Путь Эскалибура - Дэвид Марк Вебер

— Так ли они глупы? — спросил себя сэр Джордж и сам не услышал собственного голоса. И уж точно не расслышал его вопроса сквозь грохот бури и визг ветра отец Тимоти. Тем не менее священник повернулся к нему и поднял бровь. Выражение его лица живо напомнило сэру Джорджу те дни, когда отец Тимоти был его наставником, как сейчас он являлся наставником Эдуарда. Однако теперь было не до воспоминаний, и сэр Джордж повторил, перекрикивая рев ветра: — Так ли они глупы? Вы полагаете, этот гигант, — он поднял руку и удивился, что она не дрожит, — послан Богом, а не дьяволом?

— Мне плевать, кто сотворил это чудо! Пусть только оно сохранит нам жизнь, ведь пока мы живы, всегда есть надежда на милость Господню!

— Жизнь? — повторил сэр Джордж, и отец Тимоти покачал головой, как будто упрекая своего господина и бывшего ученика в скудоумии.

— Какую бы цель ни преследовал этот колосс, сейчас он намерен спасти один из наших кораблей, а возможно, и всех тех, кто остался жив.

— Но… зачем?

— Этого я не знаю, — признался отец Тимоти. — Я верю в милосердие Господа и надеюсь на его помощь. В отличие от людей он всегда готов поддержать гибнущего, а кто послан им для нашего спасения, мы скоро узнаем. Немного терпения, милорд…

* * *

Когг сэра Джорджа был поднят в небеса последним.

У барона оказалось достаточно времени, чтобы взять себя в руки и, вернув себе обычное самообладание, навести на корабле некое подобие порядка, когда когг окружили светоносные летуны. Он стоял на борту в доспехах, которые не надевал, пока единственным его врагом было море, и смотрел на чудесного исполина. Рядом с ним стояли его жена и сын. Менее твердый духом мужчина припал бы к жене, а не пытался сделать вид, будто обнимает ее закованной в латы рукой ради ободрения и утешения, но оба прекрасно понимали, что происходит на самом деле. Как всегда в трудную минуту, Матильда поддерживала мужа, с гордостью припав щекой к его плечу, хотя ее прямо-таки трясло от ужаса. Ее била крупная дрожь, и все же сэр Джордж чувствовал, что она верит в него, и это придавало ему свежие силы. Он повернулся и поцеловал ее мокрые, спутанные ветром волосы. Четырнадцать лет она делила с ним все тяготы и радости, выпавшие на их долю, помогая своей верой и любовью, без которых бог весть как сложилась бы его жизнь.

Он еще раз поцеловал ее волосы, затем снова поднял взгляд к нависавшей над ними громаде. Его люди понимали: он знает о том, что им предстоит, не больше их самих, но укоренившаяся с годами привычка повиноваться ему, черпать силы в его уверенности и мужестве помогала им следовать примеру своего отважного командира. Они брали с него пример во всем, и он явственно ощутил на себе их взгляды, когда хлынувший сверху свет внезапно заглушил и визг ветра, и рев моря. Он не почувствовал движения поднимавшегося в небеса когга, ибо не сводил глаз с нависшего над ним исполина, не желая глядеть вниз, за борт, туда, где в неестественной тишине продолжали неистовствовать удалявшиеся с каждым мгновением волны. Нет-нет, он не станет смотреть вниз, чтобы не утратить мужества в тот самый момент, когда его люди будут больше всего в нем нуждаться.

Их волшебный полет был стремительным, но ни единое дуновение ветра не коснулось палубы. Казалось, воздух вокруг когга застыл в тишине и покое, каких просто не бывает в дольнем мире. Дождь лил по-прежнему, но струи воды разбивались о невидимую скорлупу светового кокона, рассыпались на тысячи мельчайших сияющих брызг…

Несмотря на стремительность подъема, путешествие показалось им вечностью. Сэр Джордж слышал торопливое бормотание отца Тимоти — тот молился на латыни, — когда они воспарили над круговертью волн. А потом наконец настал их черед пройти сквозь сияющие врата, и барон вздохнул с облегчением, увидев другие, похожие на игрушечные кораблики когги в необъятном чреве бронзового исполина.

