Крушение иллюзий - Александр Афанасьев

Погода была совершено мерзкой, сезон дождей, дождь в это время идет почти непрерывно. Сплошная стена серого, шуршащего дождя… они еще не вошли в настоящие джунгли, где дождь задерживается кронами, а потом низвергается вниз потоками и водопадами. Под ногами — мерзкая хлябь, где по щиколотку, где и глубже, вода буквально стоит на земле, потому что дождь идет уже пятые сутки подряд. Единственно, что в этом может быть хорошего — в такой дождь никакие звуки, даже звуки стрельбы, не слышны дальше чем на сто шагов.

Пятые сутки — дождь. Ничего — кроме дождя.

— Стоп! — Инструктор поднял автомат. — Слушать!

Они прислушались… шорох падающих капель, стук их о листья, о землю, непрерывный такой стук…

— Сэр, это что — выстрелы? — вдруг сказал кто-то.

Только сейчас лейтенант понял, что где-то впереди работает пулемет, монотонно и страшно, и это его далекий грохот он принял за звуки дождя.

— Хреново, — подытожил инструктор, — свяжись с основными силами. Быть готовым к боеконтакту по…

Инструктор прервал свою речь на полуслове — Джереми был ближе всего к нему, он повернулся и увидел, что инструктор лежит в грязи, хватая ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.

— Конта-а-акт!!!

Все бросились за укрытия, открыли прикрывающий огонь во все стороны, один из автоматов сразу вышел из строя… чертов дождь. Несмотря на явную опасность, Джереми подполз к инструктору, потащил его за собой, по всей грязи, по всей этой мерзости в укрытия, за обвитые лианами деревья. Он даже не знал, как его зовут, просто «сержант, старший инструктор, сэр», и все. Он тащил его и тащил, видя только в этом свое предназначение, только эту миссию. И вытащил — хотя явно находился под прицелом.

— Сэр… все будет в порядке, сэр.

Оказавшийся рядом стрелок, парень из восемьдесят второй, прикоснулся к шее инструктора.

— Мертв… — бросил он.

Но лейтенант все еще пытался его спасти даже после того, как подошли основные силы.

Смысла больше говорить о скрытности не было, где был этот снайпер, откуда он стрелял — никто не знал, они не видели его трупа и не знали, сумели ли подстрелить его. Снайперу тоже было не с руки связываться с целым взводом, даже усиленным. В джунглях стреляют на расстояние сто, максимум двести метров, дальше просто невозможно прицелиться, и скрытность тут гораздо важнее всего остального. Снайпер просто исчез, испарился, как злой дух, забрав в качестве жертвы одну из жизней. Бил он точно — пуля вошла в районе ключицы, где бронежилет тело уже не защитит.

Возникла еще одна проблема, они остались без командования.

— Ну… — мрачно сказал один из них, — и кто у нас тут старший по званию?

— Принимаю командование на себя! — резко сказал один из курсантов. — Я капитан-лейтенант ВМФ США, группа 3 SEAL Стивен Бьюсак, слушать мою команду.

— Чертовы морские котики, вам бы только в цирке мяч на носу вертеть, — недвусмысленно выразился один из рейнджеров.

— Хочешь, продемонстрирую это с твоим носом? — мгновенно ответил Бьюсак, выглядел он решительно, как и обычно выглядят морские котики, даже задиристо.

— Стоп, стоп, стоп… — недовольно сказал один из десантников, — не хватало еще разборок. У нас боевое задание, забыли? Слушаю вашу команду, сэр!

Рейнджер хотел что-то сказать — но не сказал. В конце концов, командир был действительно нужен.

— Перестроиться. Головной дозор восемь человек, удаление тридцать метров. Замыкающий нам больше не нужен. Два фланговых по четыре человека, на удаление прямой видимости. Ты и ты — понесете тело инструктора. Двинулись!

Специалисты из группы, выполнявшей особое задание, не шли через джунгли — они через них бежали, что делать категорически не рекомендуется, если ты не сошел с ума. Джунгли — это тебе не дорожка общественного парка.

Троих они уже потеряли, убедились, что они мертвы, и взять с собой не смогли, было не до этого. Еще одному не повезло — он был ранен, но так, что идти не мог. Он остался в джунглях с автоматом и гранатами, чтобы хоть на немного задержать преследователей. Его последний бой, закончившийся подрывом гранат, они слышали — не успели далеко отойти.

Их преследовали профессионалы. В джунглях было немало профессионалов, наркомафия имела столько денег, что могла купить лучших из лучших, — да и слишком много людей, умеющих хорошо обращаться с оружием, появилось на рынке в последнее время. Но это были особенные профессионалы, их учили не Советы, не кубинцы — их учили они сами, и они знали американскую тактику действий малых групп лучше всех остальных, потому что именно ей их и учили. Школа Америк… летное поле Херлберт-Филдс, отправная точка многих специальных операций в этом регионе мира. Они учили этих гончих псов, поразительно жестоких латиноамериканцев, для тех маленьких грязных войн, которые велись на их родине. Сальвадор, Колумбия, Никарагуа… Маленькие грязные войны, типичная картина — правое правительство и армия против левого, подверженного проникновению коммунизма нищего народа. Они учили их убивать — убивать на улицах городов и в джунглях, убивать тихо и убивать демонстративно, бороться с партизанами, пытать, вешать. Теперь Советов не стало, коммунистов не стало, но осталась масса людей, которые в этой жизни не умеют ничего, кроме этого — преследовать, выслеживать, убивать. Они уже знали о том, что инструкторами в лагерях колумбийской леваческой ФАРК, перекупленной на корню наркомафией и охраняющей посевы коки, работают бывшие бойцы сальвадорских противоповстанческих батальонов, которых во время критической фазы конфликта было пять, а теперь остался только один. Но когда они дошли до той базы, они убедились, что все зашло дальше — намного дальше, чем кто-то мог себе представить.

Один из группы по имени Майк, их «тихая смерть», разведчик, вооруженный MP5SD3 с оптическим прицелом, вдруг рухнул на бегу, раскинув руки. Командир бросился к нему.

— Что? Подстрелили?

Майк перевернулся на спину, тяжело, загнанно дыша.

— Идите дальше. Я… их задержу.

— А ну встать!

— Не могу… Не могу, хоть убей…

Это был Майк. Черт побери, это был Майк! Командир группы знал его с тех самых времен, когда они еще желторотыми пацанами на пару пробирались по смертельно опасным улицам Сан-Сальвадора, города, где ненависть буквально перехлестывала через край, где не было ни дня, когда бы не произошло одной из тех сальвадорских перестрелок: в самой гуще толпы, три-пять секунд — и несколько трупов. Тот, кто прошел Сальвадор, мог потом выжить в любом другом месте.

— Что? — подскочил еще один стрелок.

Командир, ни слова не говоря, достал отснятый материал, упакованный в стальную герметичную коробку, передал ему.

— Уходите. Мы их тормознем минут на десять.

— Погибнете.

— А ну пошел! — заорал командир.