Большая игра - Дэн Смит

Папа затушил сигарету и закрыл окно со словами:

— Почти на месте.

Я вздрогнул и попытался кивнуть:

— Ага.

Пересев на другой край и оказавшись у папы за спиной, я вынул сложенную вдвое фотографию, которую стащил из охотничьего домика. Она была размером с открытку и такая же старая, как и карта. Я раскрыл фото и вгляделся в тринадцатилетнего папу. В руке он держал большой лук, спина у него была согнута под тяжестью головы медведя, которого он подстрелил. Хотел бы я быть таким же сильным и смелым, как он.

— Ты нас удивишь, — произнес папа, будто услышав, о чем я думаю.

Я сложил фото и убрал его в карман за секунду до того, как отец обернулся на меня.

— У тебя мамины мозги, Оскари. Ты умный парень, я таким не был. Сам знаешь — есть вещи поважнее силы и храбрости.

Интересно, что? Может, смелость или винтовка в руке?

— Помни про карту, не потеряй ее.

Мы ехали первыми и раньше остальных достигли долины Черепов у подножья вершины Акка. Наш внедорожник с ревом въехал на большую каменистую площадку, которую я узнал по рассказам старших ребят. Она была почти наглухо огорожена густым ельником и скалами, но с одной стороны круто обрывалась, открывая вид на покрытые облаками горы. Папа подъехал к самому краю, раскидав колесами гравий, и развернул машину лобовым стеклом к долине. Выключил мотор.

На другой стороне пустоши черное облако поднялось в свинцовое небо и обернулось сотней ворон. Они рассыпались над лесом, описали несколько неровных кругов и снова опустились на деревья.

Мужчины из нашей деревни всегда с трепетом рассказывали об этой долине как о священном месте. Говорили о ней, как о чем-то личном. И хотя папа и ребята постарше описывали мне это место, я был поражен тем, что увидел…

Посередине долины Черепов был сооружен помост. Он напоминал огромный деревянный ящик, сколоченный из стволов берез и засохшей сосны. Серые покатые валуны, подпиравшие всю эту конструкцию, виднелись в просветах между темными, подгнившими деревьями.

Казалось, это алтарь для жертвоприношений, сохранившийся с незапамятных времен. Я стал прикидывать, скольким мальчишкам уже пришлось приехать сюда, взобраться на эту сцену и стоять, отсчитывая минуты до начала испытания. Вокруг деревянного алтаря торчали сосновые колья, шириной с мою руку и не ниже плеча. Такие же были рассыпаны по всей площадке, и на каждой палке висел череп. Здесь были и маленькие останки куропаток, фазанов, зайцев, а были и внушительные по размерам трофеи. Я разглядел черепа оленихи, пары лисиц и увенчанную рогами голову большого оленя. А на самую высокую палку был водружен череп медведя.

Пожелтевшие кости были наполовину разрушены ветром, солнцем и дождем. Но из раскрытой пасти, казалось, еще был слышен грозный рык. Как будто спустя много лет после смерти медведь все еще злился на своего убийцу.

Череп был раза в три больше моего, а каждый изогнутый клык — длиной в палец. Когда-то эта пасть запросто могла расколоть человеческую голову или вырвать руку. Раздробить кость взрослого мужчины такому огромному медведю было бы не сложнее, чем мне — сломать веточку березы.

Я поежился и уставился на череп.

Медведь смотрел на меня пустыми глазницами.

— Это твой трофей? — спросил я папу, пересаживаясь на соседнее место.

— Да. — Он кивнул и взял в руку висевший у него на шее талисман — клык на кожаном шнурке. — Но не обязательно приносить медведя. Хамара даже не оленя подстрелил, а безрогую олениху. Деви только пару куропаток подбил.

Я снова вгляделся в черные дырки медвежьих глаз и стал гадать, какая добыча окажется мне по силам. Что за испытание мне приготовил лес?

Из-за деревьев с шумом стали появляться внедорожники. Они подъезжали к месту нашей стоянки и выстраивались плотным полукругом на краю площадки. Спустя всего пару минут не меньше двадцати мужчин, приехавших в долину Черепов, дружно начали готовиться к традиционному обряду.

— Посиди здесь. — Отец открыл дверь и спрыгнул на землю. Мужские голоса ворвались в салон, но папа тут же захлопнул машину. Было невозможно разобрать, о чем они говорят. Я почувствовал себя отщепенцем, я был для них чужой.

Папа надвинул кепку по самые глаза, застегнул зеленую куртку, надетую поверх толстовки с капюшоном, и направился к последней машине в ряду. Хамара, водитель этой ржавой развалюхи, стоял, заложив большие пальцы за пояс, и смотрел, как другие работают.

Хамара был самым рослым человеком из всех, что я видел в своей жизни, на целую голову выше папы. Половину его морщинистого лица закрывала лохматая борода, а из-под застиранной вязаной шапки торчали длинные седые патлы. Распахнутая камуфляжная куртка и грязный бежевый свитер не скрывали его толстый живот. На ногах у Хамары были высокие резиновые сапоги, а за плечом висело ружье, такое же старое и потрепанное, как и его хозяин.

Папа недолюбливал Хамару, считал его ворчливым старикашкой. Но он был главный старейшина нашей деревни — ничего не поделаешь.

Отец с Хамарой перемолвились о чем-то и одновременно повернулись в мою сторону. По тому, как папа теребил руки, я понял, что он волнуется. В напряженные моменты он начинал ковырять ноготь на большом пальце левой руки. Первый раз я заметил у него эту привычку в больнице, где лечилась мама. Тогда папа до крови содрал кожу у ногтя, но даже не обратил на это внимание.

Хамара просверлил меня своими влажными глазами и, сжав губы, коротко кивнул. Отец постоял еще секунду, посмотрел себе под ноги и направился обратно к нашему внедорожнику.

— Давай, выходи, поможешь мне с палаткой, — сказал он, открывая дверь.

Когда мы закончили ставить палатку, приготовления на площадке уже шли полным ходом. Хамара отдавал указания, и работа спорилась, но никто не шутил и не смеялся. Мужчины говорили шепотом, чтобы не разрушать торжественную атмосферу.

Папа стал помогать Эфре колоть сосновые чурбаки на дрова и разжигать костер, который они окружили камнями от ветра. Кто-то ставил палатки, кто-то возился в своих домах на колесах. Несколько мужчин начали зажигать факелы и расставлять их по периметру, хотя до темноты было еще далеко.

Долина Черепов лежала за границей Полярного круга высоко в горах, поэтому весной здесь было по-зимнему холодно. Укутанные в свитера и теплые куртки, мужчины выглядели крупнее, чем на самом деле. И хотя я виделся с ними каждый день, сейчас они казались мне страшными косматыми дикарями, только что вышедшими из леса. У каждого из них за спиной была винтовка, а на поясе висел нож.

Я был здесь не единственным мальчишкой, но все ребята были немного старше меня. Все они держались поодаль. Ялмар и Онни, мои друзья, только улыбались и кивали, когда мне удавалось поймать их взгляд. А Ристо и Броки со своей компанией все время поглядывали в мою сторону, шептались и угрожающе водили по горлу воображаемым ножом.