Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой - Dark JoKeR

роскошными их не назовёшь – в голосе неожиданно проскользнули отголоски сильной печали, однако Грета быстро прогнала их, – но зато мы всегда искренне рады гостям.

– Вот и славно, – Клаус подставил подруге локоть. – За покупками?

– Ага, – улыбнулась та и прям-таки прижалась грудью к большой и сильной руке. Паф этакого жеста не оценила и требовательно – а вместе с тем и ревниво – пафнула, привлекая внимания великана. Он с умилением наклонился и подставил квопл ладонь свободной руки, чтобы она запрыгнула на неё, а после прижал к груди точно ребёночка. Тут же подоспел и Шурх, с тихим шуршанием приземлившись на плечо, после чего завёл с розовым колобком какой-то разговор на квоплском языке, понятном только им двоим.

– Осталось только разыскать остальных.

Лиз обтиралась возле одной из палаток с рыбой и украдкой бросала косые взгляды на причал. Фил был поблизости, буквально у соседней палатки с сувенирами, рассматривал всевозможные подделки из дерева: резные часы с кукушкой, большеголовых человечков с открывающимся ртом, домики с куколками. Но больше всего его внимание привлекали миниатюрные трёхмачтовые суда, которые каким-то непостижимым образом были втиснуты в трёхлитровую прозрачную бутыль с узким горлышком. За те недолгие несколько минут, которые он провел возле лавки, мальчик успел сломать всю голову над этой загадкой, а седой торговец в ответ на прямой вопрос лишь загадочно улыбался, не желая раскрывать секреты своего ремесла.

– Эй, Клаус, Клаус, – услышав раздражённое фырканье Элизабет, оперативно среагировавшей на появление обжимающейся парочки, возбуждённо окликнул великана обернувшийся Филип, – ты только посмотри на это!

Мечник вместе со всей своей немногочисленной свитой подошёл к ребёнку.

– Вот, вот, погляди, целый корабль в бутылке! Ты когда-нибудь видал такое?!

– Видал, я ведь здесь не впервой.

– А ты знаешь, как это сделано?

– А почему бы тебе самому не посмотреть? – Клаус лукаво подмигнул мальчонке, мягко высвободил руку из объятий Греты, достал пачку рамблов и обратился к торговцу: – Сколько?

– В пересчёте на наши, – старик ненадолго призадумался, – ровно тысяча.

Демонслеер без лишних вопросов – цена была явно слишком завышенна –расплатился с торговцем, после чего взял с витрины одну бутыль и протянул неверяще смотрящему на него мальчику.

– Держи, изучай.

Филип растерянно взял подарок, несколько раз моргнул, словно хотел убедиться, что это ему не почудилось, однако бутыль никуда не пропала, отчего мальчишечье лицо засветилось самой настоящей детской радостью.

– СПАСИБО!

– Будем считать, что это благодарность за помощь нашей вздорной капитанше, – Клаус с ироничной улыбкой посмотрел на удивлённую – и даже чуточку тронутую этим поступком – Лиз.

Заметив его взгляд, девушка немедля скуксила недовольное лицо и отвернулась.

– Может, пойдём уже куда-нибудь? Долго мы ещё собираемся здесь торчать? – ворчливо спросила она.

– Не куда-нибудь, а в трактир «Рыжий кот», – поправил её мечник, – но для начала наведаемся в пекарню.

Из пекарни, в которую ребят привела Грета, во всю валил пар, разнося по округе сладкий ароматный запах свежевыпеченного хлеба. Животик Паф пронзительно заурчал, Фил непроизвольно уронил несколько капелек слюны прямо на свой сувенир и тут же с красными щеками бросился вытирать их рукавом, державшаяся чуть поодаль Лиз громко сглотнула, а Шурх взмыл ввысь и закружился, выкрикивая на всю улицу слово «Жрать!».

– Хех, похоже придётся раскошелиться, – ухмыльнулся Клаус, которого нисколько не зацепил витающий в воздухе и вызывающий у всех жуткий аппетит аромат, и, опустив Паф на землю, отправился отовариваться хлебом. Вышел буквально через пять минут с двумя здоровыми корзинами, от которых исходил дымок, даже несмотря на накинутые поверх полотенчики. – Вот, угощайтесь.

Мечник откинул полотенце с правой корзинки, и перед окружившими его со всех сторон изголодавшимися друзьями предстали чудные, формой напоминающие косу, булочки, щедро посыпанные сахарной пудрой и миндальной крошкой. Разлетелись в тот же миг, и всю последующую дорогу до трактира, три рта и один клюв были заняты восторженным уплетанием плетёнок, как назвала их Грета. К слову, для неё самой плетёнки не нашлось. Вместо неё Клаус угостил подругу пончиками с клубничным джемом, которые являлись самым любимым десертом девушки, за что был удостоен порывистого поцелуя в щёку и тяжёлых взглядов в спину от злобно жующей Лиз.

Когда же, выворачивая из очередной улочки, перед ребятами предстал серокаменный фасад двухэтажного здания трактира, Клаус пришёл в недоумение. Нынешний рыжий кот больше походил на пошарпанного старого кошака с клочьями лишая по всей макушке. Многократные трещины на стенах, чем попало заколоченные дыры на крыше с обвалившейся до самого основания дымоходной трубой, прогнившие ступеньки подъёмной лестницы на второй этаж со двора и пустые оконные рамы, залепленные белой, местами продырявленной бумагой. А ведь климат на Померансе весенний и часто тёплые деньки без какого-либо предупреждения сменяются холодными и дождливыми с пробирающими до костей ветрами, которые могут длиться неделями.

– Что стало с трактиром, Грета? – очень серьёзно обратился он к тотчас сникшей подруге, напустив на лицо бывалой мрачности.

– Давай, я всё расскажу тебе за ужином… – увиливая от встречи взглядами со старым другом, проговорила она с уже знакомой печальной интонацией. – Однако если ты передумал снимать комнаты, то я пойму…

– Не передумал, – твёрдо ответил Клаус и обратился к своим спутникам. – Если желаете – можете возвращаться на корабль.

– Я тащилась сюда через пол острова не для того, чтобы по приходу тащиться обратно, – резко – и так по Элизабетовски – заявила дозорница и гордо, не глядя ни на кого, пошла к двери.

– Я… тоже не… пойду, – проговорил доедавший булочку Филип, перемежая слова чавканьем и причмокиванием.

Паф равнодушно пожала плечами. Её дом – это целый мир, так что где конкретно она будет пускать дремотные пузыри не имеет абсолютно никакого значения. Сидевший на плече Шурх похоже разделял мнение своего сородича-колобка, безучастно вычищая крошки из перьев.

– Ну ты и сама всё слышала, хозяюшка, – Клаус с обаятельной улыбкой посмотрел на замершую в немой признательности Грету. – Принимай гостей.

– Хорошо! – отойдя от трепетного окаменения, оживлённо воскликнула она и посеменила к дверям, где её ждала хмурящая лоб Лиз, невесть с чего решившая, что перед ней все двери должны быть непременно открытыми.

Обстановка внутри оказалась многим лучше, чем снаружи. Да, кое-где имелись явные признаки того, что здание нуждается в капитальном ремонте, однако кругом было чисто и опрятно, аккуратным рядком стояла плотно придвинутая друг к другу мебель, а зажжённые Гретой керосиновые лампы, висящие на стенах, наполняли трактир тёплым, приятным светом, добавляя обстановке домашнего уюта. Всё это говорило только об одном: чтобы не случилось у Греты в прошлом, она по-прежнему любит «Рыжего кота» всем сердцем и верит, что когда-нибудь