Медвежий замок - Дмитрий Светлов

На новом месте Норманн освоился достаточно быстро. Определенных обязанностей у него не было, так, мелочь – написать плакат да нарисовать простенький боевой листок. Вскоре нашел себе уютную комнату с раздолбанным роялем, широкой двуспальной кроватью и кожаным диваном. Вот и новое место для проживания! Перенес из казармы свои вещи и принялся хозяйничать на правах начальника клуба. Скука невообразимая. Офицеры не выходят из своих домов. Солдаты и матросы «несут службу». Телевизор неизвестной модели показывал только норвежские передачи, которые оказались лидером по извращенческим программам. На экране с утра до вечера о чем-то непрерывно лопотали, прерываясь на репортажи о рыбе и о том, как плохо в России. Иногда вспоминали о былом величии викингов, которые открыли все континенты земного шара. От подобных телепередач можно одуреть.

От нечего делать занялся ревизией своего «хозяйства». В запущенной библиотеке гнездились мыши да валялись старые книги. В основном мемуары времен Второй мировой войны да различные учебники. Раскладывая все это по полкам, наткнулся на стеллажи, где стояли книги с грифом «Секретно» или «Для служебного пользования». Среди старых военных справочников нашлись пособия для военных училищ. В общем-то тоже муть, но некоторые можно читать. Руслану понравились описания различных исторических сражений с пояснениями удачных действий или ошибок древних полководцев. Там разбирались промахи Ганнибала или Наполеона, достаточно интересно анализировались войны Персии и Египта. Пояснялись тактические приемы и методы ведения боя. Рассказывалось об оружии и доспехах, почему делалось так, а не иначе. Что послужило причиной модификации или изменения оружия.

Среди разбросанного хлама на глаза попался самоучитель игры на пианино. Времени в избытке, под настроение начал мучить старый рояль. В одной из комнат третьего этажа обнаружился заброшенный клуб моделистов. На полках в паутине и мышином помете стояли различные модели, от маленького ялика до авианосца. Норманну стало жалко гибнущую красоту, на которую много лет назад люди потратили свое время и энергию. Сначала взялся за восстановление большого парусника. Постепенно обновленные модели перекочевали в фойе Гарнизонного дома офицеров. Так шаг за шагом исследовал запущенные помещения. Неожиданно наткнулся на мастерскую художника. Разгреб хлам, выкинул мусор, масляные краски нашлись в избытке, и он начал писать картины. Пейзажи и портреты выходили по-разному, одни получались удачно, другие просились на помойку. Но в любом случае жить стало интереснее. За первым самоучителем последовали другие, он уверенно бренчал на балалайке, затем на гитаре.

В бывшей библиотеке порой попадались очень забавные книжицы. Например самоучитель по борьбе самбо или самоучитель по боксу. Для начала взял брошюрку по атлетической гимнастике и навел порядок в спортивном зале. Возможно, в таком режиме он и дошел бы до «дембеля». Все изменилось после восстановления радиоузла, где вся аппаратура оказалась в рабочем состоянии. Добравшись до комнаты с радиооборудованием, Норманн сначала включил трансляцию радиопередач по казармам и столовым. Затем взялся передавать сводку погоды, которую брал у дежурного гарнизонной метеостанции. К нему начали приходить ребята с просьбой «покрутить» через радиоузел музыку. «Клуб любителей музыки» придумал коммутацию новых носителей со старой радиосистемой. Затем пришли увлеченные спортом, и неожиданно наступил «дембель».

Следуя советам посредников, Норманн написал несколько копий с работ Шишкина. Его картины пошли в продажу, одновременно появились новые друзья. Однажды принес несколько копий настольных скульптурных композиций. Это оказалось золотой жилой, на скульптуры был очень высокий спрос. Договориться с заводским начальством не составило труда, зарегистрировал ЧП и приступил к мелкосерийному литью по различным ходовым темам – от амурчиков до лошадок. Здесь не надо напрягать собственную фантазию. Достаточно пройтись по музеям и загородным дворцам или посмотреть каталог. Настольные скульптуры отливал из меди, бронзы или латуни, чернил под старину и отдавал на реализацию. По желанию заказчика делал особое литье из чугуна, нержавейки, серебра и даже золота. С помощью заводской лаборатории придумал собственное ноу-хау – литье из цветного железа.

