейк-данс на шариках, я схватил Куб Разума, оказавшийся неприятно тяжелым, и рванул обратно, сбивая вставших на пути жрецов их же святыней. Уже в дверях остановился и угостил народ «Черемухой» из баллона. Поглядел, как в сизом облаке дрыгаются, тщетно пытаясь обрести равновесие, фигуры жрецов, и довольно хмыкнул: ну чисто торчки на дискотеке!