Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

как поместья, а не как вотчины, так что в будущем они сами и их потомки будут обязаны служить, дабы земли не отобрали в казну. А раз обязаны, то и жалованье таких чиновников можно будет делать умеренным…

Проверенная временем метода: отслужить в армии, а потом заниматься поместьем, работая заодно «на полставки» чиновником в соседнем городе. Ненапряжно и достаточно престижно, да и дворянство при деле, а не заговорами мается. Между прочим – хорошо служат, ибо все твои достижения или недочёты моментально по службе становятся предметом обсуждения соседей, а от поместья далеко и надолго уехать нельзя…

В 1801 году началась целая череда коронаций: все законнорожденные потомки Рюгена получили свои королевские короны, в большинстве своём по нескольку. Не остались обделёнными и бастарды как самого императора, так и его сыновей: титулы князей, герцогов, маркграфов, баронов и прочих сеньоров, да с наделами. Преференции в данном случае имели, прежде всего, те бастарды, которые успели как-то отметиться на службе. Тем же, кто не успел исключительно по малолетству… Так впереди делёж Африки, колоний…

Свою долю «пирога» получили имперские рыцари. Пусть это сословие формально не принадлежало аристократии, а было «всего лишь» дворянством, но прямой вассалитет императору Священной Римской империи значил очень немало, особенно теперь.

– Господа, вы с честью исполняли свой долг, – сказал император на собрании рыцарей, – поэтому этот кубок с мёдом я поднимаю за вас – мою опору!

Восторженный рёв в ответ оглушил императора, но рёв этот прозвучал для него лучшей музыкой, и кубок был выпит до дна, после чего демонстративно перевёрнут – дескать, до капли. Восторг был не только из-за благодарственных слов: мёд считался священным напитком, поэтому столь простой жест значил очень многое.

Благодарность была не только словесная: имперские рыцари официально становились ещё одним сословием империи, с некоторым расширением имеющихся прав и обязанностей. А главное – земли, много земель. Младшие сыновья, племянники, внуки… Все они получили хотя бы по небольшому поместью в разных уголках империи. В разных, потому что таким образом это сословие станет выполнять заодно функции жандармерии-лайт, собирая информацию о настроении людей по месту своего жительства. А поскольку оно было не слишком-то многочисленным, то имперскими рыцарями стали многие офицеры, преимущественно венедские.

После коронации всех законнорожденных потомков и коронации Богуслава в качестве императора-соправителя, очень пышной и торжественной, была раздача поместий и вотчин своим подданным. А затем настал черёд Греции…

– Афины республикой оставляем? – спрашивает Рюген на совете с сыновьями.

Богуслав морщится, но согласно кивает и говорит:

– Жалко, конечно, но нельзя делить Грецию только на царства, пусть будут и олигархические республики.

– Согласен, – почти в один голос подтверждают Святослав с Ярославом.

– Лаконию Воронам отдаём?

– Да, пусть сестричка на троне посидит, да и запасная линия Померанского дома как-никак, – говорит Богуслав, и остальные братья согласно кивают.

Македонию отдали Людмиле и роду фон Бо.

Затем так же незамысловато были поделены и остальные земли…

– Ахейю мне отдай, – потребовал Ярослав, – а ещё Мегары и Локриду. Смотри: Коринфский залив они перекрывают со всех сторон, пусть и не полностью, но для контроля хватит.

– Логично, – соглашается отец, – но это не к Хорватии они присоединяются, понимаешь?

Младший фыркает…

– Да зачем к Хорватии-то? Мои и без того премного довольны, что у них теперь кусочек Италии есть. Да и греков незачем дразнить, подданство Померанского дома напрямую они хорошо воспримут, а вот присоединение к какой-то другой стране, а тем более не греческой…

Игорь только кивнул довольно: такие вот проверки он устраивал регулярно, и надо сказать, что они заметно подстёгивали сыновей.

– М-м… Кефалонию, Закинф, Левкаду… Арголиду тоже, – без тени сомнений сказал Святослав, – тогда Коринфский залив будет полностью наш.

Владения распределялись прежде всего стратегически – так, чтобы контролировать Грецию как на море, так и на суше.

– Ну а мне… – Богуслав с сомнением смотрит на карту, ведь ему предстоит унаследовать огромные территории Венедии, империи и Унии, так что эта возня. Но надо, ибо баланс… – Фессалию себе подберу, пожалуй, и хватит.

– Я вот думаю, – несколько смущённо сказал их отец, – а не выделить ли нам царство Марку Гарцу?

Сыновья задумались… Умелого легата, который стал командовать легионами после отставки Фёдора Головина, назначенного на этот пост скорее по мотивам политическим, они знали неплохо и ценили. Даже дружили с незаконнорожденным родичем, особенно Ярослав.

– Я за, – высказался младший, – заслужил, да и стимул-то какой для остальных!

– Фокиду, – без тени колебаний сказал соправитель, – если его потомки вдруг забузят, она всё равно между нашими землями зажата будет.

Фёдору Головину досталась Аркадия – весьма неплохое царство. Правда, у него не было выхода к морю, так что ему и его потомкам придётся вести себя с соседями в должной мере дипломатично…

Месинию после долгого колебания всё-таки решили отдать Бонапарту: пусть и не родич, но всем было ясно, кто будет новым командующим артиллерией, да и вообще – человеком он был крайне дельным. Мятеж и прочее? Нет, не боялись: основные владения рода Покора были на материке, и владения эти заметно превышали по богатству Месинию. Ну и… Игорь с Богуславом решил добавить «оживляжу» в будущую политическую жизнь Греции: не было никаких сомнений, что корсиканец потащит туда свою семью и что те займут все «вкусные» места, оттеснив местных. Соответственно, «точка напряжённости» там возникнет сама собой, и волей-неволей новой династии придётся особенно крепко держаться за Померанский дом…

Эпир получил Иван Головин, отличившийся не столько на поле сражения, сколько в снабжении и дипломатии. Остальные исторические греческие государства стали ещё более «историческими» и были поделены на микроскопические республики, княжества и герцогства. Выделялись они как бастардам Померанского дома, заслужившим право стать младшими ветвями и подчиняться в дальнейшем только королю Венедии, так и владельцам мелких германских княжеств. Местной греческой элите предоставили возможность «порезвиться», обменяв их микроскопические владения на земли в Германии.

Поскольку Рюген старался не играть с законом, то отбирать владения у таких вот микро-государей он не мог, если только те не становились на сторону противников. Терпеть же подобные вкрапления на своих землях он не хотел, так что решение было именно таким – обмен. В большинстве своём микро-государи весьма охотно меняли земли в Германии на земли в Греции: всё-таки территориально размен был удачным для них, пусть даже сами земли были расположены не столь выгодно.