Здесь было девять кораблей, включая его собственный. Больше, чем он смел надеяться, но едва ли половина тех, что отплыли из Франции, и он стиснул зубы. Видел он или нет гибель корабля графа Кэтуолла, но, так или иначе, его тут не было.

Когг опустился на пол, и сэр Джордж крепче ухватился за леер, ожидая, что корабль ляжет набок, когда свет отпустит его. Судно, однако, стояло прямо, вода по-прежнему вытекала из затопленного трюма, и барон заставил себя отпустить леер.

— Спустите трап, — велел он помощнику капитана.

— Я не… — начал было тот и осекся. — Конечно, милорд. Придется кое-что приспособить, но…

Что-то пискнуло в его горле, и он умолк, не закончив фразы. Сэру Джорджу пришлось сделать чудовищное усилие, чтобы тоже не взвизгнуть, когда незримая рука подняла его над палубой. Он крепче обнял Матильду и услышал испуганный вздох Эдуарда, но мальчик не посрамил его криком, и сердце барона согрела гордость за сына.

Незримая рука была могучей и осторожной, и все же он с трудом перевел дух, снова ощутив твердь под ногами. За ним и его близкими последовали все прочие находившиеся на корабле люди — они перелетали по воздуху, как неуклюжие птицы, судорожно дергая руками и ногами, пока не оказались рядом с коггом, сбитые с толку и перепуганные. Стараясь не выдать обуревавших их чувств, они во все глаза смотрели на сэра Джорджа, ища в нем поддержки и опоры.

— Идите за зелеными светоуказателями, — громко произнес незнакомый голос, и барон вздрогнул от неожиданности.

— Колдовство! — ахнул кто-то.

Сэр Джордж еле удержался, чтобы не перекреститься, — неведомый голос прозвучал прямо у него в ухе, словно кто-то стоял совсем рядом. И еще кое-что странное померещилось сэру Джорджу в этом голосе. Никогда прежде он не слышал такого тембра и… похоже, голос звучал в ушах не только у него одного, но и у всех окружавших его людей.

— Колдовство или ангельская сила, у нас нет выбора. Мы должны повиноваться, — сэр Джордж заставил себя говорить как можно спокойнее. Он предложил Матильде руку, посмотрел на сына, затем обвел взглядом остальных. — Помните, что мы христиане и англичане. Сдается мне, пришел час показать, что это значит и чего мы стоим.

— Славно сказано, милорд! — пробасил отец Тимоти и яростно ухмыльнулся своим спутникам, как пристало скорее лучнику, чем смиренному служителю Божьему. — Если это колдовство, то Господь и Пречистая Дева защитят нас. Если же мы столкнулись с силами дольними, то чего в этом мире не смогут преодолеть англичане?

Послышалось одобрительное бормотание — несомненно, слова Тимоти придали людям уверенности, и сэр Джордж повел их к зеленым огням, мигавшим впереди.

Охватившее его волнение немного уменьшилось, сердце перестало биться, как птица в клетке, страх уже не стискивал грудь железным обручем. Вероятно, это было следствием его неисправимого любопытства, которому он дал волю, позволив себе озираться по сторонам, дивясь и восхищаясь тем, что представало их взорам.

Блестящий пол был сделан из некоего странного сплава, хотя вряд ли хоть один кузнец даже во сне мог мечтать о таком количестве металла. Безусловно, это был металл, нежно звенящий под ногами и блестевший так, как может блестеть только полированный металл. В то же время это была не бронза, хотя цвет сплава наводил на такую мысль. Нет, не бронза, решил сэр Джордж и внутренне ахнул, прикинув, во что могло обойтись создание подобной громадины, ведь он очень хорошо знал, сколько стоит кираса, наручи, самый простой доспех. И все же это гигантское сооружение было сделано из металла…