Приз победителю - Ли Уикс

Блесточка перевела взгляд на изображенных на фотографиях женщин. Некоторые из них смотрели прямо на нее, но глаза их были пустые и остекленевшие. Ей уже приходилось видеть такие глаза раньше. В свою бытность маленькой девочкой она, отдыхая на ферме, провалилась в компостную яму и, выбираясь из всей этой дряни, увидела прямо перед собой дохлого поросенка. Глаза его тоже были как стеклянные, и хотя поросенок сдох довольно давно, он, казалось, двигался — из-за непрестанно копошившихся в его тушке червей.

Благодаря пробивавшемуся с улицы тусклому свету девушка получила возможность осмотреть помещение. В дальнем конце комнаты стоял сколоченный из досок стеллаж, а с крюка, вбитого в стену рядом с ним, свешивалось нечто, напоминавшее клок волос или кусок меха какого-то животного с болтавшимися бледными полосками кожи. На полках стеллажа стояли большие банки вроде тех, в каких бабушка держала маринованные овощи. Блесточка вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что в них находится, но в следующее мгновение вздрогнула и уставилась на дверь. В замке начал проворачиваться ключ. К ней кто-то пришел.

— О'кей, джентльмены, может, начнем? Нам предстоит иметь дело с Джейн Доу,[2]не так ли?

Пришел мистер Сахид, патологоанатом. Это был высокий, утомленный жизнью пятидесятипятилетний господин, приехавший когда-то из Дели и осевший в этих краях. Он обладал резкими манерами и любил поворчать, хотя никого не желал этим обидеть. Просто у него был такой характер. Как патологоанатом Сахид обладал большим опытом и всегда отвечал на осмысленные вопросы. За последние годы Мэнн много от него узнал, хотя ходил в морг и присутствовал при вскрытии не так уж часто.

Детективы ждали, когда Сахид наденет белые резиновые бахилы, крахмальный белый халат и повяжет пластиковый фартук. Посмотрев поверх очков на Мэнна, патологоанатом вопросительно выгнул дугой бровь.

— Да. Мы имеем дело с Джейн Доу, сэр. Записи буду вести я. — Мэнн ответил на неозвученный вопрос доктора относительно того, кто и как будет помогать Кин Таку. — Энджи возьмет на себя фотографирование, а всю грязную работу придется делать детективу Ли. Так что готовься, Креветка, — добавил инспектор, вспомнив день, когда в первый раз присутствовал при аутопсии. В те годы морскую границу пересекало множество лодок с вьетнамскими беженцами на борту, и однажды Мэнну пришлось обмывать тела беременной женщины и двух ее детей после того, как трупы провели около недели в морской воде. Этот опыт навсегда врезался в его память.

Кин Так сверил номер на дверце холодильника с записями в бумаге, которую держал в руке, выдвинул один из скрывавшихся за дверцей четырех длинных ящиков, перетащил помещавшийся в нем белый пластиковый пакет с останками на каталку и подвез к стоявшему в центре комнаты анатомическому столу с находившимся под ним канализационным стоком.

Сахид начал диктовать в микрофон, прикрепленный зажимом к нагрудному карману на халате:

— Голова европейской женщины… до тридцати лет от роду. Заморожена после смерти. Отмечается синюшность кожных покровов вокруг рта… Выраженных следов повреждений нет.

Мэнн посмотрел через плечо на то, как Сахид светил фонариком в ротовую полость жертвы.

— Такое впечатление, что над ее ртом основательно потрудились, сэр.

— Да. Но наверняка где-то хранится ее зубная карта.

— Какова же причина смерти, сэр?

— Скорее всего асфиксия определенного типа. Чтобы удостовериться в этом и определить тип удушения, придется подождать результатов рентгенологического исследования. Это все, что мы можем пока сделать по данному вопросу. Однако у нас остается еще неисследованной большая часть тела Джейн. Когда закончим, помойте ей волосы, Кин Так, и приготовьте образцы смывки к лабораторному анализу.

Ассистент расстегнул пакет и достал женское бедро, отпиленное в коленном и тазобедренном суставах. Прежде чем положить бедро на секционный стол, Кин Так взвесил его на весах, помещавшихся рядом со столом. Энджи измерил обрубок и записал результаты в блокнот.

Сахид внимательно осмотрел бедро со всех сторон, после чего поднял голову и посмотрел на полицейских.

— Ну-с, что вы думаете по этому поводу, офицер? — осведомился он, обращаясь к детективу Ли, старавшемуся все это время держаться подальше от стола.

Тот сделал шаг вперед и нервно оглядел обрубок.

— Угхм… — Его взгляд беспомощно заметался по комнате, как если бы он надеялся найти ответ на этот вопрос в находившихся здесь предметах.

— Так… ну а что вы скажете, инспектор? — Сахид повернулся к Мэнну.

Детектив указал на коленный сустав:

— Впечатляет, не правда ли? Этот человек любит свою работу. Ему нравится все делать аккуратно и с толком.

Патологоанатом буркнул что-то в знак согласия, после чего снова обратился к Ли:

— Вы готовите, офицер? Вам приходилось когда-нибудь разделывать мясо или освобождать его от костей? При такой работе требуются и опыт, и сноровка. Тут нужно быть до определенной степени хирургом, в худшем случае — мясником. Вам потребуется острый как бритва нож, ну и знание, в каком именно месте пилить, рубить или резать. Как в данном случае. — Он постучал скальпелем по коленному суставу. — Посмотрим, что еще можно из этого выжать… Итак, жертве примерно двадцать пять лет; рост пять футов пять дюймов и… А это что еще такое? — Сахид сделал паузу и принялся исследовать взглядом некую отметину на внутренней стороне бедра.

— По-моему, мы столкнулись с любителем кусаться, — проблеял Кин Так, не сумевший сдержать овладевшее им волнение.

Патологоанатом распрямился, кивнул и улыбнулся своему помощнику. Он смотрел сквозь пальцы на некоторые вольности, которые позволял себе Кин Так, в частности, на его привычку озвучивать свои наблюдения и выводы.

— Действительно, на внутренней стороне бедра жертвы имеется человеческий укус, сделанный уже после ее смерти. В пределах двенадцати часов, я бы сказал. — Энджи подошел к столу, сфотографировал укус и измерил его, после чего начал готовиться к операции по снятию слепка. — Она была мертва по меньшей мере неделю до того, как ее начали разделывать.

— Значит, кто-то укусил ее после смерти, но до заморозки?

— И зачем только надо было это делать? — Ли посмотрел на Мэнна.

— Тому может быть множество причин. И все они крайне неприятные.

Причины? Он пожал плечами. Ему было приятно с ней — разве этого недостаточно? И он, естественно, не хотел ее от себя отпускать. У него имелось видео, запечатлевшее ее смерть, и он часто его просматривал. Убийца и сейчас его смотрел: сидел в кресле с пультом в одной руке и членом — в другой. Готовился, нажав на «паузу» и «перемотку», еще раз полюбоваться на одно место в записи. На выражение ее лица, когда девушка поняла, что сейчас придет конец. Этот фрагмент нравился ему больше всех.