Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 - Пауль Леверкюн

Было предположено, что перед отступлением британцы разгерметизируют скважины и уничтожат очистительный завод. Такие меры, по мнению экспертов, вывели бы из эксплуатации нефтяные промыслы Южного Ирана на многие годы; вблизи старых скважин пришлось бы бурить новые, а очистительный завод – восстанавливать с нуля. Поэтому был разработан план, являющийся техническим новшеством, – Systeme d'ensablement – «техника образования песчаной пробки», – посредством которого очистительный завод и скважины были бы временно приведены в негодность в то время, когда они еще находились в руках у британцев; другими словами, была сделана попытка саботировать акт саботажа. Эта методика, говоря простым языком, предусматривала заполнение скважин, буровых вышек, трубопроводов песком, тогда для разгерметизации скважин и уничтожения оборудования потребовалось бы выполнение большого объема работ. Данный проект сначала был расценен в Берлине как относящийся к области фантастики, но его авторы настаивали и добились того, чтобы план был представлен для рассмотрения и оценки группе экспертов, которые после скрупулезного изучения признали его технически осуществимым.

После этого немедленно была начата разработка детального плана. Было решено, что данная операция должна осуществляться группой признанных экспертов под руководством человека, который был бы знаком не только с техникой очистки нефти и нефтяными промыслами, но также и со страной и людьми, особенно с шейхами арабских болотных племен, которые предоставляли большую часть персонала для нефтяных промыслов. Разработка проекта шла без сбоев, но его пришлось отменить, когда германское наступление на Кавказе было остановлено, и последующие сражения сделали очевидным, что Кавказские горы – это предельная отметка для любых дальнейших попыток проникновения в данном направлении.

В начале 1941 года абвер направил майора Шульце-Хольтуса для того, чтобы заменить меня на посту консула в Тебризе. Когда в августе 1941 года британцы и русские вторглись в Персию, он и его жена вместе с другими немцами были сначала интернированы в Шимрау, недалеко от Тегерана, однако они бежали оттуда и после полного приключений путешествия нашли убежище у кашгаи, одного из воинственных племен Южной Персии. Для восстановления связи с Германией фрау Шульце-Хольтус отправилась переодетой через Курдские горы в Турцию – смелое и трудное предприятие. Служба безопасности (Sicherheitdienst, или СД, секретная служба нацистской партии) отправила двух сотрудников к Шульце-Хольтусу, и маленькая группа стойко держалась, пока кашгаи, окруженные британцами, не выдали их. Шульце-Хольтус описал пережитое им в прекрасной книге; здесь не остается добавить ничего, кроме того, что его позиция и поведение были во всех отношениях примерными и достойными офицера абвера. Находясь далеко и будучи отрезанным от своих руководителей, он выказал храбрость и воображение высокого порядка, сделав все возможное в его положении. Его усилия не остались неоцененными; своими поступками он связал определенное число британских солдат, силы и материалы, которые противник был принужден ввести в действие, были значительными, и вокруг одного человека возник целый театр военных действий в миниатюре.

Хотя для целей сухопутных сил временно не требовалось дальнейших рекогносцировок Ближнего и Среднего Востока, в январе 1941 года абвер нашел здесь новые области для своей деятельности.

Побудительный толчок к этому происходил не изнутри абвера, но из министерства иностранных дел, первоначально по настоянию бывшего представителя в Багдаде, доктора Гробба. В то время Рашид Али аль-Гайлани, один из лидеров антибританской партии, был премьер-министром Ирака, и его главным оппонентом был Нури-Паша ас-Сайд, который во время Первой мировой войны помог Лоуренсу отобрать арабские территории у турок. Рашид Али считал, что война в Европе дала ему прекрасную возможность избавить Ирак от английского влияния, и в этих намерениях его поддерживал муфтий Иерусалима Хаджи Амин эль-Хуссейни, президент Панисламского конгресса. Он также рассчитывал на помощь Германии, и эта помощь была обещана ему. Каждая из договаривающихся сторон, однако, вскоре была разочарована другой: немцы слишком высоко оценили боевую эффективность иракских солдат, подчинявшихся Рашиду Али, в то время как Рашид Али и муфтий сильно преувеличивали размеры помощи, которую Германия была способна оказать им.

Было отправлено несколько разрозненных самолетов, но сами по себе они не имели военной ценности, и их груз был слишком несущественным, чтобы представлять хоть какую-то практическую ценность для использования иракцами. Восстание быстро погасло. Оно стоило жизни нескольким германским офицерам, и Рашид Али с муфтием бежали в Тегеран. Германия пыталась, через доктора Ранна, получить поддержку повстанцам или, по крайней мере, технику и помощь для германских путей снабжения от французских солдат в Сирии, но в то время франко-германские отношения еще не достигли требуемой степени сердечности.

Тем не менее восстание в Багдаде показало, что эта часть света может представлять интерес для германского Верховного командования, и адмирал Канарис решил усилить деятельность разведки или в Турции, или с баз в этой стране. В посольстве Германии в Анкаре была создана «военная организация» – такое наименование давалось разведывательному центру в нейтральной, оккупированной стране либо в стране, относящейся к франко-британскому союзу, – а вспомогательное отделение было создано в Стамбуле, и сам Канарис в сопровождении Пикенброка, своей правой руки, в начале августа 1941 года нанес визит в Турцию.

Руководство военной организацией первоначально было доверено майору, в дальнейшем подполковнику, Мейер-Зерматту, который до этого был руководителем военной организации в Нидерландах, а сам я был назначен руководить вспомогательным отделением в Стамбуле. Так как Анкара была чисто правительственным и административным центром и поэтому ее очень легко было контролировать, стало очевидным, что большая часть практической работы должна осуществляться из Стамбула.

Я приступил в исполнению своих обязанностей в июле 1941 года. Кроме приказа о создании и налаживании работы подразделения для разведки на Ближнем и Среднем Востоке, я не получил более никаких инструкций. В мое распоряжение было отдано три пустые комнаты, но персонала я не имел никакого. Для начала я купил стол, три стула, шкаф и пишущую машинку. От последней некоторое время не было особой пользы, так как я, к сожалению, никогда не учился печатать, но я надеялся, что вскоре найду кого-нибудь, умеющего делать это, и в любом случае до того момента, как у меня будет что докладывать, должен был пройти какой-то период времени.

Моя первая сотрудница не владела стенографией и печатала одним пальцем, но у нее были некоторые другие исключительные качества. Это была Паула Кох, которая после войны была представлена иллюстрированными журналами любопытной публике как «Мата Хари Второй мировой войны». Аналогия крайне неверная; Мата Хари была легкомысленной молодой парижанкой, в то время как Паула Кох была набожной католичкой, которая во время Первой мировой войны заведовала самым передовым перевязочным пунктом в армии, продвинувшейся под командованием генерала фон Кресса до берегов Суэцкого канала. «Она заслужила достойное место в истории этой войны», – сказал о ней один офицер Генштаба, и не было написано ни одной работы о ходе боев за Суэцкий канал, в которой ее имя хотя бы не упоминалось.