Записки из модного дома - Лана Капризная

Кого я еще забыла? Литературный редактор, толпа фоторедакторов, внештатный стилист, внештатные колумнисты и прочая глянцевая шушера. И конечно, самый затюканный человек в редакции (впрочем, и самый влиятельный одновременно) — ассистентка главного редактора Зоя. Перед ней лебезят даже толстожопая Вера и капризный Мишель. Плюс где-то на соседнем этаже находится мрачная обитель рекламного отдела, сотрудники которого считают, что мы живем на их деньги. За это мы их терпеть не можем: заставляют писать о всяких уродцах.

Треть редакции ходит к психоаналитику, треть — к личному астрологу, оставшиеся увлекаются оккультными науками, в том числе и черной магией. И все вместе круглосуточно строчат в интернет-дневниках. Когда только работать успевают? Меня вообще поражает желание журналистов высказываться в блогах: какая радость от писанины, если ежедневно сидишь в окружении килограммов текста? Причем особо не разгуляешься: любой интернет-псевдоним так же прозрачен, как наряды Донателлы Версаче. И уже через несколько часов после публикации исповеди в инете весь город знает, что твоя начальница — дура набитая с ужасной прической. Последствия можете представить себе сами, не буду вам мешать.

— Лана, я все еще жду фотографии и список моделей для съемок! — Вера строит из себя большого начальника. Ну-ну.

— Вера Игоревна, фотографии у вас в почтовом ящике еще со вчерашнего вечера. Список одежды для фотосессии заверяет рекламный отдел. Они никак не могут определиться, стоит ли снимать линию для полных женщин Ferre. Толстухи — это не наш профиль, верно?

Веру перекосило, но ей удалось удержать лицо на месте, только ее обширная тыловая часть выразила неодобрение моей изворотливостью.

— Все женщины похожи на своих матерей. В этом их трагедия. Ни с кем из мужчин этого не происходит. В этом их трагедия, — вполголоса продекламировал Женя. Ася и Маринка расхохотались. Миша фыркнул. Ульяна презрительно ухмыльнулась, хотя при ее заднице я бы загадочно промолчала.

Через неделю после начала работы над сентябрьским номером вернулась наш главный редактор. Как мы ее называем — наша мымра. Мы, вообще, как только ее не называем…

Лариса возглавляет наш журнал уже одиннадцать лет. Зная изнутри реалии глянца, поверить в это невозможно. Журнальный бизнес — жестокий мир. Интриги здесь закручиваются такие, что политика отдыхает. Но у Ларисы есть сильный козырь в борьбе за место под солнцем — редкий среди глянцевых редактрисс талант видеть всю картину в целом. Услышав предложения по плану номера, Лариса мгновенно схватывает самую суть, определяет, что укладывается в концепцию издания, что заставит читателей взахлеб поглощать каждый абзац текста и облизывать взглядом даже самую маленькую картинку, а что является шелухой, которую сачкующие сотрудники предлагают для заполнения полос. Впрочем, в журнальном бизнесе важен не талант, а интуиция и умение выбрать правильную позицию. И если что — быстро с нее соскочить. Ну и связи, конечно.

По слухам, уверенность и успех накладывают на женщину особый отпечаток, поэтому она выглядит красавицей. И наш босс не исключение. В сорок шесть лет жизнь только начинается — именно эта фраза приходит в голову при взгляде на нашу мымру. Такое ощущение, что Лариса нашла источник живой воды: фигура, осанка, задор — все как в семьдесят шестом году, когда юная волжанка Ларочка приехала покорять столицу нашей Родины. Впрочем, недоброжелатели говорят, что она выглядит, как выставка достижений пластической хирургии. На что мы, как верные подданные, отвечаем: модный журнал — это единственное место, где с годами женщина, как хорошее виски, выглядит все лучше и ароматнее. Тонны тряпок и контейнеры косметики все же делают свое дело. Если, конечно, женщина не делается поклонницей Йоджи Ямамото. В этом случае она медленно, но верно начинает выглядеть, как усредненный портрет ведьмы из сказок братьев Гримм.

Цель жизни Ларисы — оставаться вечно молодой, что не может не сказываться на ее манере одеваться. Обычно она носит платья, расцветки и фасоны которых больше бы подошли невинной девственнице из романтической баллады. Также Лариса известна пристрастием к солнцезащитным очкам размера XXL, открытым босоножкам даже посреди зимы и юным любовникам с полным отсутствием мозгов, зато присутствием смазливой рожицы и упругой попки. Эти мальчики-лялечки заметно оживляют светскую жизнь редакции — всегда есть кого обсудить.

Сегодня у всей редакции случился визуальный припадок — наша мымра стала жгучей брюнеткой. Как, дрожа от страха и возбуждения, насплетничала Зоя: Лариса была на какой-то Лазурной вечеринке, увидела Диту фон Тиз и впечатлилась. Н-да… Говоря тактично, Лариса выглядела, как ведьма в расцвете креативных сил. Впрочем, она почти всегда так выглядит. И ведет себя соответствующе. В глянцевых и окологлянцевых кругах Лариса считается стервой с хваткой бультерьера. В ее характере нет ни мягкости, ни искренности, при этом у нее темперамент, как у водородной бомбы, — она взрывается без предупреждения, и тогда держитесь! Канцелярские принадлежности летают с такой частотой и меткостью, что Миша кажется просто безруким пай-мальчиком. Например: первое, что сказала Лариса на планерке нового сезона после краткой дискуссии об уместности фотосессии какой-то бывшей королевы красоты (и одновременно дамы сердца одного из завсегдатаев «золотой сотни» Forbes):

— Здесь приказываю или я, или издатель!

Вопросов больше нет. Мы же не идиоты! Во всяком случае, за себя я отвечаю. Чтобы устроиться на хорошую работу, нужно, прежде всего, очень любить свое дело. Или хотя бы успешно делать вид. Работодатель должен быть уверен — никто лучше вас не разбирается в предмете. Лариса же просто эталон глянцевой редактриссы: она живет так, как будто ее должны похоронить под подиумом в каком-нибудь зале для дефиле. Под кучей сделанных ею журналов. Впрочем, мы все такие — мы живем и умираем за моду.

Но это я отвлеклась. А планерка — такое мероприятие, где нужно держать ушки на макушке, по возможности сваливать ответственность на других и присваивать себе чужие успехи. Что только что успешно сделала Вера:

— Спасибо, Лариса. Эти модели действительно лучшее, что есть в городе. Они уже ангажированы парижскими агентствами, мы их буквально перехватили по дороге в аэропорт.

Вот гадина! Я только открыла рот, чтобы напомнить о своем существовании, как Лариса снова небрежно переворошила фотографии моделей и с убийственной интонацией произнесла:

— Эти шлюшки? Мордашки простенькие. Руки, как у прачек. Зубы плохие. И щиколотки толстоваты. Но гламурненькие.

Веру разрывало от желания поддержать любимую тему, но тем самым она бы подставила под удар свой профессиональный вкус. Я переглянулась с Маринкой — вот ты и попалась, толстозадая выскочка!

— Дорогая, у нас нет выбора, — манерно протянул Миша, — нация деградирует. Вокруг одни трактористы и доярки на выгуле. — Наше диво дивное сверкнуло винирами и небрежно отбросило мелированную прядь с лица. Типа, мы с тобой, дорогая, одной крови — ты и я. Чем успешно лизнул перетянутую дорогостоящим хирургом задницу Ларисы.