Адмирал Нимиц - Элмер Б. Поттер

Тем не менее, должность, связанная со «снабжением, подготовкой, обучением, продвижением по службе, и дисциплиной офицеров и служащих ВМС», требовала от Нимица активного приложения его сил, опыта и знаний. Подготовка офицеров стала одной из основных забот Нимица. Бюро подчинялись Академия ВМС, Корпус обучения офицеров запаса ВМС (который Нимиц же и основал), офицерские училища, а также учебные лагеря новобранцев и прочие учебные заведения флота.

Оглядываясь в прошлое, Честер-младший считает, что этот пост был для его отца идеальным. «Отец занимался исключительно людьми — в Бюро навигации. Он даже не слышал о Бюро по вооружениям. Его практически не интересовали артиллерия и техника флота». Разумеется, Нимиц, будучи еще молодым офицером, плотно занимался морской техникой и тактикой. Он был признанным авторитетом в области дизельных двигателей для подводных лодок и кораблей. Позднее он ввел во флоте такие технические усовершенствования, как пополнение запасов на ходу и круговой ордер охранения

Однако Честер-младший считает все это гораздо менее важным для карьеры отца, чем его служба в качестве заместителя, а позднее и главы Бюро навигации, а также его более раннюю должность помощника начальника штаба главнокомандующего ВМС США. По его словам, «все остальные его должности — на подлодках и так далее, были, на мой взгляд, всего лишь ознакомлением с “механикой” военного флота и хорошей морской школой, но не могли сделать человека пригодным к работе на высших командных постах флота. Только в штабе главнокомандующего и в Бюро навигации, приобретая опыт управления в оперативных и стратегических масштабах, можно увидеть картину во всей ее широте. Поэтому я и утверждаю, что именно на этих постах он приобрел больше всего опыта, и сумел так себя проявить, что начальство смогло дать ему оценку, ставшую, вероятно, наиболее важной, определяющей для всех его последующих успехов».

Адмирал Нимиц вступил в должность начальника Бюро, что называется «без фанфар», но смену стиля руководства подчиненные ощутили довольно быстро. Поначалу это ничем явно не выражалось — ощущалось лишь нечто вроде бодрящего предчувствия ожидающей всех большой задачи, которую предстоит решить безупречно. Затем начало происходить и нечто более конкретное: линии подчиненности и управления становились более прямыми, устаревшие процессы ликвидировались или упрощались.

Реорганизация, разумеется, была необходимой для выполнения новых задач. Акт Конгресса 1934 года одобрил строительство мощных военно-морских сил; второй акт 1938 года выделил миллиард долларов на строительство двух океанских флотов. Не вызывало сомнений, что и управление, и укомплектование людьми, и обслуживание всех новых боевых кораблей существующая штатная система ВМС обеспечить не в состоянии. Предстояло призвать во флот большое число мужчин (а позднее и женщин) и обучить их в качестве резервистов, способных занять должности на будущих кораблях. Война в Европе, разразившаяся в 1939 году, и вероятность, что в нее могут быть втянуты и США, делала еще более важным быстрое развитие всех флотских программ обучения. А ответственность за это практически полностью ложилась на Бюро навигации.

Учебные программы Бюро вскоре стали противоречить планам Бюро авиации, считавшего, что именно ему следует руководить обучением флотских авиаторов и кадровой политикой в военно-морской авиации.

Разумеется, Бюро навигации отвечало за обучение и укомплектование флота еще задолго до того, как Бюро авиации вообще появилось на свет. Неизбежные трения между двумя бюро привели к конфликту между контр-адмиралом Нимицем и контр-адмиралом Джоном Г. Тауэрсом, возглавлявшим Бюро авиации. Каждый уважал способности другого, но Тауэрс относился к неавиатору Нимицу как к «линкорному адмиралу» — пусть даже, возможно, и лучшему из старой школы, но из школы безнадежно устаревшей с появлением авианосцев и авиации в целом. Будучи людьми здравомыслящими, они отыскали приемлемый компромисс. Похоже, Тауэрса удивили гибкость Нимица и его умение понять точку зрения авиаторов. Однако каждый относился к другому чуточку настороженно и продолжал кампанию против планов и идей оппонента, строго придерживаясь при этом джентльменских правил.

Когда ряды ВМС начали расти, адмирал Нимиц принял мудрое решение о том, что резервистам следует носить такую же форму, как и штатным морякам. Кое-кому из профессионалов такое решение не понравилось, но Нимиц стоял на своем — несмотря на пример британского Королевского флота где офицеры запаса носили на рукавах волнистые золотые полоски, ставшие причиной прозвища «волнистые морячки». Нимиц же увидел в этой детали реальный недостаток, намек на то, что резервисты отличаются от кадровых моряков и в чем-то им уступают, а ведь и тем, и другим в случае войны придется в равной степени делить и власть, и ответственность. Разница же в форме подразумевает отсутствие единства, что на самом деле не так — во всяком случае, такой разницы быть не должно.

Бюро навигации быстро стало тесно в здании на Конститьюшен-авеню, возведенном во время Первой Мировой для Департамента ВМС. Считавшееся «временным», это здание использовалось и на протяжении всей Второй Мировой, и еще много лет спустя. В поисках места для растущей организации, Бюро начало переезд в пристройку к зданию Департамента ВМС в Арлингтоне, причем это здание им предстояло делить со штабом Корпуса морской пехоты. Переезд создал трудности для Нимица, для которого был важен тесный контакт с морским министром и командующим военно-морскими операциями. Одновременно он руководил своим бюро, частично расположившимся на дальнем берегу реки Потомак.

Нимиц должен был постоянно учитывать мнение Белого дома. Президент Франклин Рузвельт персонально отбирал высших руководителей флота, полагаясь при этом на советы Нимица, лично знакомого с каждым старшим офицером флота и знающего его квалификацию. Между адмиралом и президентом установились любопытные отношения. Нимиц глубоко уважал Рузвельта как президента и признавал его политический гений. Одновременно его в какой-то степени отталкивало ощущение, что Рузвельт ведет себя немного неестественно, и постоянно играет роль. Рузвельт же со своей стороны вроде бы безоговорочно восхищался Нимицем.

В начале 1941 года результатом президентской благосклонности стало поразительное предложение — не более и не менее как пост главнокомандующего военно-морскими силами США. Для относительно молодого адмирала предложение занять должность, выше которой лишь должность командующего морскими операциями, было настолько значительной честью, что случившееся, пожалуй, требует пояснений.

К тому времени, когда это предложение было сделано, предсказанная Нимицем война в Европе уже разразилась. Германия аннексировала Австрию и большую часть Чехословакии, захватила Польшу, Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию и Францию. На востоке Япония, начав необъявленную войну, вторглась в Китай и оккупировала северную часть Индокитая.

Соединенные Штаты наращивали свой Разведывательный флот, готовясь помогать осажденной Британии в эскортировании конвоев до самой Исландии. Американским фирмам было запрещено продавать Японии самолеты, авиационный бензин, железо или сталь. По приказу президента Рузвельта адмирал Клод Ч. Блох, тогдашний главком ВМС, начал в 1939 году переброску легких сил из портов Западного побережья в Перл-Харбор. В апреле 1940 года адмирал Джеймс О. Ричардсон, преемник Блоха, завершил передислокацию американского флота на Гавайи. Вскоре после этого командующий морскими операциями, адмирал Гарольд Р. Старк, уведомил Ричардсона, что флот будет базироваться в Перл-Харборе неопределенное время.