Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации - Бен Уилсон

* * *

«Каждый город, – писал Платон, – находится в состоянии естественной войны с другими, не обязательно объявленной глашатаями, но длящейся вечно». Долговременная конкуренция между греческими городами-государствами позволила некоторым из них добраться до величия. Но подобный напор конфликтующих, не способных объединиться городов нес в себе семена своей же слабости. Войны между полисами были постоянными. Как самоуправляемая единица, город-государство предлагал гражданам множество преимуществ. Но он не мог защитить их от больших, густонаселенных территориальных держав.

Филипп Македонский пронесся через Грецию, сокрушая последние независимые полисы, в 338 году до н. э. Под управлением его сына греческие идеи и города продолжили развиваться, и на этот раз за счет Азии. Александр Великий уничтожил Персидскую империю, взял Вавилон и добрался с войском до Индии. По дороге были основаны дюжины новых городов, на пространстве от Балкан до Пенджаба появились греческие колонисты и ветераны македонской армии, несущие идеологический и физический отпечаток древнего полиса. Амфибийные города-государства поползли вглубь материка.

Греки собирали древние знания в таких местах, как Вавилон и столица Ахеменидов Сузы. Возможно, самым интересным образцом эллинистической гибридизации являлось Греко-Бактрийское царство, которое появилось далеко не сразу после смерти Александра. Раскинувшееся восточнее Каспийского моря на значительной части современного Ирана, Туркменистана, Узбекистана, Афганистана, Таджикистана и Пакистана, во время расцвета во II–I веках до н. э. оно рассматривалось как одна из самых богатых частей мира и как «империя тысячи городов». Ай-Ханум[102], чьи руины находятся в Северном Афганистане, мог похвастаться дворцом, где смешивались персидская и греческая архитектура, а храмы, посвященные Зевсу, строили по зороастрийским образцам. Тут, в двух с половиной тысячах миль от Афин, имелась агора, один из крупнейших гимнасиев древнего мира и театр на шесть тысяч человек. Греческая архитектура и искусство повлияли на Индию и в меньшей степени на Китай. Самые первые изображения Будды создавались под впечатлением греческих изваяний Аполлона. Пьесы Софокла и Еврипида ставили в Персии и долине Инда, в то время как «Илиада» помогала сочинять ранний эпос на санскрите; труды Аристотеля читали и обсуждали в Центральной Азии.

Память об Александре Великом была «отпечатана» на всем пути его завоеваний. Александрия Буцефала в современном Пакистане была названа по имени любимого коня полководца; Александрия Профтазия (между Гератом и Кандагаром) переводится как «Александр в предчувствии» (в смысле «предвидения»), поскольку именно в этом месте он обнаружил заговор против себя. Александрия на Инде была задумана как один из величайших портов мира. Александрия Эсхата, основанная группой ветеранов в Ферганской долине нынешнего Таджикистана, переводится как «Александрия самая дальняя», и она обозначает крайнюю точку проникновения полиса в Центральную Азию. Александрия Никея в Пенджабе значит «Александрия Победоносная», и она располагалась восточнее всех.

Но дольше всех просуществовала Александрия в Египте. После завоевания этой древней земли в 332 году до н. э. Александру приснился сон: к нему пришел Гомер и декламировал часть «Одиссеи». Строчки имели отношение к острову Фарос на Средиземном море, неподалеку от берега. Полководец отправился на этот скалистый островок и вообразил, что тут будет находиться самый величественный из городов мира. Динократ с Родоса, градостроитель Александра, выложил полосками из зерен планировку улиц, похожую на решетку. Когда налетели птицы, чтобы склевать зерно, то некоторые сказали, что это дурное предзнаменование. Но прорицатель Александра был другого мнения: однажды расположенный тут город накормит всю планету[103].

Запутанная сеть проходов и переулков, лежащая в основе Афин и сделавшая этот город столь динамичным, ассоциировалась с анархией демократии, которая в итоге разрушила город. Платон жил в тени афинского величия, когда слава века Перикла осталась уже позади. Он воображал создание Идеального Города с нуля, основанного на философском понимании человеческой природы и на математических принципах разметки городского пространства. Тот город, который представлял великий философ, держался на жестком порядке – порядке закона, порядке сильной власти и порядке геометрической правильности исходного плана.

Жесткая и монотонная прямоугольная планировка может выглядеть современной, но стремление к геометрическому порядку не моложе городов самих по себе. В Китае города возводили согласно принципам геомантии, или фэншуй, утверждавшим, что город должен располагаться гармонично согласно неким природным законам. Города проектировали так, чтобы максимизировать потоки природной энергии ци, жизненной силы, пронизывающей космос. Мастера фэншуй определяли, где нужно построить город, и выбирали для него планировку. Улицы выравнивали по кардинальным направлениям, чтобы удерживать ци, для чего приходилось создавать квадратные города, разбитые на одинаковые кварталы решеткой улиц, и окружать их стеной. Наиболее важные места в пределах города – окруженные дополнительной стеной храмы или дворцы, колокольни и барабанные башни, административные здания и архивы – располагались в самом центре или в северной части города, там, где ци концентрировалось прежде, чем истечь наружу. Такой план типа «квадрат-в-квадрате» создавал городскую топографию, организованную вокруг строгой иерархии, которая распространялась от священного центра к периферии. Как и в организованных, автократичных обществах в Мезоамерике, Египте и Месопотамии, китайские города воплощали в кирпиче мощь государства.

С V века до н. э. планировка в виде решетки появилась и в греческом мире. Только для эллинов, по контрасту с городами майя или конфуцианского Китая, решетка была предназначена скорее для того, чтобы решить социальные и политические проблемы, а не для того, чтобы город соответствовал неким космологическим теориям. Первым городским технократом, чье имя нам известно, был Гипподам Милетский, тот человек, который планировал Пирей, портовый район Афин, и построил множество новых городов вокруг Средиземного моря. Для Гипподама физическая форма города и характер управления этим городом были неразделимы: построй хороший город, и ты избавишь его жителей от сложностей и заодно раскроешь их потенциал.

До нашего времени ортогональные метрополисы, такие как Манхэттен, построены в соответствии с «гипподамовой решеткой» или «гипподамовой системой». Но на самом деле Гипподам вовсе ее не изобретал, он просто радикально изменил способ организации урбанистического пространства. Город с решеткой улиц был эгалитарным, верил градостроитель, поскольку делился на равные кварталы, которые могли заселить жители. В отличие от хаотичных, без плана выросших городов вроде Афин, решетка вносила порядок в реальность, она позволяла мегаполису выделять функциональные ареалы. Гипподам и его последователи считали, что большой город должен распадаться на публичное пространство, частную, торговую, ремесленную, религиозную и жилую зоны. Центр обязана занимать агора, с ее смесью политики, закона и бизнеса.