Тайна пропавшего ожерелья - Энид Блайтон

— Ха! Ну что ж, позволь тебе сообщить, что я прекрасно знаю, чем ты на самом деле занимался сегодня утром! — торжествующе заявил Гун. — Ты нарядился рассыльным мясника — точно? Да-да, я все знаю! Надел этот свой полосатый фартук — верно? И рыжий парик, и…

— Мне очень не хочется вас огорчать, но я всего этого не делал, — прервал его Фатти. — Поверьте, я с удовольствием сказал бы, что все утро разгуливал по улицам в обличье рассыльного мясника, вместо того чтобы таскать по лестницам старое барахло, но меня всегда учили, что врать нехорошо, мистер Гун. Ведь вам бы и самому не понравилось, наверно, если бы я соврал, чтобы доставить вам удовольствие. В общем, как это ни прискорбно, но сегодня утром я не переодевался рассыльным мясника!

— Так я тебе и поверил! — Мистер Гун повысил голос. — Ты еще скажешь, что не пробирался ко мне в дом и не оставлял записку в пакете с прищепками, и еще одну — на совке для угля, и…

Фатти был так изумлен, что лишился дара речи. Остальные ребята тоже молчали, беспокойно переглядываясь: не спятил ли мистер Гун? Пакет с прищепками? Совок для угля? И что еще, интересно?

— Думаешь, очень остроумно — прилепить записку на крышке мусорного ведра? — продолжал мистер Гун, все больше повышая голос и грозно взирая на притихших ребят, изумленно таращивших на него глаза. — Интересно, что ты еще выдумаешь? Может, скажешь сразу, чтобы не терять время на поиски?

— Ну что ж, подумаем… — Фатти задумчиво наморщил лоб. — Может, в молочный бидон — есть у вас бидон, мистер Гун? Или, скажем, в хозяйственную сумку…

— Лучше на туалетный столик! — вмешался Ларри. — Тогда записку и искать долго не придется — прямо перед носом будет.

Мистер Гун побагровел. Он обвел ребят таким грозным взглядом, что у Бетси возникло желание дать дёру, пока не поздно. У нее просто душа в пятки уходила, когда в глазах Гуна появлялось такое выражение.

— Все шутите?! — прогремел Гун. — Не вижу ничего смешного! У меня складывается впечатление, что этот идиотский розыгрыш вы придумали все вместе!

— Мистер Гун, мы в самом деле не имеем ни малейшего понятия, о чем вы говорите, — серьезно сказал Фатти, видя, что констебль не на шутку чем-то рассержен. — Может, вы расскажете нам, что случилось а мы вам абсолютно честно ответим, имеем ли мы к этому какое-то отношение или нет.

— Хватит отпираться! Я прекрасно знаю, что ТЫ к этому причастен, мистер Фредерик! — не сдавался Гун. — Это же твой почерк! Ты любишь выкидывать подобные штучки на потеху приятелям. Но анонимные записки — это не смешно. Это гадко.

— А что это такое «анонимные»? — спросила Бетси. — Я не понимаю…

— Это когда кто-нибудь пишет письмо, а подписываться боится, — объяснил Фатти. — Обычно на анонимных письмах нет ни обратного адреса, ни подписи, и посылают их только подлые и трусливые люди. Правильно, мистер Гун?

— Именно так, — подтвердил констебль. — И должен тебе сказать, мистер Фредерик, ты прекрасно описал самого себя, если эти записки подбрасываешь мне ты!

— Но это не я! — Фатти начал терять терпение. — Ради Бога, мистер Гун, перейдите поскорее к делу и расскажите нам, что произошло. Мы абсолютно ничего не понимаем.

— Все вы прекрасно понимаете! — И мистер Гун вытащил из кармана четыре конверта и вручил их Фатти. Фатти вытащил записки из конвертов и начал читать:

— Записка первая. Всего несколько слов: «Спроси Смита какое его настоящее имя». Следующая; «Выдвори его из Плюща». Еще одна: «Называешь себя полицейским? Тогда пойди повидай Смита». И наконец, последняя: «Ты пожалеешь если не встретишься со Смитом». Действительно, странные послания! Посмотрите, ребята, они даже не от руки написаны.

