Бомбы сброшены! - Гай Пенроуз Гибсон

Из той же оперы «Странная война». Май 1940 года, армии союзников на континенте разгромлены и в панике отступают, впереди Дюнкерк, позорное бегство, груды брошенной техники и вооружения. И что? Боевой пилот отправляется в отпуск на морской курорт. Впрочем, даже после возвращения мало что меняется. «Мы со штурманом договорились вечером пойти в кино, а потому боевой вылет отложили». Ни много, ни мало. Хотя, когда читаешь описания первых операций Бомбардировочного Командования, создается впечатление, что англичане просто не знали, что им делать со своими самолетами. Время вылета определяет пилот, маршрут — он же, время вылета — опять он, даже бомбовую нагрузку ему выбирать. Зачем тогда командование нужно?

Тактика действий Бомбардировочного Командования вообще заслуживает отдельной большой книги. Когда читаешь, как юркий «кукурузник» уворачивается от «Мессера», петляя между деревьями, это воспринимается нормально. Но когда читаешь, что огромный четырехмоторный «Ланкастер» прижимается к земле, чтобы скрыться от немецких истребителей, и летит на высоте меньше собственного размаха крыльев, невольно берет оторопь. Мы привыкли по умолчанию подразумевать тактику «Либерейторов» и «Сверхкрепостей»: летим высоко, большой группой, — а тут поодиночке просачиваются в тыл противника. Причем именно просачиваются, стараясь лавировать между выявленными позициями зенитных батарей. А все почему? Есть предположение: от нищеты. Дело в том, что англичанам так и не удалось создать приличные авиационные пушеки и пулеметы. И не от хорошей жизни они долго мучились с пулеметами винтовочного калибра. Тяжелых пулеметов, вроде американских «Кольтов», у англичан не было вообще. Можно разве что вспомнить корабельный зенитный пулемет, так и он лишь способствовал дальнейшему развитию боцманского лексикона, но никак не усиливал ПВО кораблей. Та же самая нищета, наверное, и определила минимальные экипажи британских самолетов. 7 человек на стратегическом бомбардировщике! Один пилот! Как он себя будет чувствовать после 10 часов за штурвалом — не берусь описать.

Экипаж «Ланкастера»

Слева направо: бомбардир, он же стрелок в носовой башне; бортинженер; пилот; радист; штурман; стрелок средней башни; хвостовой стрелок.

Напомним, что на «Ланкастере-дамбастере» не было средней башни, поэтому стрелок переходил в носовую.

Еще рекомендую отметить один нюанс. В разговоре британские пилоты называют переломным моментом всей войны наступление под Сталинградом, а не под Эль-Аламейном, как потом начали твердить историки. Давайте поверим очевидцам, тем более, что книга писалась явно не по заказу СССР.

Одно дополнение. К сожалению, мне не удалось подобрать точный эквивалент названия здания, которое имеется на любой британской авиабазе — «Officers’Mess». Практически везде оно переведено как «столовая», что, разумеется, совершенно неправильно. Однако Гибсон в подавляющем большинстве случаев говорит о событиях именно в обеденном зале Mess. На самом деле это помещение, которое в британских вооруженных силах впервые появилось еще в 1783 году, выполняло гораздо более сложные и многообразные функции. Главная идея заключалась в том, чтобы обеспечить офицерам относительный комфорт, не вводя их в чрезмерные расходы, ведь места расквартирования далеко не всегда располагались в больших городах. А в случае авиабаз — так просто обязательно где-то «на селе». В целом это было нечто вроде российского дореволюционного офицерского собрания плюс советское офицерское общежитие. В мирное время — для холостяков, но война перемешала все и вся. Британское министерство авиации занялось этим вопросом в начале 30-х годов и даже создало типовые планы своих собственных Mess на различное количество офицеров в зависимости от размера авиабазы. Так что типовая застройка — не советское изобретение. Причем кастовая система была соблюдена полностью. Свой Mess имели офицеры, свой Mess имели сержанты, свой Mess — рядовые. Причем для рядовых это была действительно просто столовка, а не общежитие, клуб, бар и так далее.

И еще одна небольшая справка. В Королевских ВВС эскадрилья состояла из 18 самолетов, разделенных на два звена — «А» и «В».

В заключение хочу выразить глубокую признательность М.В. Зефирову (Нижний Новгород) и Г.О. Слуцкому (Москва) за ценные консультации и помощь в подготовке книги.

Как нередко случается во время войны, особенно в авиации, вы часто слышите имена летчиков противника. Но очень редко выпадает случай встретиться с ними впоследствии после окончания этой войны кое-кто из нас получил возможность встретиться с несколькими известными немецкими летчиками, которые до этого были для нас просто безликими именами. Сегодня, более 20 лет спустя, какие-то имена стерлись из моей памяти, но я хорошо помню Галланда, Руделя и ночного истребителя по фамилии Майер. Они посетили учебный центр истребительной авиации в Тангмере в июне 1945 года и провели там пару дней. Они обсуждали со своими бывшими противниками из Королевских ВВС вопросы тактики воздушных боев и характеристики самолетов, чем летчики могут заниматься до бесконечности. Когда Майер беседовал с нашим известным асом-истребителем Брансом Бэрбриджем, выяснилась любопытная деталь, которую можно назвать невероятным совпадением. Однажды ночью Бранс сбил Майера над его собственным аэродромом, когда тот кружил, готовясь зайти на посадку.

Проведя большую часть войны в Германии в качестве пленного, я слышал о Хансе-Ульрихе Руделе. Его подвиги на Восточном фронте на своем пикирующем бомбардировщике время от времени широко освещались немецкой прессой. Поэтому мне было очень интересно встретиться с ним, и вот в июне 1945 года такая возможность представилась. Незадолго до этого Рудель потерял одну ногу до колена, как он и описывает это в своей книге. Во время этого визита комендантом Тангмера был хорошо известный в Королевских ВВС Дик Этчерли. Вместе со мной были Франк Гэри, Боб Так (который вместе со мной находился в плену в Германии), «Разз» Берри, Хок Уэллс и Роланд Бомон. Мы все решили попытаться любым путем достать Руделю хороший протез. К величайшему сожалению, нам не удалось этого сделать. Хотя все было подготовлено для обмера культи, оказалось, что ампутация была проведена совсем недавно, и протез просто нельзя было приспособить к свежей ране. Крайне неохотно мы отказались от своей затеи.

Все мы когда-нибудь читали автобиографию, написанную одним из тех, кого мы хоть раз встречали. Это гораздо интереснее, чем читать автобиографию совершенно неизвестного тебе человека. Эта книга — отчет Руделя о его службе в Люфтваффе в течение всей войны в основном на Восточном фронте, написанный им самим. Я не согласен с некоторыми его выводами и кое-какими мыслями. В конце концов, я воевал по другую сторону линии фронта.

Книга получилась не всеобъемлющей, так как рассказывает всего лишь об одном человеке — пусть даже очень храбром. Поэтому описание войны вышло у него очень односторонним. Но все-таки книга проливает свет на противников Руделя по Восточному фронту — русских летчиков. Вероятно, это самый интересный материал во всей книге.