Дорогой Жан… - Яна Ржевская

Твой Жак.

7 сентября 1933 года,

Тулуза, улица Медников, 47,

г-ну П. Мерсо

от г-на К. Жавеля,

Тулуза, ул. Св. Виктуарии, 12

Пьер, ты болван!

И, заметь, это не вопрос, а чистейшая констатация факта. Какого дьявола ты хотя бы не посоветовался со мной? Какого треклятого дьявола ты подал прошение об отставке лично Лавиньи, в обход секретариата? Чтобы я его не потерял? Ну, так можешь не сомневаться, именно это я бы и сделал! Старый боров уже давным-давно не был так счастлив, как в те полчаса, когда он смаковал твое заявление, подписывал его, выводя каждую букву, и рассказывал мне – мне! – о необходимости очищать ряды юстициарного ведомства от чиновников, открыто пренебрегающих служебными обязанностями. Двадцать лет ослу под хвост, Пьер! И не говори мне, что карьера решает не все. Я не хочу этого слышать. Ты погубил свое будущее ради проклятого призрака вины. Призрака, Пьер! Кто-то же должен сказать тебе это. Это не было убийством, слышишь? Да, погибли четыре девушки. Подозрительно, конечно. Однако, убиты были только Мари Дро и Стефания Орранж. Пьер, ты куда лучше меня знаешь, что с проститутками это случается. Одну зарезали за содержимое кошелька, вторую, вероятно, убил клиент или сутенер. А Жанна Гильоме просто неудачно поскользнулась, разбив висок. Пьер, эти девушки никак не связаны с твоей Клэр. Ничего общего! Ну что может связывать прожженных шлюх, честную, но бедную швею и гимназистку из порядочной семьи? Ты рехнулся, друг мой.

Лавиньи, разумеется, торжествует. Но дело даже не в этом. Решил посвятить остаток жизни поискам неизвестного убийцы? Как ты собираешься делать это теперь, без помощи полиции? У нас, знаешь ли, не североамериканские штаты, где, по слухам, процветает сыщицкая контора какого-то Пинкерона или Пинкертеля. Надолго ли хватит твоих сбережений, если ты собираешься объехать десяток городов в разных концах Франции, где давным-давно простыл даже малейший след твоего мифического убийцы? Извини, но на это не хватит даже твоих знаменитых чутья и хватки, месье «Бульдог» Мерсо! Я уже говорил, что ты болван? В общем, если надумаешь вернуться, места старшего инспектора – сам понимаешь – больше не обещаю. Но что-то приличное постараюсь из Лавиньи выбить. Поезжай, выветри из головы дурь. А когда вернешься – напиши. И вообще, пиши, если что-то понадобится. Хоть ты и болван, но все же мой школьный товарищ.

P. S. Чек обналичишь и потратишь по своему усмотрению. И даже не думай заикаться о возврате. Мадам Жавель вполне обойдется без третьей шубы, у нее еще первые две моль не доела. Я это делаю не ради твоих дурацких теорий, а исключительно в пику Лавиньи.

Клод

9 сентября 1933 года,

Секретариат Тулузского департамента юстиции

На письмо из Главного архива министерства полиции

Младшему ахивариусу А. Леграну

Г-н Легран,

В ответ на ваше письмо с пометкой «Лично для старшего инспектора г-на Мерсо» вынуждены сообщить, что адресат письма в настоящее время не работает в Тулузском департаменте юстиции. Г-н Мерсо уволился из рядов полиции 4 сентября сего года. Если ваш запрос касался служебных дел г-на Мерсо, просим повторить его, либо сообщить, к кому из инспекторов мы можем его направить. В настоящее время г-на Мерсо заменяет старший инспектор г-н Поль Лавиньи.

С уважением,

младший секретарь Тулузского департамента юстиции,

Д. Рено

* * *

Облезлая белоснежная коза покосилась желтым бесовским глазом на мальчишку, взмекнула дурным голосом и решительно поскакала по склону, густо заросшему жестким серо-зеленым дроком. Мальчишка, ругаясь словами, за которые святой отец непременно назначил бы три часа после уроков, а отец попросту взялся за ремень, с опаской полез следом. После недавних дождей тропинку от деревни к морю совсем развезло. Уйдет Белянка туда – и ищи ее потом по всем полянам. Лучше сразу – веревку на рога и к дереву. Подлая скотина упорно лезла вниз и наискосок, ловко перебирала копытами, оглядывалась, будто издеваясь. И выбирала – вот же злюка! – самые непроходимые заросли. А потом остановилась, мекнув тихо, неуверенно. Скакнула вбок, едва не наткнувшись на что-то светлое, торчащее из кустов.

