Благие намерения - Владислав Гончаров

— Капитана? — удивился Шерхебель. — А при чем тут вообще капитан? Вот у меня в руках документ, покажите мне там одного капитана!..

Разогнанная дружными мощными гребками, лодка шла сквозь века. В зыбких полупрозрачных сугробах межвременного тумана длинной тенью скользнул навстречу острогрудый челн Степана Разина. Сам Стенька стоял на коленях у борта и напряженно высматривал что-то в зеленоватой волжской воде.

— Утопла, кажись… — донесся до путников его расстроенный, приглушенный туманом голос, и видение кануло.

Вдоль бортов шуршали и побрякивали льдышки — то ли шуга, то ли последние обломки ледохода.

Без десяти десять лодка вырвалась из тумана как раз напротив дебаркадера с надписью «Баклужино». Пристань была полна народу. Присевший у руля на корточки Чертослепов мог видеть, как по мере приближения вытаращиваются глаза и отваливаются челюсти встречающих.

Что и говорить, экипаж выглядел живописно! Далече, как глава на церкви, снял шлем Афанасия, пламенела лисья шапка Намазова. Рубища и парча просились на полотно.

На самом краю дебаркадера, подтянутый, безукоризненно выбритый, в неизменном своем бежевом плаще, стоял майор Седьмых, а рядом еще один товарищ в штатском. Пожалуй, эти двое были единственными на пристани, для кого внешний вид гребцов неожиданностью не явился.

До дебаркадера оставались считанные метры, когда, рискуя опрокинуть лодку, вскочил Шерхебель.

— Товарищ майор! — закричал он. — Я имею сделать заявление!

Путаясь в полах дорогого восточного халата, он первым вскарабкался на пристань.

— Товарищ майор! — так, чтобы слышали все встречающие, обратился он. — Во время заезда мне в руки попала ценная коллекция золотых вещей тринадцатого века. Я хотел бы в вашем присутствии сдать их государству.

С каждым его словом физиономия второго товарища в штатском вытягивалась все сильнее и сильнее.

Майор Седьмых улыбнулся и ободряюще потрепал Шерхебеля по роскошному парчовому плечу. Затем — уже без улыбки — снова повернулся к гребному устройству.

— Гражданин Намазов?..

Машинистку уволили.

Над Намазовым хотели устроить показательный процесс, но ничего не вышло — истек срок давности преступления.

Электрик Альбастров до сих пор лечится от алкоголизма.

Что же касается Шерхебеля, то, блистательно обведя вокруг пальца представителя таможни (ибо незнакомец на дебаркадере был именно представителем таможни), он получил причитающиеся ему по закону двадцать пять процентов с найденного клада и открыл кооператив.

Замдиректора по быту Чертослепов ушел на пенсию по инвалидности. А недавно реставраторы в Эрмитаже расчистили уникальную икону тринадцатого века, названную пока условно «Неизвестный мученик с житием». В квадратиках, располагающихся по периметру иконы, изображены моменты из биографии неизвестного мученика. В первом квадратике его сжигают в каком-то челноке, далее он показан связанным среди сугробов. Далее его бичуют сначала татары, потом — судя по одежде — русские язычники. В квадратике номер семнадцать его пытается удавить арканом некий разбойник весьма неопределенной национальности. Последние три картинки совершенно одинаковы: они изображают неизвестного мученика посаженным на кол. Озадаченные реставраторы выдвинули довольно остроумную гипотезу, что иконописец, неправильно рассчитав количество квадратиков, был вынужден трижды повторить последний сюжет. И везде над головой мученика витает некий ангел с огненным мечом и крыльями бежевого цвета. На самой иконе мученик представлен в виде изможденного человека в лохмотьях, с лысеющей головой и редкой рыжеватой растительностью на остреньком подбородке.

А Афанасия Филимошина вскоре после мероприятия вызвали в военкомат и вручили там неслыханную медаль «За оборону Рязани», что, кстати, было отражено в местной прессе под заголовком «Награда нашла героя».

И это отрадно, товарищи!

Никогда эта забегаловка чистотой не блистала. На аренду их перевели, что ли? Стекла — сияют, столики — в бликах, из граненых стаканчиков торчат алые мордашки тюльпанов.

И при всем при том ни одного посетителя.

Светлана невольно задержалась на пороге, ожидая неминуемого окрика: «Ну куда, куда?! Вот народ! Видят же, что банкет, и все равно лезут!» Но Игорь твердой рукой подхватил ее под локоток, и пришлось войти.

Господи! Мало ей предстоящего разговора!.. Сейчас он сцепится с персоналом и начнет доказывать с пеной у рта, что в таких случаях вешают плакатик. С надписью: «Банкет». Или даже: «Извините, банкет». И будет, конечно, прав…

Однако никто никого не окликнул, и супруги беспрепятственно прошли к одному из столиков. Усадив Светлану, Игорь сел напротив. Переговоры на высшем уровне… Строгий серый костюм-тройка, бледное злое лицо, бескровные губы упрямо сжаты… И брюки на коленях поддернуть не забыл.

— Ну? — с вызовом сказала Светлана.

Игорь молчал. Видимо, раскладывал предстоящий разговор на пункты и подпункты. Из глубины помещения к столику приближалась официантка в кружевном нейлоновом передничке. Официантка — в забегаловке? Что-то новое…

— Два фруктовых коктейля, если можно, — процедил Игорь, не повернув головы.

«Сейчас она нас обложит», — подумала Светлана.

К ее удивлению официантка — плечистая баба с изваянным склоками лицом — ответила улыбкой. Проще говоря, обнажила зубы, как бы собираясь укусить, но не укусила — пошла выполнять заказ.

Да что это с ними сегодня?

— Ты знаешь, — тусклым ровным голосом заговорил наконец Игорь, — что разводиться нам сейчас нельзя никак. Времена — временами, а с аморалкой по-прежнему строго…

Нахмурился и умолк, недовольный началом. Светлана нервно потянулась к сумочке с сигаретами, но тут же вспомнила, что здесь не курят.

— На развод я, по-моему, еще не подавала.

На скулах Игоря обозначились желваки. Он заметно исхудал за последние два месяца. В лице его определенно появилось что-то от насекомого. И эта новая привычка вытягивать шею, когда злится…

— Да, — отрывисто сказал он. — Не подавала. Тем не менее все уже знают, что живешь ты у подруги. У этой у своей… У Лидочки…

— Та-ак… — Прищурившись, Светлана откинулась на спинку стула. — Понимаю… То есть ради твоей блестящей карьеры я должна вернуться домой и изображать семейное счастье?..

Она запнулась, потому что в этот миг что-то произошло. Вернее, не то чтобы произошло… Как-то все вдруг прояснилось перед глазами: сахарно сверкнула мини-скатерка в центре столика, веселее заиграли грани стаканчика, вздрогнул налившийся алым тяжелый хрупкий тюльпан.