Полечка - Лариса Шубникова

Так пролетел замечательный год. Для Поли он был радостен новыми открытиями в части любви, плотской и сердечной, а для бабушки Верочки пониманием, что внучка ее разумна, аккуратна и вполне себе способна жить самостоятельно, еще и бабушку содержать.

И успокоилась Вера Анатольевна, будто умиротворилась даже, выдохнула, счастливо задышала и …покинула этот мир в неделю. Как? Неведомо. Одним приятным утром понедельника, Вера Анатольевна проснулась и подумала о завещании. Вот кто его знает, что толкает людей на подобные спонтанные мысли? Неужто, и правда есть предчувствие смерти? Дама собралась и навестила знакомого нотариуса, где и прекрасно оформила бумагу, оставив все свое состояние Полине. Затем, бабушка Вера привела в порядок свою шкатулку с документами и даже нашла лист с правом на захоронение. Задумалась и об одежде для гроба… Странно, что не задумалась о том, откуда все эти мысли и поступки, а потому и не стала говорить об этом с внучкой.

Она написала духовную…В ней еще раз напомнила Полечке о своей к ней любви безграничной, благодарила за ее ответную любовь и наказала быть счастливой, не опасаться жизни, но и быть разумной. Перечислила те вещи, что хотела отдать приятельницам и даже упомянула о браслете с гранатами, что решила оставить Татьяне, маме Полины. Велела не забывать о фиалках, которые принялась выращивать на подоконнике, став пенсионеркой и ни в коем разе не забывать о супчике. Есть его каждый день и обязательно с кусочком хлеба…

Вечером субботы, устроив дела, бабушка Вера чисто вымылась, поговорила с внучкой на ночь, заставила помолиться вместе с ней, уснула и не проснулась.

Не стоит и говорить о том, каким ударом это стало для Поли, слов таких просто не найти, не выдумать. Она застыла в горе своем и безучастно приняла и хлопоты приятельниц бабули о похоронах и приезд матери. Нет, она и сама суетилась, оформляла бумаги, бродила по инстанциям, но как во сне…

Позже, когда устроилось все и девять дней прошло и отмечено было помином, Поля стояла в гостиной и слушала мать.

— Поль, мне нужно ехать. Дариуш не может без меня. Уже и звонил… Ты приедешь к нам летом? — Поля старалась не думать о том, что и ей, девятнадцатилетней, сейчас тоже нужна мама.

— Конечно, езжай, мама. Все будет хорошо, — и улыбнулась, ну, как смогла.

Татьяна, обрадовавшись втайне, что не придется выслушивать истерики и утирать слезы, поспешно собралась, прихватила с собой завещанный гранатовый браслет и была такова.

А Поля…Она растеряно ходила по квартире, пустой и страшной той тишиной, что случается в домах, откуда ушел дорогой, горячо любимый человек. Потом стояла, прижимая кулачки к груди, стараясь справиться с болью потери и страха перед одиноким будущим. Но, нашла духовную бабушки, прочла, почувствовала в написанном ее любовь, приняла все советы и разрыдалась. Когда горе слегка смыто было слезами, Поля взяла лейку и полила бабушкины фиалки.

Так и стала жить, руководствуясь всем тем, чему научила мудрая, добрая, любящая женщина. Поля помнила все, а чего не помнила, то додумывала так, как учила бабуля. И справилась. Честное слово! И даже не смотря на то, что многие считали Полечку посредственностью.