Мальчишка, примеряясь к серым потрескавшимся рогам, подобрался ближе. И тоже увидел светлое, непонятное. Оскальзываясь на глине, подошел ближе, раздвинул куст. Ойкнул, выпустив ветку, отступил, едва не улетев вниз. И, забыв про козу, ошалело полез вверх по склону, спотыкаясь, падая, не замечая ссадин на грязных руках и коленях. Выбрался и пустился к деревне, тихонько подвывая, боясь оглянуться, задыхаясь от бега и ужаса.

Коза меланхолично потянулась к особенно сочной ветке, зацепила, дернула, открывая светлое. Спутанные белокурые волосы разметались по камням и редкой жесткой траве. Спокойный, невидящий взгляд кукольно-голубых глаз. Нарядная синяя юбка по щиколотку, обвившаяся вокруг ног в козловых башмачках, расшитая белая блузка. И тонкая струйка крови изо рта, засохшая на фарфорово-бледной коже. Жирная зелено-синяя муха с трудом выбралась из полуоткрытых губ, проползла по кровавой дорожке, зажужжав, поднялась в воздух…

13 сентября 1933 года,

Тулуза, улица Медников, 47,

г-ну П. Мерсо

от г-на К. Жавеля,

Тулуза, ул. Св. Виктуарии, 12

Пьер,

Не знаю, где тебя носит, но отправляю письмо в надежде, что экономка все же перешлет его по назначению. В высшей степени достойная женщина твоя мадам Бреф, хотел бы я, чтобы мои слуги умели так же держать язык за зубами. Сегодня у меня был любопытнейший посетитель: некий Андре Легран из Парижа. Он разыскивал тебя, потрясая кипой каких-то бумаг и утверждая, что ты непременно захочешь его видеть. Юноша явно не от мира сего, но, возможно, для твоих нынешних занятий это вовсе не недостаток?

Мы сошлись на том, что я при первой возможности попытаюсь передать тебе его письмо, что и делаю сейчас таким ненадежным способом. Мне с трудом удалось уговорить этого юнца не идти по твоим стопам, а то он уже собирался начать собственное расследование. Конечно, Тулуза не Париж, здесь куда безопаснее, но если бы молодой столичный архивариус начал шататься по окраинам в поисках приключений, он бы их непременно нашел. В данный момент месье Легран отбыл обратно, к месту службы, которой он, что-то мне подсказывает, пренебрегает так же усердно, как и его новоявленный кумир, гениальный инспектор Мерсо. Без шуток, Пьер, если тебе действительно что-то нужно от этого юноши или он выполнял твое поручение, будь любезен, напиши ему. Мне трудно представить себе человека, менее приспособленного к ведению сыска на городском дне. Однако его рассуждения о систематизации архивных дел и их роли в раскрытии преступлений выглядят на удивление здравыми. По-прежнему жду от тебя известий и надеюсь на скорейшее возвращение блудного сына в лоно юстиции.

Твой Клод.

Господин Мерсо,

Прошу прощения, что снова беспокою вас. Я понимаю, что вы не восприняли мое предложение всерьез. Действительно, что может человек моего возраста и опыта посоветовать вам? Все же прошу вас не отмахиваться от моей помощи, какой бы наивной она вам ни казалась. Я много размышлял над тем, как же вы уловили закономерность в четырех тулузских убийствах, на первый взгляд, ничем не связанных, кроме возраста и внешности жертвы. Действительно, трудно предположить, что один и тот же человек мог входить в круг общения девиц Дро и Орранж, швеи Гильоме и демуазель Клэр Сантери. Постепенно я пришел к выводу, что у меня слишком мало информации, чтобы строить какие-то предположения, и решил зайти, если позволите так выразиться, с другой стороны, попытавшись найти что-то общее не только в тулузских убийствах, но и в остальных.