Десятая жертва - Роберт Шекли

— Я и сам начинаю так думать, — согласился Хоб.

— Вот видите, что бывает, когда пытаешься играть в одиночку! Я рассчитываю, что на сегодня вы присоединитесь к нам с Ваной. Так будет безопаснее для вас.

— Спасибо, — сказал Хоб. — Но у меня есть еще кое-какие дела.

— Ну, будьте осторожны. Если нам всем удастся выйти отсюда целыми и невредимыми, считайте, что нам очень повезло.

Хуанито укладывался, собираясь уезжать.

— А ты не едешь? — спросил он Хоба.

— Не могу. Я еще не нашел Найджела.

Хуанито поколебался, не зная, как лучше выразить то, что он хочет сказать.

— А тебе не опасно оставаться?

Хоб угрюмо пожал плечами.

— Опасно. Но для Найджела тут тоже опасно. Ты не мог бы дать мне поднос с бутылкой шампанского и парой бокалов?

— Ладно, — сказал Хуанито. Он достал Хобу красивый подносик, пару охлажденных бокалов и бутылку лучшего шампанского в отеле. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

На самом деле Хоб этого не знал. Но он всегда придерживался точки зрения, что немалая часть искусства частного детектива состоит в том, чтобы делать умный вид, когда не знаешь, что еще можно сделать.

Он вышел из кухни с подносом, на котором красовались бутылка шампанского и два высоких бокала на белой салфеточке. Конечно, Хоб понимал, что эта маскировка шита белыми нитками, но он старался смотреть на происходящее с положительной стороны. Люди, которые его не знают, примут его за официанта, ищущего кого-то из гостей, а знакомые просто решат, что Хоб Дракониан проворачивает какую-то очередную хохму. Негусто, конечно; но это лучшее, что он мог сделать сейчас, когда прием кончался, а Найджела нигде видно не было. А найти его просто необходимо.

Большая часть народа уже разошлась, однако гостей оставалось еще немало. Хоб пробирался между ними, надеясь найти Найджела раньше, чем Арранке найдет его самого. Он искал глазами знакомую широкоплечую фигуру. Но в главном вестибюле Найджела, похоже, не было.

Хоб заметил лестницу, по которой поднимались и спускались беседующие люди с бокалами в руках. Он поднялся наверх. Там был коридор. С одной стороны находились пронумерованные двери — номера отеля. В другой стороне красовалась скромная табличка: «Картинная галерея».

Хоб прошел сквозь вращающиеся двери и оказался в коридоре, увешанном картинами в рамах. Должно быть, теми самыми, что Найджел купил по дешевке, потому что за все годы своего общения с живописью Хоб еще никогда не видел подобного убожества. Лучшим в этих картинах были, несомненно, рамы. Сами же картины были не просто плохи — они были отвратны. Даже не просто отвратны: на них плюнуть — и то не хотелось. Эти картины казались карикатурой на представление невежд об искусстве. Они могли бы служить объяснением того, почему простые люди по всей Европе с таким пренебрежением относятся к живописи семнадцатого-восемнадцатого веков. Эти картины относились к западному искусству, как сатир к Гипериону[126]— если вывернуть наизнанку знаменитый образ Шекспира. Или как шарманка к реквиему Монтеверди[127]— если привести собственное сравнение.

Хоб прошел весь коридор и добрался до дверей в дальнем его конце. Вид этих дверей ему чем-то сильно не понравился. В голове у него зазвучали пророческие рубаи:

Вот дверь, а что за ней — не знаю я.

Напрасно целый век гадаю я.

Нас смерть подстерегает на пороге,

А что за ним — потом узнаю я.

За дверью, видимо, картинная галерея заканчивалась и снова начинался реальный мир. Хоб поколебался и уже хотел было повернуть обратно, подобно некой новой Эвридике, не решившейся последовать за Орфеем, когда дверь распахнулась, и из нее вышли двое мужчин.

Вот справа скала и слева скала,

Терновник и груды песка…

И трижды щелкнул затвор ружья,

Но нигде он не видел стрелка.[128]

В опасные моменты у Хоба часто возникали такие странные поэтические ассоциации. Мужчины были одеты как гости, но было в них нечто — то ли черная шерсть на руках, то ли шрамы на скулах — явно следы ножа, то ли низкие лбы и квадратные челюсти, — что выдавало в них охранников.

— Простите, господа, не знаете ли вы, где можно найти сеньора Найджела Уитона? — осведомился Хоб на безупречном испанском.

Двое переглянулись. По их взгляду Хоб ничего разгадать не сумел. Тот, что выглядел покрупнее и пострашнее, сказал:

— Да, сеньор. Мы только что помогали ему развешивать картины.

Что-то тут было не так, но Хоб решил не обращать на это внимания.

— Один гость прислал ему бутылку шампанского. Вы не знаете, где его можно найти?

— Конечно, — ответил тот, что поменьше. — Сеньор Уитон собрался уезжать. Он отправился за чеком. Если вы пойдете с нами, полагаю, вы успеете его поймать прежде, чем он уедет.

Хоб прошел в дверь вслед за двумя охранниками. На самом деле нельзя сказать, что он шел следом за ними. Тот, что поменьше, шел впереди, а большой замыкал шествие, так что Хоб чувствовал себя куском колбасы в сэндвиче. Тут и менее подозрительный человек мог бы догадаться, что дело неладное. «А, черт с ним! — подумал Хоб. — Пропадать, так с музыкой!» Может, оно все еще и обернется к лучшему.

Эта часть отеля выглядела на удивление пустынной. Они прошли по коридору и оказались перед еще одной дверью.

— Проходите, пожалуйста, — сказал тот, что поменьше. Выражение его лица при этом сильно напомнило Хобу коварного калеку из старинной баллады «Наехал на Черную Башню Роланд», который направил юного рыцаря навстречу опасности. Впрочем, раздумывать о литературных ассоциациях было некогда. Невысокий охранник открыл дверь, и Хоб вошел. Большой ввалился за ним следом.

За дверью Хоб встретился лицом к лицу с сеньором Эрнесто Арранке, восседавшим за большим столом красного дерева. Сеньор Арранке явно был ужасно доволен собой.

— Проходите, проходите, мистер Дракониан! — радушно пригласил он. — Мы вас как раз ждали!

Хоб огляделся, чтобы узнать, кто это «мы». В комнате оказался Найджел. Хоб почему-то так и подозревал. Найджел мешком сидел на диване. Он был без сознания, и на лбу у него красовался здоровенный кровоподтек.

Похоже, начало этого маленького приема «только для своих» Хоб пропустил. Впрочем, скорее всего, на его долю развлечений хватит.

Найджел внезапно пошевелился и открыл глаза.

— А, Хоб! И ты здесь? Ты с собой никого не захватил?