Новое увлечение привело к новым друзьям и интересам. Он отрастил длинные, до плеч волосы, сменил стиль одежды, на шею повесил широкую серебряную цепь с амурчиком в качестве брелока. Теперь в подворотне от него уже не шарахались встречные люди и собаки. Норманн пристрастился к регулярным вечерним посиделкам, которые проходили в самых невероятных местах, от сталинских бомбоубежищ до хрущевских кухонек. Собиралась разношерстная публика: писатели и поэты, художники и скульпторы, коллекционеры и любители истории. Попадались даже всякие эльфы, викинги и повелительницы драконов. Главное – было весело и интересно, пели авторские песни, рисовали шаржи, создавали живые композиции. Летом выезжали на какие-то дачи, где веселье всегда заканчивалось сногсшибательным фейерверком.

Так Норманн познакомился с одним антикваром. Первое время от нового знакомого получал простенькие заказы на советские и фашистские ордена. Так, мелочь, не караемая законом откровенная подделка. Со временем заказы усложнились, пошли женские украшения под старину. Делал по каталогу или образцу русские женские гривны, браслеты и прочие бирюльки, иногда золотые, но чаще из серебра. В этот же период своей жизни познакомился с французской студенткой, которая приехала учиться в Петербург по обмену. Вскоре Люси переехала к нему в комнату, где любила сидеть на кровати в неглиже и грызть хитрые науки кораблестроительного университета. Когда наступило время уезжать домой, девушка долго рыдала, называя его «Mon Chevalier»[1], затем взяла со стола две серебряные гривны и выдернула из своих кроссовок сверкающие золотом шнурки. Одна гривна оказалась на шее Норманна, вторую Люси повесила себе, на память о русском возлюбленном. Он не возражал, матрица сохранилась, сделает другие. Сделать то он сделал, да это оказалось последним заказом. Антиквара неожиданно застрелили прямо в лифте собственного дома.

Повода огорчаться у Норманна не было. К этому времени появился новый почитатель и богатый благодетель. Серьезный дядя имел на берегу Невы настоящий дворец. В качестве хобби огромная яхта и страсть к тощим красавицам. Норманна представили как талантливого скульптора, а первый выполненный заказ привел Дениса Юрьевича в настоящий восторг. Дело быстро раскрутилось. Яхта, прогулка по Балтике, новая модель, ножка влево, подбородок вверх, полуметровая бронзовая статуэтка готова. И так каждый месяц. Порой они в своих путешествиях добирались до Лондона или Брюсселя. Дальние плавания требовали непрерывной вахты, и Денис Юрьевич помог сдать экзамен на яхтенного капитана.

Финансовое благополучие резко рвануло вверх. Норманн решил не разбрасываться деньгами, не побежал за новой машиной. Он составил перспективный план дальнейшей жизни. На первое место поставил квартиру, затем организация быта. Смену старенькой «Нивы» запланировал перед женитьбой. В то же время Норманн не забывал о заработке на Конюшенной. Опыт подделок для антиквара позволил наладить изготовление сувениров под известные украшения из Зимнего или Русского. Вместо серебра хорошо подходил медно-никелевый сплав, а драгоценные камни заменяли яркие стекляшки. Здесь помог поставщик стеклянных безделушек, которого торговцы фамильярно называли Егорычем. Как-то у Норманна осталось немного золота, заказчик подарил как премию. Он отлил себе кольцо в ухо, а когда в очередной раз пришел на Конюшенную площадь, то стеклодув его высмеял.