Дамы из Грейс-Адье и другие истории - Сюзанна Кларк

— Вместо того чтобы творить магию, современные волшебники тратят силы на то, чтобы ее умалить, — вступила в разговор миссис Филд. — Только и слышишь, что тот или иной род волшебства слишком опасен (а ведь это не мешало практиковать его в старину). То говорят, что описание утеряно, то, что оно никогда не существовало. Что же до Иных земель, то о них мистер Норрелл и мистер Стрендж, кажется, и слыхом не слыхивал. А если они и допускают их существование, то вряд ли опустятся до разговоров с ними. Нас учат, что Король-ворон — не более чем порождение воспаленной фантазии средневековых чародеев!

— Мистер Стрендж и мистер Норрелл готовы сделать магию такой же банальной, как они сами, — заметила Кассандра. — Да наши прославленные волшебники просто боятся, что рядом с великой магией Короля их собственная окажется ничтожной и жалкой!

Миссис Филд рассмеялась.

— Вечно Кассандра придирается к мистеру Стренджу!

Закончив обличать великого Стренджа и еще более великого Норрела, дамы естественным образом перешли к порочности мужского пола в целом. Откуда недалеко было до рассуждений о том, стоит ли мисс Парбрингер выходить замуж за мистера Вудхоупа.

Тем временем мистер Стрендж (волшебник и второй феномен эпохи) сидел в библиотеке мистера Гильберта Норрелла (волшебника и первого феномена эпохи). Мистер Стрендж как раз заявил, что ему необходимо покинуть Лондон на пару недель.

— Надеюсь, сэр, что мой отъезд не причинит вам больших неудобств. Статья для «Эдинбургского журнала»[5]готова, если только вам не захочется внести туда поправки (с чем, полагаю, вы превосходно справитесь сами).

Мистер Норрелл хмуро поинтересовался, куда это собрался мистер Стрендж? Весь Лондон знал, что старый волшебник — тихий, сдержанный маленький человечек — и полдня не мог прожить без молодого. И то сказать, мистер Норрелл с трудом выносил, когда мистер Стрендж беседовал с кем-нибудь, кроме него самого.

— Я еду в Глостершир, сэр. Обещал миссис Стрендж навестить ее брата, который служит священником в одном из приходов. Разве я не упоминал при вас о мистере Генри Вудхоупе?

На следующий день в деревушке Прощай-Милость зарядил дождь, поэтому мисс Тобиас пришлось остаться в «Зимнем царстве». Весь день она провела с девочками, обучая их латыни. («Наш пол — не повод пренебрегать латынью. Когда-нибудь она может вам пригодиться») и рассказывая истории о том, как Томас Дандейл оказался пленником в Стране Феи и стал первым человеком на службе у Короля-ворона.

Наутро развиднелось, и мисс Тобиас решила отлучиться на полчаса, чтобы нанести визит миссис Филд. Воспитанниц она оставила на попечение бонны. Оказалось, что мистер Филд уехал в Челтнем — случай редкий, ибо, как говаривала миссис Филд, едва ли на свете есть другой человек, так привязанный к дому, как ее муж («Боюсь, мы сделали дом для него слишком уютным»). Поэтому мисс Тобиас, не видя в том большого вреда, задержалась в гостях подольше.

На пути домой ей пришлось пересечь перекресток Грейс-стрит и Энджел-лейн, где стояла церковь, а напротив — дом приходского священника. Мисс Тобиас заметила, как весьма элегантное ландо съезжает с дороги на аллею к дому. Она не узнала ни ландо, ни пассажиров, но удивилась, что экипажем твердой рукой правила дама. Рядом с самоуверенным видом — нога на ногу, руки в карманах — восседал джентльмен весьма примечательной наружности. «Не так уж красив, — подумала мисс Тобиас, — нос слишком длинный. Впрочем, держится, словно писаный красавец».

Оказалось, что визиты на сегодня не закончились. Во дворе «Зимнего царства» стояла двуколка, запряженная парой резвых лошадок. Конюх Дэви обхаживал их под присмотром худого и мрачного малого весьма неопрятного вида (очевидно, чей-то слуга, решила мисс Тобиас). Незнакомец привалился к стене, отделявшей огород, щурился на солнце и курил трубку. Когда мисс Тобиас проходила мимо, он медленно поскреб грязным пальцем голую грудь под расстегнутой рубашкой и ухмыльнулся.

На памяти мисс Тобиас громадный холл «Зимнего царства» всегда выглядел одинаково: тишина, тени и пылинки в косых лучах солнца. Сейчас все изменилось — в холле эхом отдавались громкие голоса и звонкий смех. Мисс Тобиас отворила дверь в столовую. Стол был уставлен лучшим хрусталем и столовым серебром, но еда лежала на тарелках нетронутая. Дорожные сундуки и коробки бросили, как попало. Женская и мужская одежда в беспорядке валялась на полу. Мужчина в красном мундире сидел в кресле, держа мисс Урсулу на коленях. Он подносил к ее губам бокал с вином, а когда девочка собиралась сделать глоток, отводил руку. Оба заливались смехом. Впрочем, по раскрасневшемуся лицу и возбужденному поведению воспитанницы мисс Тобиас сделала вывод, что возможно, девочка уже отведала вина. В центре комнаты посреди учиненного разгрома, стоял красавец в военном мундире и весело смеялся. Младшая мисс Флора, замерла в сторонке, широко раскрыв изумленные глаза. Мисс Тобиас тут же подошла и взяла девочку за руку. В глубине столовой юная дама сидела за фортепиано и отвратительно наигрывала итальянскую песенку. Вероятно, она понимала, что ее игра никуда не годится, поэтому музицировала крайне неохотно. Пианистка часто спотыкалась, вздыхала, и совсем не выглядела довольной. Внезапно она перестала играть.

Красавец в центре комнаты тут же обернулся к ней.

— Ну же, смелее, — прикрикнул он, — уверяю вас, мы внимаем с наслаждением. Это так, — тут он посмотрел на товарища и подмигнул ему, — восхитительно! Мы решили обучить деревенским танцам моих маленьких кузин. Фред — лучший учитель на свете. Так что придется вам играть.

Дама неохотно продолжила.

В это мгновение мужчина, сидевший в кресле и, вероятно, носивший имя Фред, заметил мисс Тобиас. Он мило улыбнулся и извинился.

— Не волнуйся, Фред! — воскликнул красавец, стоявший посередине комнаты. — Мисс Тобиас нас простит, мы с ней давние приятели.

— Добрый вечер, капитан Уинбрайт, — поздоровалась мисс Тобиас.

* * *

В это время мистер и миссис Стрендж с удобством расположились в уютной гостиной мистера Вудхоупа. Миссис Стрендж уже успела осмотреть дом, поговорить с экономкой, кухаркой, молочницей и служанками, а также конюхом, садовником и его помощником. Мистера Вудхоупа весьма интересовал женский взгляд на его домашний уклад. Он не позволил миссис Стрендж присесть, пока та не высказала одобрения дому, слугам и всему хозяйству. Будучи примерной сестрой, миссис Стрендж прилежно осмотрела владения брата, ободряюще улыбнулась слугам, постаравшись не слишком смутить их своими расспросами, и, наконец, объявила, что вполне довольна увиденным.