Солнечный поцелуй - Альберта Ванделер

– Э, послушайте… – попытался было возразить незнакомец, но Шеннон было уже не остановить.

Подобное с ней случалось и прежде, но чтобы вот так, без особой на то причины, – это впервые. Наверное, она и сама бы затруднилась объяснить, что ее задело. Может быть, эмоциональный взрыв стал своего рода защитной реакцией?

– Нет, это вы послушайте. – Шеннон ткнула пальцем в его грудь. – В следующий раз, когда вам…

– Мистер Эбернотт! Вот вы где! – Из-за угла коридора появился запыхавшийся Саймон Бертон. – А я вас повсюду ищу. – Его взгляд перепрыгнул на Шеннон. – Мисс Ридж? Вы ко мне? С материалами?

– Вообще-то… – Она перевела дыхание. Боже, что с тобой, подруга? С чего ты раскипятилась? Бедняга не сделал ничего плохого, а ты словно с цепи сорвалась.

– Извините, я сейчас занят. Освобожусь минут через сорок, – продолжал главный редактор. – Надеюсь, у вас все готово? Как всегда?

– Конечно, – пробормотала Шеннон.

– Вот и отлично. – С опозданием вспомнив о хороших манерах, Бертон повернулся к назвавшемуся Винсентом мужчине. – Вы уже познакомились? Нет? Мистер Винсент Эбернотт – мисс Шеннон Ридж. Работает недавно, но уже успела неплохо себя зарекомендовать. Разумеется, недостатки есть, но при соответствующем старании…

– Очень приятно. – Эбернотт галантно поклонился, и Шеннон показалась, что по его тонким губам скользнула усмешка.

– Взаимно, – буркнула Шеннон и, резко повернувшись, поспешила по коридору к кабинету, который делила с младшим редактором Шейлой Брунсвик.

– Шеннон у нас второй год, – долетел до нее голос Бертона. – Ведет рубрику «Разговор по душам». Рейтинг…

Голоса смолкли. Странно, с какой это стати Бертон так распрыгался перед этим парнем? Эбернотт… Винсент Эбернотт… В имени и фамилии было что-то знакомое. Шеннон почти не сомневалась, что уже слышала их где-то. Но где и по какому поводу?

– Тебе звонили, – сообщила Шейла, едва Шеннон вошла в комнату. – Приятный голос.

Мужчина, лет тридцати с небольшим. Думаю, брюнет. Уверенный, несомненно успешный. И, по-моему, ты ему нравишься.

– Что же он сказал? – равнодушно поинтересовалась Шеннон, давно привыкшая к необыкновенным способностям подруги.

– Доброе утро. Могу я поговорить с Шеннон? Извините, – процитировала Шейла.

– И на основании этого ты заключила, что у него темные волосы? Может, и состояние бумажника успела оценить?

– У брюнетов и блондинов совершенно разный тембр голоса. Это доказывают научные исследования, проводившиеся в прошлом году в Принстонском университете. Если бы ты читала не только детективы и мелодрамы, а и заглядывала порой в серьезные издания…

– …То могла бы давать нашим читательницам советы, основанные на точном знании психологии, а не на своем скудном личном опыте и туманных представлениях о женском счастье, – закончила Шеннон. – И тогда наши рейтинги…

– …Разбились бы о камни. – Шейла рассмеялась. – Ладно, кофе будешь? Или сразу за работу?

– Кофе? Пожалуй, нет. Между прочим, излишнее, больше трех чашек в день, потребление кофе плохо влияет не только на состояние слизистой желудка и сердечную деятельность, но и портит цвет кожи.

Держу пари на десятку, что ты почерпнула эти познания в «Космополитен», – Шейла усмехнулась. – Только там печатают такую псевдонаучную чушь, рассчитанную на недоучившихся домохозяек.

– А вот и проиграла. В «Гламуре». Так что готовь денежки. – Шеннон села за свой стол, включила компьютер и достала из сумки приготовленные материалы. – Кстати, я только что наткнулась на некоего красавчика, разгуливающего по нашему коридору с видом плантатора, попавшего на выставку современной живописи. Его зовут Винсент Эбернотт, и я уверена, что где-то слышала это имя.

Шейла вскинула голову.

– Что ты сказала? Как его зовут?

– Винсент Эбернотт. По крайней мере, так его назвал Саймон. Мне показалось, что они знакомы.

– Винсент Эбернотт! Шеннон! Могучий Вине! Спасатель! Ну тот, о котором в последнее время много пишут. Он вытаскивает газеты.

Шеннон ахнула – она вспомнила.

Звезда Винсента Эбернотта взошла неожиданно и стремительно. Пять лет назад далласская «Стар», влачившая до тех пор жалкое существование и не пользовавшаяся популярностью даже в родном Техасе, ворвалась вдруг в десятку наиболее влиятельных газет штата, за год вдвое увеличив тираж. Автором чуда в журналистских кругах называли некоего молодого и амбициозного менеджера, выпускника Йельского университета. Не прошло и двух лет, как чудо повторилось уже в скромной Монтане. Конечно, успех провинциальной «Рипорт», едва ли не единственного печатного органа городка Грейт-Фаллс, прошел практически мимо внимания широкой общественности, но знатоки знали: газета просто прыгнула выше головы. Утроение тиража, привлечение имеющих общенациональную известность авторов, совершенно новый, можно сказать, революционный способ подачи информации, ликвидация долгов… Опыт «Стар» и «Рипорт» наглядно свидетельствовал – провинциальная газета может приносить прибыль и при этом оставаться независимой. Имя творца очередного успеха одни произносили с уважением, другие с завистью: Винсент Эбернотт. Разумеется, нашлись и критики, утверждавшие, что ничего особенного не произошло, что Эбернотт использует давно известные технологии и обязан своими достижениями неким закулисным махинаторам, создающим дутую знаменитость, что он закачивает в провинциальные листки собственные средства, создавая мыльные пузыри, которые неминуемо лопнут, как только иссякнет подпитывающий их финансовый источник.

И тогда Винсент Эбернотт совершил третье чудо. На этот раз он реанимировал не что-нибудь, а лос-анджелесскую «Пасифик тайме». И не просто реанимировал, а вернул в десятку самых популярных изданий Тихоокеанского побережья. Критики умолкли, а Винсент стал знаменитостью. Могучий Вине, Спасатель, Реаниматор – как только ни называли новоявленного гения менеджмента.

И вот он объявился в Сан-Франциско.

Зачем?

Неужели его цель – «Ньюс»?

Странное дело, Саймон Бертон не предпринял ни малейшей попытки задержать Шеннон. Более того, у нее сложилось впечатление, что он вообще хочет избавиться от нее как можно скорее.

– Да-да, все хорошо. Вы молодец, мисс Ридж. У меня нет никаких замечаний.

С трудом скрывая удивление, Шеннон встала со стула.

– Так я могу идти?

Бертон даже не поднял головы – похоже, у него появились другие заботы.

– Конечно, идите.

– Тогда до понедельника, мистер Бертон?

– Да-да, до понедельника, мисс Ридж. Шеннон поспешно выскользнула за дверь, все еще опасаясь, что в последний момент редактор очнется, выйдет из транса и попросит задержаться, чтобы возобновить скучную, бесперспективную осаду.