Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

Дружочек Наденька дулась ровно две минуты, а потом сновавзялась за ножницы.

— Ты сумасшедшая, Варька, — причитала она, понаитию выхватывая целые космы из моей многострадальной головы. — А еслиучесть, что я никогда не работала в районном Доме быта…

Вторая попытка оказалась более удачной, и я почтиприблизилась к фотографическому идеалу жены Олева Киви.

— Отвратительно, — Наденька шмыгнула носом, а яудовлетворенно улыбнулась.

— Замечательно. Теперь осталось покраситься. Я должнавыйти от тебя затрапезной шатенкой с блеклыми волосами. Плачу двойную таксу,так что включай воображение…

…Салон «Олеся» я покинула по всем правилам конспирации:солнцезащитные очки в полморды и предусмотрительно захваченный платок наголове. Видел бы меня Лешик Богомол, мой последний воздыхатель и самый щедрыйклиент из всех, кого навязывал мне Стас.

Просто счастье, что Лешик сейчас кукует в Крестах и вобозримом будущем вряд ли получит увольнительную на берег!

Теперь оставался только прикид: нелепое кроваво-красноеплатье с короткими рукавами и чересчур бросающимися в глаза вытачками. Похоже,при жизни оно сильно жало покойнице в груди.

Никаких аналогов Аллочкиному фотографическому безобразию вмоем гардеробе не было, сэконд-хенды тоже безмолвствовали, и весь остатокнедели я посвятила портнихам. Это стоило мне нескольких седых волос, но кпятнице я уже имела на руках красную дерюгу. На Стаса дерюга произвеланеизгладимое впечатление. Так же, как и постылый «паж», к которому я так и несмогла привыкнуть.

— Замечательно, — он забегал по кабинету, потираяруки. — Замечательно, голубка Варенька. Я даже не предполагал…Профессионально растешь, придется со следующего квартала повысить тебежалованье.

— Откуда ты знаешь, что я профессионально расту? —Удивилась я. — По-моему, мы с тобой не спали.

— Слухами земля полнится, — осклабилсяСтас. — А теперь поговорим о деле.

Я раскрыла блокнот и приготовилась писать.

— Он прилетает завтра из Вены.

— Рейс?

— Никаких рейсов.

— Я не должна встречать его в аэропорту?

— Ни боже мой!

Обычный расклад летит к черту, любопытно.

— Подожди, я не поняла… Разве не ты заделываешь емугастроли?

Стас подошел ко мне и легонько постучал пальцами по моейвосхитительно невостребованной лобной кости.

— Да меня к нему и на пушечный выстрел не подпустят,соображать надо. Это же совершенно другой уровень.

— Тогда какого черта…

Вот он, нож в спину, самое неприкрытое предательство; стоилоли из-за сиюминутной прихоти патрона так себя уродовать? Я вспомнила своеутреннее отражение в зеркале прихожей и заплакала.

Стас утер мне нос рукавом.

— Не реви и слушай внимательно. Это — не обычный…эскорт. Это моя личная просьба.

— Это авантюра.

— Оставь свои резюме для кожно-венерологическогодиспансера. И дай мне договорить, черт возьми!.. У него будет пресс-конференцияв аэропорту, потом еще одна, а вечером — сольный концерт в Большом залефилармонии. Вот билет, — Стас протянул мне билет. — Сходи,вдохновись.

Филармония, бр-р. Одно только это слово действует на меня,как снотворное.

— Учти, Стас, я иногда всхрапываю, так что старухам —любительницам Чайковского-и-иже-с-ним, это может не понравиться.

Но Стасу было наплевать на мои сомнения.

— Киви остановится в гостевом особняке на Крестовском,ты должна о нем знать.

Еще бы, трехэтажная VIP-гостиница в немецком стиле.

— И я должна стоять у ее ворот с хлебом-солью? Тогдапридется прикупить еще и кокошник, голубчик Стас.

— Ты должна будешь провести с ним ночь в этойгостинице.

— А он в курсе? — поинтересовалась я.

— Пока еще нет. — Положительно, Стас отличалсябиблейским терпением и такой же библейской верой в чудо. — Но ты сделаешьвсе, чтобы прыгнуть к нему в постель.

С моей нынешней экипировкой шансы на койко-место в номерезнаменитого виолончелиста практически равны нулю. Я попыталась донести этоттезис до воспаленного сознания Стаса, но он и слушать меня не стал.

— Вечером он ужинает в «Европе», тебе уже заказанстолик. Веди себя не вызывающе, никаких призывных взглядов. И если он к тебеприклеится, лучше промолчи лишний раз. Еще сморозишь какую-нибудь глупость, ятебя знаю. Ноги без нужды не раздвигай и губ не облизывай. Веди себя сдостоинством. И вообще… Старайся соответствовать.

— Чему? — спросила я, хотя и так знала ответ:дурацкой любительской фотографии из Кронштадта. — Думаешь, он клюнет?

— Все может быть, — Стас вытащил из карманаперстень с камнем и торжественно надел мне на палец.

— Это еще что?

— Это — от фирмы. За многолетний безупречный труд. Еслитебя… Если тебя кто-нибудь спросит о перстне, скажешь, что подарок матери.Семейная реликвия, передается пр наследству и все такое.

— Ну, ты даешь, Стас! Моя бедная мамочка за всю жизньмне даже упаковки прокладок не презентовала.

— Неважно. Если… Если отношения у вас сложатся,послезавтра ты представишь меня ему. За обедом. Обедает он тоже в «Европе», втри часа. Я там появлюсь, и ты меня представишь. Невзначай… Встретила, мол,старого знакомого, не возражаешь, милый, если он подсядет к нашему столику? Немне тебя учить.

— Это точно. Но, по-моему, ты темнишь. Мне не хотелосьбы, чтобы мои прелести использовались вслепую.

— С каких это пор? — Стас по-хозяйски ухватил меняза грудь. — Ну-у… не изображай интенсивную умственную деятельность,дорогуша. От этого у женщин твоего типа образуются морщины.

Это правда. Гори ты синим пламенем, Стас. Ты и твои дурацкиетайны.

— А как насчет сексуальных предпочтений? — Я ужеуспокоилась и взяла себя в руки.

— Моих? — изумился Стас. — За столько лет неизучила?

— Да нет, твоего треклятого eesti guy [5].

— Понятия не имею. Но не думаю, что он особеннопривередлив. Разве что присовокупит смычок к атрибутам наслаждений.

Час от часу не легче! Я оставила скользкую тему и перешла кболее приятному.

— Гонорар?

— Гонорар получишь тогда, когда я разопью с клиентомчашку кофе. И не волнуйся, я же никогда не подводил тебя, девочка… Начало вдевятнадцать ноль-ноль. Удачи.

Я уже ухватилась за дверную ручку, когда Стас догнал меня.