Скандальная слава - Джулиана Маклейн

Едва сдерживая рыдания, та выскочила из комнаты. Эвелин побежала за подругой. Дверь за ними с грохотом захлопнулась. Сейчас было не время обсуждать то, чему они только что стали свидетелями. Надо было действовать.

Неожиданно Эвелин услышала голоса и шаги в примыкающем к коридору холле. Она побежала еще быстрее и наконец нырнула в комнату Грегори. Пенелопа в это время, продолжая рыдать, уже вылезала из окна.

Эвелин метнулась к окну.

– Тише, Пенни! Нас могут услышать! Нужно быстрее выбираться отсюда!

Эвелин спрыгнула на землю, взяла плачущую Пенелопу за руку и увлекла ее за собой в темноту. Им нужно было быстрее пробежать через двор и скрыться за безопасной оградой. Но Пенелопа так сильно рыдала, что даже не могла быстро бежать. То и дело она останавливалась, и Эвелин приходилось снова и снова подбадривать ее и тянуть за руку.

– Не думай ни о чем! – сказала Эвелин. – Просто беги как можно быстрее и не оглядывайся назад!

Девушки перебрались через дренажную канаву, потом протиснулись между холодными чугунными прутьями ограды, и только спрятавшись под козырьком небольшой церковной пристройки, они оглянулись назад. Во всех окнах первого этажа спального корпуса мальчиков горел свет. Было видно, как по коридору и комнатам мечутся черные тени.

Похоже, лорда Мартина застукали в постели вместе с его рыжей дамой. Теперь он уже вряд ли так откровенно станет флиртовать с Пенелопой. Мартин сейчас, вероятно, просто рвет и мечет…

Спустя еще несколько минут девушки уже спокойно шли по дороге домой к Пенелопе. В темноте поблескивала река, небо очистилось от туч, и на нем появились первые звезды.

Подруги остановились, чтобы перевести дыхание.

– Мы уже в безопасности. Остается только надеяться, что Мартин никому не расскажет о том, что видел нас.

Пенелопа опустилась на траву, подняла на Эвелин глаза, на кончиках ее длинных ресниц все еще поблескивали слезы.

– О, Эвелин! Ты видела ее? Как он мог?!

У Эвелин к горлу подступил ком. Она пыталась справиться с потрясением, пыталась преодолеть в себе чувство, название которому она и сама не могла дать. Может, это была ревность? Кто эта рыжая девушка? Что она делала в постели Мартина? Чем они занимались? Эвелин снова почувствовала дурноту.

Она присела рядом с подругой. Пенелопа снова горько рыдала, и Эвелин обняла ее за плечи.

– Мне очень жаль, Пенни.

Нет, она, Эвелин, не допустит, чтобы эта грязь коснулась даже края платья подруги. Она не раз предупреждала Пенелопу. Что еще можно было ожидать от человека с такой репутацией? В том, что все вышло именно так, нет ничего удивительного. Мартин распущенный и опасный человек. Он недостоин любви чистой девушки. Тут и расстраиваться не из-за чего. Эвелин даже порадовалась, что все тайное стало явным. Рассеялись все сомнения…

Она ласково потрепала Пенни по плечу.

– Ты говорила мне… – пробормотала Пенелопа, заливаясь слезами. – Но я… я… не хотела слушать. Мне трудно это признать, но ты была права. Он просто подлец. Он ужасный, отвратительный, лицемерный! Я ненавижу его!

Пенелопа разразилась новым потоком слез.

– Все будет в порядке, – мягко проговорила Эвелин. – Время лечит.

– Думаешь? – жалобно всхлипнула Пенни. – Но как? Как избавиться от этого чувства? Я же любила его! Я так любила его… Он был для меня единственным мужчиной на свете. Остальных я даже не замечала. И теперь мое сердце разбито! Я не хочу жить! Я утоплюсь сегодня в реке! Может, тогда он пожалеет о том, что так вел себя.

– Ничего такого ты не сделаешь. Я не позволю тебе, – твердо проговорила Эвелин. – Он не стоит того.

Пенелопа икнула.

– Ты говорила так и раньше. Но ты не понимаешь, каково это – любить. Любовь – это просто сумасшествие. А ты слишком рассудительна. Ты даже не понимаешь, что я сейчас чувствую.

Заглянув в заплаканные глаза своей подруги и увидев в них отчаяние, Эвелин вдруг разозлилась. «О нет, Пенелопа, я все понимаю! – воскликнула она про себя. – И тебе даже трудно представить, как сильно я могу любить…»

Но все же Пенни была права: Эвелин никогда бы полностью не отдалась своим чувствам, потому что эти чувства могут быть настолько сильными, что разрушат всю ее жизнь. Слава Богу, что она всегда умела держать себя в руках. А с сегодняшнего дня она станет еще более осторожной. Нельзя вовлекать себя в подобные авантюры. Ей совсем не хотелось вот так, как Пенелопа, сидеть на земле и рыдать из-за никчемного человека. Такого с Эвелин не случится. Никогда.

– Как я несчастна! Никто не в состоянии понять меня! – Пенелопа зарыдала еще громче. – Он не любит меня! Но почему? Почему?

Эвелин покачала головой:

– Успокойся, Пенни. Ты красивая девушка. И найдется множество молодых людей, готовых встать перед тобой на колени ради лишь одного твоего взгляда.

– Но я-то уже никогда не смогу полюбить другого! Я уйду в монастырь.

Вздохнув, Эвелин помогла Пенелопе подняться на ноги.

– Вставай, пойдем домой. Ты сейчас ляжешь спать и утром будешь чувствовать себя лучше.

– Я уже никогда, никогда, Эвелин, не буду чувствовать себя лучше. Моя жизнь кончена!

Но Эвелин хорошо знала свою подругу. Пройдет совсем немного времени, и Пенелопа снова влюбится. И опять это будет на всю жизнь. Пенни всегда была готова дарить свое внимание любому, кто хоть немного польстит ей. Такой уж она была. Страстной, обожающей внимание и устремленные на нее мужские взгляды. И, разумеется, она не страдала от одиночества.

Наконец Пенелопа нашла в себе силы подняться. Эвелин, придерживая подругу за локоть, повела ее домой.

В течение всей следующей недели Эвелин и Пенелопа с беспокойством ожидали возможных последствий их ночной вылазки. Ведь директор школы мог вызвать родителей Пенелопы и Эвелин для малоприятных объяснений. Но, как ни странно, буря так и не поднялась. Все ограничилось лишь тихим перешептыванием в коридорах и любопытными взглядами. И весь этот «постельный» скандал в Итоне на удивление быстро забылся. Как-никак Мартин был младшим братом герцога, и от всяких склок и сплетен его защищали имя и титул брата.

Таким образом, с подругами ничего особенного за эту неделю не произошло. Они все так же общались друг с другом и ходили по магазинам со своими матерями, которые, кстати сказать, были лучшими подругами. Девушки все так же мирно пили чай в саду Пенелопы, ели булочки с абрикосовым джемом, читали и после обеда прогуливались вдоль реки, наслаждаясь безмятежностью и тишиной.

Слезы Пенелопа лила все реже и реже, а к концу недели их поток и вовсе иссяк. Теперь, когда разговор заходил о лорде Мартине, она уже делала удивленные глаза и говорила, что не понимает, почему многие девочки считают его красивым. «У него же всегда растрепанные волосы!» – восклицала Пенни. И разумеется, не забывала добавлять, что такого негодяя еще свет не видывал. К тому же, говорила она, скромно потупив глаза, лорд Мартин так некрасиво улыбается.