Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть - Питер Хизер

В 507 г. или около того правитель Италии остгот Теодорих написал императору Восточной Римской империи Анастасию в Константинополь:

«Вы – прекраснейшее украшение всех государств; вы – благотворная защита всего мира, к которой по праву обращаются все другие правители с благоговением, потому что они знают, что у вас есть нечто, чего нет у других: прежде всего мы, которые с Божьей помощью научились в вашей Республике [Константинополе; Теодорих провел в своем детстве десять лет в этом городе] искусству справедливого управления римлянами. Наша королевская власть – подражание вашей и создана по вашему образцу – образцу единственной империи; и в той мере, в какой мы следуем вам, мы превосходим другие народы».

Это необычное письмо. Для римлян любой эпохи Теодорих был всего лишь варваром. Однако здесь мы видим короля остготов, который утверждает, что берет за образец римские идеалы. Естественно, эти его слова так же известны, как и необычны, и их часто цитируют как доказательство продолжавшегося психологического влияния Рима спустя поколение после того, как на троне Западной Римской империи сидел последний император, облаченный в пурпур.

Но при более близком рассмотрении эта цитата раскрывает гораздо больше. Подобно многим дипломатическим письмам, составлявшимся почти в любую эпоху человеческой истории, это послание написано неким шифром, пере дающим его полное значение посредством набора условностей, в равной степени хорошо понимаемым обеими переписывающимися сторонами. В данном случае ключом являются давние идеологические утверждения, которые поддерживали самопонимание Римского государства-империи. Согласно римской идеологии, существование империи было настолько тесно вплетено в планы благодетельного божества, в которые входило привести человечество к наиболее полному раскрытию своего потенциала, что на самом деле именно божественная сила Провидения стала причиной его возникновения, а впоследствии и основой его поддержки. Этот тезис, будучи продолжением идей, которые впервые были точно сформулированы стремящимися к могуществу и богатству преемниками Александра Великого, далекими от христианства (и поэтому их власть часто характеризовалась как эллинистическая царская), потребовал поразительно немного изменений, когда император Константин объявил о своей приверженности к христианству. Претензия на божественную поддержку ради выполнения божественно предопределенной миссии оставалась постоянной: помогающее божество было заново отождествлено с христианским Богом, а целью миссии стало распространение христианского Евангелия.

Прочитанные в контексте этой идеологии слова Теодориха становятся явно менее почтительными. Ключевые слова – «Божья помощь» (auxilio divino). Используя их, гот дал понять Анастасию, что, на его взгляд (никто не знает, что думал император Восточной Римской империи, когда ему прочитали это письмо, хотя я мог бы рискнуть и предложить свою догадку), способность Теодориха править Италией в качестве вполне вставшего на ноги римского правителя была результатом не случая или даже его личных способностей, отточенных десятью годами наблюдений за тем, как работают римские порядки в Константинополе (хотя это сыграло роль лишь отчасти), а в основном прямого вмешательства Бога. Центральным моментом всей государственной идеологии римлян являлось утверждение, что империя существует потому, что она ключ к божественным планам в отношении человечества. Параллельное заявление Теодориха о том, что божество поддерживает его собственную способность править в должной римской манере, было равнозначным утверждению, что он сам вместе с царством, которым он правит, такой же законный «римлянин», то есть божественно предопределенный, как и сама Восточная Римская империя. Как явствует из письма, все «римское» в себе Теодорих получил косвенным образом не от Восточной Римской империи, а непосредственно от Бога. Кем же являлся этот гот-выскочка, делавший такие необычные заявления, и насколько реальным было утверждение о его собственной принадлежности к римлянам?[5]

«Гетика»

Первая картинка из жизни юного Теодориха, дошедшая до наших дней: его в семи– или восьмилетнем возрасте отправляют в качестве заложника в столицу Восточной Римской империи – Константинополь. Это был приблизительно 461 г., и, каким бы ни был юным Теодорих, ему отводилась важная роль. Его дядя только что придумал новое дипломатическое соглашение с тогдашним императором Львом, в результате которого ему была назначена иностранная помощь или субсидия – называйте как хотите – в размере трехсот фунтов золота в год. Маленького Теодориха отправили в столицу в качестве физического воплощения одной из оговорок о залоге этого соглашения. Все это считалось обычным делом. С незапамятных времен Рим требовал высокопоставленных заложников для обеспечения соблюдения договоров[6].

Этот эпизод известен из истории готов, или «Гетики», написанной неким Иорданом в Константинополе приблизительно в 550 г., и этот текст сыграл главную роль в современном понимании того, кем на самом деле был этот ребенок. Позднее, когда Теодорих уже прочно сидел на троне Италии, он любил говорить (особенно иностранным монархам) о своей принадлежности к исключительно «пурпурной» (то есть императорской) династии – gens purpura. Законность его собственной власти вытекала из того факта, что члены его рода безоговорочно правили готами на протяжении семнадцати поколений к тому времени, когда в 520-х гг. власть оказалась в руках его внука и преемника Аталариха. «Гетику» Иордана давно уже брали для предъявления веской повествовательной поддержки этого утверждения, и ее текст включал не только полную генеалогию рода Теодориха Амала (схема на с. 25), но и множество рассказов о некоторых его наиболее выдающихся представителях[7].

Прежде чем полностью принять на веру эту идею, важно более внимательно взглянуть на ее источники. Одним из главных источников, как пишет Иордан в своем предисловии (более широкое сравнение с другими сохранившимися сочинениями этого автора подтверждает это), была ныне утраченная «История готов», написанная римским сенатором Кассиодором, с которым мы встретимся в следующей главе. Иордан рассказывает нам, что «История готов» находилась в его распоряжении всего три дня, но действительно важным для нас является совсем другое – Кассиодор был хорошо осведомленным человеком при дворе Теодориха и сочинял свою «Историю…», будучи на царской службе. Конечно, этот факт расшатывает любые заявления, что Иордан предоставляет независимое подтверждение уникального царского статуса рода Амалов, так как и притязания Теодориха, и исторически подкрепляющие их сведения из «Гетики» в конечном счете происходят из одного и того же окружения – собственного царского двора Теодориха[8]. Если это признать и начать «копать» в источниках глубже, то немедленно появится возможность пролить больше света на реальную историю рода юного Теодориха Амала, конь которого с трудом дотащился до Константинополя в начале 460-х гг. Безусловно, мальчик был из очень знатной семьи, иначе его не отправили бы в столицу в качестве заложника. Но эта знатность оказалась и менее давней, и более ограниченной, нежели та, на которую позднее претендовал Теодорих.