Дороти и Волшебник в Стране Оз - Лаймен Фрэнк Баум

Джим тоже тревожно поглядывал вниз, от страха прядая ушами. Дороти и Зеб затаили дыхание в ожидании неминуемой развязки. Но ничего страшного не произошло: они плавно опустились на широкую плоскую крышу, и на том полет завершился.

Когда Джим ступил наконец на твердую поверхность, ноги у бедняги едва не подкосились. Но Зеб тотчас выпрыгнул из коляски, правда, так поспешно и неловко, что задел ногой клетку Дороти — та выпала и покатилась по крыше. Дно у нее отвалилось, и из перевернутой клетки вылез розовый котенок. Он уселся на стеклянной крыше, сладко зевнул и замигал круглыми глазами.

— А вот и Эврика, — обрадовалась Дороти.

— Впервые в жизни вижу розового котенка, — заявил Зеб.

— Эврика не розовый, а белый. Он только кажется розовым в этом чудном свете.

— Где мое молоко? — осведомился котик, заглядывая снизу вверх в лицо Дороти. — Я умираю от голода.

— Ах, Эврика, неужели и ты умеешь разговаривать?

— Разговаривать? А я разве разговариваю? Боже милостивый, и впрямь! Ну не смешно ли?

— Все здесь какое-то невсамделишное, — степенно рассудил Зеб. — Животным не положено разговаривать. А вот поди ж ты, старина Джим и тот вдруг заговорил.

— Не вижу тут ничего невсамделишного, — грубовато отозвался Джим. — Во всяком случае, это не менее всамделишное, чем все, что нас здесь окружает. Но что с нами будет дальше?

— Понятия не имею, — ответил мальчик, с любопытством осматриваясь.

Дома в городе были целиком из стекла, такого чистого и прозрачного, что сквозь стены можно было смотреть, как сквозь окна. Под крышей, на которую они приземлились, Дороти видела комнаты и в них по углам кучи каких-то странных предметов.

За спиной у детей в крыше была пробита огромная дыра. Вокруг валялись груды осколков. Ближайший к ним шпиль лишился наконечника. Стены других зданий были рассечены трещинами, кое-где отколоты углы, но даже и это не могло их совсем лишить былого великолепия. Радужные лучи шести солнц мягко освещали стеклянный город, окрашивая его строения в нежные и мягкие, радующие глаз цвета.

С момента высадки путешественников ни один звук не нарушил тишины, кроме их собственных голосов. Они начали уже гадать, куда подевались обитатели прекрасного подземного города, как вдруг через дыру в соседней крыше вылез человек. Он был невысок ростом, хорошо сложен, лицо имел спокойное и безмятежное, как будто нарисованное. Одежда ловко сидела на нем; пошитая из красивой ярко-зеленой ткани, она переливалась всеми цветами радуги, то ли на солнце, то ли еще и сама по себе.

Человек сделал один или два шага по стеклянной крыше и тут, заметив чужеземцев, резко остановился. На его спокойном лице не отразилось ни страха, ни удивления, хотя он был, наверное, и поражен и напуган. Когда же взгляд его упал на нескладную фигуру лошади, он повернулся кругом и торопливо зашагал к дальнему краю крыши, не отрывая, однако, глаз от невиданного животного.

— Берегись! — крикнула Дороти, заметив, что красавец совершенно не смотрит себе под ноги. — Осторожнее, свалишься вниз!

Но тот не обратил на ее крик ни малейшего внимания. Дойдя до края высокой крыши, он шагнул через него и пошел себе дальше.

Потрясенная девочка подбежала к краю и увидела, что человек быстро спускается вниз по воздуху, как по лестнице. Вскоре он был уже на мостовой и исчез за дверьми одного из стеклянных строений.

— Как странно! — воскликнула девочка, с трудом переводя дух.