Да, не крутолобая всезнайка, не философ, не гений, но по факту, по итогу, так сказать — в девятнадцать лет уже свой бизнес, пусть небольшой и немудреный, но все же. Замечательно ухоженный дом, зачетка, которую не стыдно показать друзьям и недругам, отсутствие вредных привычек и наличие двух хороших очень верных подруг и целой семьи помощников. Вот тебе и «посредственность»…

Паулина в лавке своей не могла проводить много времени — учеба, спорт, да и на свидания хотелось походить-побегать. Потому и наняла Полечка на работу очень проворную женщину, Веронику Истомину. С нею вместе приняла и ее мужа, инвалида (без глаза и стопы), а в ответ на свое смелое решение взять работника заведомо слабого, получила то, чего просто так не получишь! Преданность и честность, доходящие до абсурда. Чета Истоминых — жена администратор лавки, муж разнорабочий — стали самой лучшей и самой прекрасной подмогой в делах Полины. В дни, когда спрос на цветы зашкаливал, Истомины вызванивали своих многочисленных дочерей и те (вместе с мужьями!), приезжали и составляли, развозили букеты от лавки «Паулина Мельцаж». Поленька пыталась платить за их услуги, на что ей было сказано один раз, грубовато, но совершенно справедливо — ты, глупая, дала отцу и матери возможность быть нужными и зарабатывать, а потому пару раз в году мы можем поднять свои задницы с диванов и составить те долбучие букеты и развести их по долбучим адресам.

Семья большая, бедная и такая, знаете ли, околопьющая. Но очень русская, сердечная и ничего не забывающая — ни добра, ни зла. Ника Истомина прекрасно общалась на доступном языке с поставщиками, а Гена Истомин замечательно справлялся с погрузкой и неплохо развозил букеты по адресам, надевая форменную жилетку лавки на белоснежную рубашку и прикрыв отсутствующий глаз шикарной повязкой с логотипом «Паулина Мельцаж».

Две Софьи стали подругами Полечке, поддержкой и радостью. Поля нанимала на работу студентов и получилось так, что пришли две Сонечки. Одна работала утром, другая вечером. По выходным в лавке дежурила одна из дочерей Истоминых, и была рада подработке.

Сони дружили между собой, а заодно и с Полей. А вышло все случайно. Сони общались в одной компании и их как только не пытались отделить по именам. То Софа, то Софи, то Соньяр…Сами знаете, что у молодежи выдумок более чем достаточно. А Поля сразу определила кто есть кто. СоняМ и СоняЖ. По фамилиям.

Соня Мохова — походила на азиатку, маленькая и чернявая, да и глаза узкие. Получилось прозвище в корейском таком стиле. А Соня Жукова — тоже черноволосая и крупногубая, обладала прекрасными ножками и смотрелась парижанкой. Так и от прозвища веяло Лютецией Паризиорум*.

К слову, Соням и Соняж и познакомили Полечку с Женей Прозоровым. Как-то утром, они веселой троицей завалились в гости к Поле и та кормила их завтраком, вкусным, домашним. Тогда Женя оценил Полю, вдохновился ее «песочными часами», плавностью жестов и мягкой «w» вместо «л».

Вот такая история с Полечкой… Печаль и ее страхи остались с ней, но юность взяла свое и Полечка ожила, засветилась, и принялась жить.

После ухода Женечки из лавки, Полечка усердно работала, пока не явилась Соням.

— Поль, прости, что опоздала. Всю ночь гудели. Честно, я еще никогда так не веселилась. А ты чего не пришла? Из-за Никитина? Да плюнь ты на этого умника высокомерного, — девушка пыталась надеть форменное платье лавки и попутно учила жизни свою очаровательную подругу. — Он строит из себя не пойми чего, а сам моральный урод!

Беда с Сашей, вот честное слово. Поленька простая и понятная (так думали все), а вот ее бойфрэнд, подающий надежды умник с филфака известного ВУЗа, никак ей не подходил, по мнению друзей и, разумеется, Женьки Прозорова. Саша Полечку любил, прекрасно проводил время с ней в постели, замечательно угощался ее обедами и наслаждался ее обществом, однако, на вечеринках оставлял девушку одну и общался исключительно с «ботаничками», отсекая, отделяя себя от очаровательной Полины непонятной границей «ума» и «не ума». Тем поселил в Полечке комплекс неполноценности и некоторую боязнь умников. Поля старалась соответствовать Сашке, но он, увы, не видел в ней того, чего искал в «ботаничках», а очень даже зря…