Вторая семья - Амелия Борн

Я инстинктивно отступила, когда он вошел в прихожую. Обхватила себя руками, желая закрыться. В голове билась испуганной птицей мысль: а что если Роман Юрьевич сейчас продолжит рассказывать мне небылицы? Звонить в полицию? Угрожать, что подниму шум?     

- Понимаю, что это ошарашивает, но иначе никак. Аня и Антон вместе уже больше пяти лет. Отец моей внучки - твой муж, Милана.      

Я закрыла уши руками и стала мотать головой. Не хочу слышать этот бред! Не хочу! А Лемешев все говорил и говорил.      

- Антону нужно было тебе обо всем рассказать самому и уже давно. Но он не хочет. Его все устраивает. А Аню - нет. Она сама хотела к тебе прийти, но я понимаю, что ничего хорошего бы из этого не вышло.      

Тяжело опустившись на стул, я ощутила, как закружилась голова, и только тогда поняла, что все это время не дышала.      

- Где Антон? - потребовала я ответа от Лемешева, вскинув голову и прямо встречая его взгляд.     

Он то ли стушевался, то ли ему стало неудобно. Отведя глаза, Роман Юрьевич поджал губы и промолчал.     

- Где мой муж, черт бы все побрал?! - не сдержавшись, закричала я, напрочь забыв о том, что Вадик спит и наверняка проснется и перепугается.      

- Он с Аней. Сейчас не может с тобой говорить. Приедет завтра и все объяснит.      

Меня заколотило крупной дрожью. Вот так спокойно этот человек говорил, что мой муж сейчас находится с другой женщиной, и что сегодня он не прибудет домой ночевать?      

Вскочив на ноги, я подлетела к Лемешеву и принялась выпихивать его из квартиры.    

- Убирайтесь! Убирайтесь прочь! Проооочь!      

Кажется, в прихожей появился Вадик. Он что-то спрашивал, пытался до меня дозваться, пока я пихала и пихала Романа в надежде, что он все же выйдет и больше никогда не появится ни в моем доме, ни в моей жизни. А завтра… завтра просто придет Антон, расскажет, где он был. Я ему поверю… я ведь взаправду ему поверю! Лишь бы только этот вечер закончился, лишь бы только Лемешев ушел.      

- Мила, послушай! - Роман Юрьевич ощутимо меня встряхнул, схватив за руки. - Сейчас здесь твой сын, поэтому я не могу продолжать этот разговор. Но он нам необходим. Всем нам - и тебе тоже. Когда придешь в себя, позвони.       

Отпустив меня, Лемешев достал из кармана пиджака визитку. Бросив ее на небольшой столик, сам вышел из квартиры и мгновением позже я услышала, как за ним закрылась дверь лифтового холла. Быстро заперев все замки, я повернулась к Вадиму. Сын застыл в метре от меня, испуганный и ошарашенный.      

- Мам… что произошло? Что-то с папой? Он не дома? - спросил Вадя.    

Я помотала головой. Сердце колотилось с запредельной скоростью, оно разрослось до огромных размеров и сейчас мешало мне дышать.      

- У папы дела, - солгала я приглушенным голосом. - Иди спать, милый. Все в порядке.     

- А что это был за дядя? Кажется, я его знаю, - начал сын, но я его оборвала:     

- Иди спать! Завтра поговорим.       

Вадим посмотрел на меня с обидой, но я, несмотря на то, что была к сыну несправедливой, не испытывала сейчас чувства вины. Все внутри меня выжгло ощущением, что на меня надвигается что-то огромное и неотвратимое, с чем не смогу совладать. Что меня попросту убьет.       

Как только Вадим ушел в детскую, я вновь схватила телефон и начала набирать и набирать номер мужа. Но ответом мне был лишь равнодушный голос, возвещающий о том, что Антон вне зоны действия сети.     

- Это какая-то шутка! - уверенно заявила Альбина, прибывшая ко мне на рассвете после моей бессонной ночи, когда я все же не выдержала и позвонила подруге. - Этот Лемешев, он что - совсем ку-ку?      

Я отпила глоток холодного кофе, вкуса которого не почувствовала. Пожала плечами и проговорила:     

- Не знаю, кто из нас ку-ку, но факт остается фактом - за это время Антон не позвонил сам и не ответил на мои звонки.      

- И что? Может, что-то стряслось? Не с ним, а вообще. Вот и не может говорить.     

Я невесело усмехнулась. За то время, что провела в нашей с мужем спальне сидя на постели и глядя в одну точку, меня кидало на эмоциях как на американских горках. И вот сейчас я впала в некоторое подобие ступора, когда мозг будто бы блокировал все чувства, потому что иначе бы мой разум точно повредился.      

- И Лемешев, зная о том, что у Антона что-то не в порядке, приехал ко мне, чтобы солгать про их отношения с его дочерью?       

- Кто там знает, что в голове у старого маразматика! Напомни, сколько лет этому гарному хлопцу?      

- Что-то около сорока пяти, - я подернула плечами. - Да и сколько бы ни было - это неважно.     

- Ну, важно-неважно, а пока ты не услышишь от мужа хоть какое-то подобие объяснения всей этой ерунде, верить Лемешеву на слово не стоит.       

Альбина зевнула, и я кивнула на диван.     

- Прости, Аль… домой тебя я не отпущу, иначе свихнусь. Но ляг поспи, а то мне уже неудобно, что я тебя выдернула ни свет, ни заря.     

Подруга посмотрела на меня с сомнением, но все же ответила:      

- Договорились. Но как только… ну, имею ввиду, если что вдруг случится - буди!       

Она устроилась на диване, подложила под голову подушку. А мгновением позже уже крепко спала. Пожалуй, я бы многое отдала сейчас за возможность точно так же быстро провалиться в небытие.      

Укрыв Алю пледом, я отправилась на кухню. Еще одна чашка кофе казалась спасением… ровно до того момента, как я отпила глоток и поняла, что на языке мерзкий привкус. Потому что состояние мое было точно таким же. Мерзким. И хоть сознание упорно «отключало» те эмоции, от которых я бы точно сошла с ума, реальность никуда не делась. Она наползала со всех сторон, таясь во всем. В любимой чашке Антона, стоящей возле кофемашины; в пачке его любимого чая, который я покупала специально для него… Черт побери! Даже в хлопьях на завтрак, с медом, которые терпеть не мог Вадим, зато обожал мой муж…      

Схватив с полки миску, я выудила из холодильника молоко и яйца, достала сахар и дрожжи и бросилась, как умалишенная, печь оладьи. Это была своего рода защитная реакция. Попытка скрыть боль и ужас за обыденными действиями.      

За временем я не следила, и даже когда на двух тарелках выросли две аппетитные горки оладушек, не оставила своего занятия. Впрочем, замереть меня заставил весьма привычный звук, который сейчас прошелся по вытрепанным нервам, разрывая их в клочья.     

Я инстинктивно взглянула на часы. Восемь часов пять минут. В это время домой вернулся Антон, потому что в данный момент я слышала, как в замке поворачивается ключ.        

Наверно, это был первый раз за все годы, когда я не вышла в прихожую, чтобы встретить мужа.