Фатти пустил записки по кругу.

— Все слова вырезаны из газет и наклеены на листки бумаги, — констатировал Ларри. — Так поступают те, кто не хочет, чтобы опознали их почерк.

— А тут и вправду есть над чем подумать, — заинтересованно проговорил Фатти. — Кто такой Смит? И где этот дом, который называется «Плющ»?

— Не знаю такого, — пожала плечами Дэйзи. — Зато знаю «Тополя» — это рядом с нами.

Услышав слово «Тополя», мистер Гун так скривился, словно пол-лимона проглотил. Но на него никто не обратил внимания.

— Еще есть «Ельник», — добавила Бетси, — и «Каштаны», А «Плющ»… нет, я тоже такого не помню.

— И этот мистер Смит… — продолжал Фатти, изучая одну из записок. — Почему его надо «выдворить» из невесть где находящегося «Плюща»? И почему мистер Гун должен выяснить у него настоящее имя? Выходит, сейчас он зачем-то живет под чужим именем? Очень, очень странно!

— Знаешь, Фатти, похоже, за этим кроется какая-то тайна! — с надеждой проговорил Пип. — А у нас за все каникулы ни одной тайны не было. Ужасно заманчиво.

— Насколько я понял, записки были подкинуты: одна в пакет с прищепками, вторая на совок для угля, а третью прилепили к крышке мусорного ведра, — наморщил лоб Фатти. — Правильно, мистер Гун? А где вы нашли четвертую?

— Ты знаешь это не хуже меня! — огрызнулся полицейский. — Ее опустили в почтовый ящик. Все записки обнаружила миссис Хикс. Но когда она мне рассказала, что сегодня утром у нас в доме побывал рассыльный из мясной лавки, я сразу понял, чья это работа!

— Но теперь, когда вы знаете, что это был не я, почему бы вам ни пойти и не расспросить настоящего рассыльного? — предложил Фатти. — Или мне это сделать вместо вас? Все это чертовски интересно, мистер Гун. По-моему, за этим что-то кроется!

— По-моему, тоже. За этим кроешься ты, мистер Фредерик! — выпалил мистер Гун. — И хватит меня дурачить! Я достаточно хорошо тебя знаю. Твое вранье тебя до добра не доведет!

— Давайте закончим этот разговор, — сухо проговорил Фатти. — Я никогда не вру, мистер Гун, никогда, и вы уже могли бы это понять. Да, я люблю розыгрыши, и разных шуток на моем счету немало, но Я НИКОГДА НЕ ВРУ. Заберите свои записки, и до свидания.

Мистер Гун тяжело поднялся, взял у Фатти записки и в ярости швырнул их на пол.

— Можешь оставить их себе! — крикнул он. — Ты их посылал, ты и забирай! Но учти: если я получу еще хоть одну записку — пеняй на себя. Я отправлюсь прямиком к суперинтенданту Дженксу и все ему доложу!

— От души советую вам это сделать, — парировал Фатти. — Это дело может оказаться серьезнее, чем вы думаете. Вы вбили себе в голову, будто это я с вами шучу, но повторяю — я не имею к этим посланиям ни малейшего отношения. Еще раз до свидания, мистер Гун.

— Послушайте, а почему бы вам ни снять с конвертов и листков отпечатки пальцев? — внезапно предложил Пип. — Вы бы выяснили тогда, прикасался к ним Фатти или нет. А отпечатки пальцев Фатти вы могли бы взять хоть сейчас.

— Да, но ведь мы все прикасались к письмам и наверняка смазали отпечатки, если они там были! — с досадой проговорил Фатти. — Вот проклятье!

— Отпечатки пальцев? — скептически усмехнулся Гун. — Я уверен, что у тебя хватило сообразительности надеть перчатки, посылая анонимные письма, мистер Фредерик Троттевилл! Ну что ж, я все сказал и ухожу. Но попомни мое слово: еще одна записка, и у тебя будут такие неприятности, что ты пожалеешь, что на свет родился! И еще: на твоем месте я бы сжег костюм рассыльного — ведь если бы сегодня утром ты не переоделся в этого рассыльного, я бы вовек не догадался, что записки подкидываешь ты.