— Может, и странно, зато ужасно забавно, — пропищал тоненький голосок котенка, и Дороти, оглянувшись, обнаружила, что ее любимец тоже гуляет по воздуху примерно в полуметре от края крыши.

— Назад, Эврика! — закричала она в ужасе. — Убьешься!

— У меня девять жизней, — промурлыкал котенок, делая круг по воздуху и возвращаясь назад, на крышу, — но я ни одну из них не подвергаю опасности, потому что не могу упасть, даже если захочу.

— Тебя держит воздух? — удивилась девочка.

— Ты разве сама не видишь? — котенок снова прогулялся по воздуху.

— Чудеса! — обрадовалась Дороти.

— Пусть Эврика спустится на улицу и позовет кого-нибудь к нам на помощь, — предложил Зеб, который был не менее ее поражен этими странными явлениями.

— А вдруг мы тоже можем ходить по воздуху? — предположила девочка.

Зеб вздрогнул и отшатнулся.

— Я бы не отважился, — сказал он.

— Может быть, Джим попробует? — предложила Дороти, оглянувшись на коня.

— Может, да, а может, и нет, — отвечал Джим. — Я достаточно накувыркался в воздухе, мне и на крыше хорошо.

— Мы ведь не упали на крышу, — размышляла девочка, — мы парили в воздухе, и я почти уверена, что могли бы опуститься плавно до самой мостовой без всяких ссадин и ушибов. Вон Эврика, смотрите, отлично ходит по воздуху.

— Эврика весит всего полфунта, — презрительно фыркнул Джим, — а я — не меньше полутонны.

— Ты весишь не так много, как хотелось бы, Джим, — покачала головой девочка, окинув лошадь взглядом, — ты ведь ужасно худой.

— Что делать, я стар, — вздохнул конь, понурив голову. — Я мало хорошего видел в жизни, к тому же в былые годы мне пришлось потаскать конку по улицам Чикаго, а на этой работенке не разжиреешь.

— Зато теперь он ест за троих, будто решил наверстать упущенное, — вставил мальчик.

— Я ем? Что-то я не припомню, чтобы я ел хоть что-нибудь сегодня на завтрак, — проворчал Джим, которого слова Зеба задели за живое.

— Никто из нас не завтракал, — сказал мальчик, — и вообще, не время болтать о еде сейчас, в минуту грозной опасности.

— Нет опасности более грозной, чем голод, — снова фыркнул конь, пропустив мимо ушей упрек своего юного хозяина. — Хотел бы я знать, растет ли в этом странном месте овес, а если растет, то стеклянный он или нет?

— Конечно, нет! — воскликнула Дороти. — Мне отсюда видны окраины города, сады и поля — нам бы только добраться до земли!

— Так что же вы не сойдете вниз? — удивился Эврика. — Я голодный, как лошадь, и очень хочу молока.

— А ну, рискни, Зеб, — предложила девочка, повернувшись к своему товарищу.

Зеб колебался. Он был все еще бледен и не в себе, необычайное приключение совсем выбило его из колеи. Однако он не хотел, чтобы Дороти сочла его за труса, и медленно двинулся к краю крыши.

Держась за руку Дороти, Зеб оторвал от крыши ногу и ступил в пустоту. Как ни странно, он почувствовал под ногой твердую опору. Набравшись мужества, он сделал шаг и второй ногой. Не выпуская его руки, Дороти последовала за ним, и вскоре оба уже гуляли по воздуху рядом с весело резвящимся котенком.

— Давай, Джим, — позвал мальчик, — бояться нечего! Джим нехотя осторожно приблизился к краю крыши. Будучи благоразумной и многоопытной лошадью, он не мог не признать, что ничто не мешает ему последовать за остальными. С фырканьем и ржанием, помахивая коротким хвостом, он потрусил с крыши вниз к улице. Из-за своего большого веса он спускался быстрей, чем дети, и обогнал их на полпути. Но на стеклянную мостовую он приземлился так мягко, что даже не успел испугаться.